Теория из первых рук. Из книги «Социальный интерес»
Теория из первых рук. Из книги «Социальный интерес»
Следующий отрывок представляет собой пример применения аналитического метода Адлера.
Женщина 32 лет жаловалась на жестокие боли в области внешней стороны левого глаза и на то, что при этом у нее двоится в глазах (double vision), так что ей приходится закрывать левый глаз. Пациентка страдала такими приступами в течение одиннадцати лет, первый случился с ней в то время, когда она познакомилось со своим будущим мужем… Свой последний приступ она объясняла тем, что приняла накануне холодную ванну, а причиной предыдущих считала холодные сквозняки…
До замужества она давала уроки игры на скрипке, а также выступала на концертах и любила свою работу, но, выйдя замуж, забросила ее. В настоящее время она жила вместе с семьей своего деверя, чтобы быть ближе к доктору, как она говорила, и была вполне довольна жизнью…
Она, несомненно, была лидером в браке, но возмущалась леностью своего мужа и его желанием покоя. Он напряженно работал, приходил домой усталым поздно вечером и не был склонен выходить куда-то со своей женой или поддерживать с ней беседу. Когда ей приходилось играть на публике, она испытывала сильный страх перед сценой. На вопрос, представляющийся мне важным: «Чем бы вы занимались, если бы были здоровы?», — вопрос, ответ на который ясно показывает причину робкого отступления пациента перед жизнью, она отвечала уклончиво, ссылаясь на свои постоянные головные боли. Тем не менее перед последним приступом она приняла холодную ванну, которая, по ее словам, немедленно вызвала приступ…
Выяснилось, что с того момента, когда она с огромным ужасом наблюдала рождение своей младшей сестры, пациентка испытывает безрассудную тревогу в связи с деторождением… Когда ей было одиннадцать лет, ее отец бездоказательно обвинил ее в сексуальной связи с сыном соседа. Эти детские и отроческие впечатления от сексуальных взаимоотношений, тесно связанные с чувством тревоги и ужаса, усилили ее протест против любви, и этот протест проявлялся в ее браке как фригидность. Перед тем как выйти замуж, она потребовала от своего жениха дать твердое обещание, что он никогда не захочет иметь детей. Приступы мигрени и страх перед ними, постоянно преследующий ее, облегчили для нее задачу установить такие взаимоотношения, при которых супружеская жизнь была сведена к минимуму…
Она, конечно, очень уважала своего мужа, но была далека от того, чтобы любить его, на самом деле она никогда по-настоящему не была влюблена. После того как несколько раз ей был задан вопрос о том, что бы она делала, если бы полностью вылечилась, она, наконец, ответила, что переехала бы в столицу, давала бы там уроки игры на скрипке и сама играла бы в оркестре. Всякий, кто знаком с искусством догадок, которому учит индивидуальная психология, без больших затруднений определил бы, что это значит расстаться с мужем, который был привязан к провинциальному городку… Поскольку муж очень любил ее и давал ей, безусловно, лучшую возможность удовлетворять свое страстное желание власти на всю катушку, ей, конечно, трудно было покинуть его…
Полное излечение было достигнуто в течение месяца. Этому предшествовало объяснение одного внешнего обстоятельства, вызвавшего ее последний приступ. Она нашла в кармане пальто своего мужа письмо от девушки, в котором не было ничего, кроме нескольких слов приветствия. Мужу удалось успокоить ее подозрения. Несмотря на это, она продолжала подозревать его и испытывать ревность, чего с ней никогда не случалось раньше. Она начала следить за ним. Это было как раз тогда, когда она приняла холодную ванну, и это вызвало приступ… Во время объяснения она сказала, что никогда не была ревнивой, что ее гордость запрещала ей этот порок, но с тех пор как она обнаружила письмо, ей стали приходить в голову мысли о том, что муж может быть не верен ей. Когда она думала о такой возможности, ее гнев усиливался, с другой стороны, она почувствовала зависимость жены от мужа. Ее холодная ванна была, таким образом, местью ее стиля жизни ее представлению о том, что ее собственная ценность целиком зависит от мужа, и ее поражению в деле поддержания этой ценности. Не получи она приступ мигрени — результат шока, — ей пришлось бы признать, что она ничего не стоит. Это было бы худшее, что могло бы с ней произойти. (Adler, 1964а, р. 75–85).