Урок 8. Основные сказочные жанры: трагедия
Урок 8. Основные сказочные жанры: трагедия
Крокодил. Николай Петрович был изобретателем. Однажды он изобрел вилку, которая могла определить, есть ли у сосиски душа. После этого он наварил сотню сосисок и стал пробовать их своей вилкой. У первых 80-ти души не было, и Николай Петрович их съел. Его уже стало подташнивать, когда вдруг у 81-й сосиски его вилка обнаружила душу. Он начал разговаривать с этой сосиской, но у нее в боку зияло четыре дырки, и вскоре она умерла.
С тех пор Николай Петрович ест пельмени ложкой.
Ворон (когда обрел способность говорить) Кар-р-рошая сказочка!…
Крокодил. (Скромно). Я старался.
Ворон. Ну и что ты сам про нее думаешь?
Крокодил. В смысле уровней анализа? Ну, по статусу здесь существо такое… само решает, кому жить, кому прозябать в неорганике.
Ворон. Отлично сказано. Претензия на главаря?
Крокодил. Да я смотрю, тут много нас таких. Вон и Суслик самый свободный, и Койот самый живучий, и Косуля самая инопланетная… Ну, то есть, да, здесь могут быть претензии на главаря, как Вы выражаетесь, но только в этой сказке герой скорее просто знает, что он главный, и никуда ему от этого не деться.
Ворон. Оп-па, вот оно как. А если другие не захотят вдруг признавать главенство такого героя?
Крокодил. То, как говорится, олени идут на север. Бездуховное общество само заслуживает своей бездуховности.
Ворон. В том числе, если я правильно понимаю, путем отрицания правильных лидеров.
Крокодил. Да, правильно понимаете.
Ворон. Правильных высокодуховных лидеров…
Крокодил. Ну, я этого не говорил…
Ворон. Но имел в виду. Так, со статусным все ясно, хотя ясно нам разное. А еще на каком-нибудь уровне что может значить эта сказка?
Крокодил. Общую неудовлетворенность жизнью… ммм, что еще…
Ворон. Процесс перебора партнеров?
Крокодил. Да, это тоже является неотъемлемой частью, так сказать, большого жизненного пути.
Ворон. А вот кто же такие пельмени, в этом контексте?
Крокодил. Я даже не очень знаю. Вероятно, в актуальном смысле это вы, с кем я имею честь сейчас общаться.
Ворон. Более безопасным способом, чем раньше, когда вы еще надеялись встретить близкого Вам по духу человека?
Крокодил. Отлично сказано. Этого, кстати, я не заметил: вилка, ложка… Ну да, здесь напрашивается аллегория, что раньше я был более оптимистичен в отношении окружающих, и пробовал их, так сказать, более смело и интимно. А вот после некоторого случая…
Ворон. А Вы знаете, о каком случае идет речь?
Крокодил. Мммм… Это не так просто. Кажется, подобный случай был не один.
Ворон. А в 81-м году?
Крокодил. Мне было 20 лет, и я вряд ли так глубоко уже проник в глубины человеческой души.
Вокруг уже откровенный хохот.
Ворон. Или в глубины мизантропии. Как бы то ни было, давайте подведем итог и выйдем на описание жанра, к которому, как мне кажется, относится эта сказка. Герой хочет найти близких себе по духу людей и затрачивает на это большие усилия – и интеллектуальные, когда изобретает и мастерит свое изобретение, и финансовые, когда сосиски покупает, и здоровьем рискует, когда съедает 80 сосисок… Однако, когда он вроде бы находит, кого искал, этот избранник оказывается нежизнеспособным. Может быть, сам способ поиска и тестирования его и добивает. То есть, как бы, ты ранишь близкое существо самой своей близостью. И после этого неудачного случая стиль общения с людьми меняется. Похоже, что герой уже больше не пытается добиваться такого уровня близости. Кстати, пельмени покрыты оболочкой, ну, из теста, и это может тоже символизировать степень людской закрытости. На сегодня герой, похоже, смирился с тем, что близкое душевное общение невозможно, а ответственность за это возлагает на несовершенство окружающих. Вполне обычная история, не хочу никого обидеть.
Заяц. Да, это бывает самым обидным – что твоя история обычная.
Ворон. То-то ты свою нам не рассказываешь. Да, ну и что мы имеем. Мы имеем сказку трагического жанра. В трагическом жанре, в отличие от героического, цель не достигается и хэппи-энд не наступает. Наступает, в аккурат наоборот, грустный конец, смерть, разочарование. «В общем, все умерли». Причем важное условие трагического жанра – весь этот кошмар в конце наступает не по вине героя, а потому что так мир устроен. Вот эта невинность героя – очень важная черта, и герои трагедий очень часто на ней особенно настаивают. Вообще, когда герой завел песнь о не своей вине и чужой несправедливости – оп, это скорее всего пошла трагедия. И можно заранее сказать, что там у нее в конце. В конце там – страдания и мучения и восклицания «О несправедливая судьба! О жестокий рок!» Посему героя трагического жанра мы именуем Жертвой. Мощнейший архетип, друзья мои, очень распространенный жанр. Кажется, в России особенно популярный.