Бедная Лиза и светлый образ Павлика

Бедная Лиза и светлый образ Павлика

Нормальные люди и рядовые ситуации, как правило, ничуть не похожи на гармонически сбалансированный идеал с его замечательной способностью служить переходником между вами и счастьем. У реальности имеется скверная привычка царапать и впиваться. Конечно, это неприятная привычка. Но если сравнить с присущей идеалам манерой обламывать, растворять и опустошать, то действительность изрядно выигрывает… Как же, спрашивается, быть: не соглашаться на то, что есть, «за неимением лучшего»; не зацикливаться на воображаемых образцах; пытаться поверить в возможную «сбычу мечт»; плюнуть на пустые мечтания и упиться пессимизмом? Не знаем. Единого рецепта никто вам не даст. Придется учиться грамотному обращению с мечтой и самому решать, какой выход – наилучший.

Стоит ли «наводить глянец» на образ своего ребенка и/или на собственную жизнь – дело ваше. Но следует учесть одно: глянец – вещь хрупкая. Удаляешь один компонент и вся пирамида рассыпается, словно карточный домик. Достижения и свершения теряют ценность и смысл: теперь главное достижение – это, собственно, безоблачная жизнь. Такая «выдающаяся судьба» символизирует избранность ее обладателя. А избранность предполагает безупречность. Значит, чего бы вы не достигли, сплетня всегда найдет «прокол» в ткани вашего существования, как ни покрывай его золотым шитьем. Нравственный или внешний облик, семейные или деловые отношения – все дает почву для разговоров. Если ничего не обнаружат в настоящем, обсудят, наконец, сомнительное – или, наоборот, выдающееся – происхождение. Дескать, чего и ждать от выходца из такой семьи! То есть от потомка такого рода можно было бы ждать и большего! В общем, «не знаю як, но не так», как сказала невестке свекровь.

Бог знает почему образ жизни для обывателя важнее, чем творческие прорывы. Может, из–за того, что объективно понять и оценить результат труда, деятельности, творчества не в компетенции «человекозрителя»? Поэтому он просто хочет увидеть и символ — воплощение благодати, удачи и гарантированного успеха. Успеха, неизбежно приходящего к тем, кто живет не абы как, а «правильно».

Лиза училась курсом старше Павлика Соболева. На их гуманитарном отделении, где мальчики–студенты вообще редко выживали, Павлик казался просто светочем. Красивый, здоровый мальчик, с хорошей кожей, ровными зубами и открытым взглядом ясных голубых глаз. Преподаватели наперебой хвалили его работы, девочки в него влюблялись пачками. Сама Лиза влюблена в Павлика не была, но для нее он был чем–то вроде воплощения некого принципа вселенской справедливости. Глядя на Павлика, она всем существом впитывала эту самую нехитрую, отчетливую справедливость: вот, если ты родишься у «правильных» родителей, получишь хорошее воспитание и образование, то все в жизни у тебя будет ясно, легко и хорошо. И за что бы ты не взялся – все у тебя получится, а за твои прекрасные качества тебя все заметят, полюбят, наградят. Видите: «хорошим Павликам» не надо долго–долго карабкаться к вершине через темные провалы и мусорные кучи, ломая голову и обламывая ногти, не надо идти на недостойные сделки с совестью ради успеха. Чистые помыслы, светлый путь – словом, человек будущего в наши дни. Так что, можно сказать, Лиза своими чувствами к Павлику выражала настроения восхищенного общества.

Кроме того, поскольку они учились в одном учебном заведении, Лиза прямо–таки чувствовала себя причастной к судьбе своего кумира. Она очень обрадовалась, когда Павлик стал известным актером и шоуменом. Это подтверждало ее мысли об светлом, усеянном розами без шипов, «правильном» пути прекрасного человека, чьи ясные глаза и добрая улыбка глядели на нее с рекламных щитов и с экрана телевизора. Однажды Лизе крупно повезло. По крайней мере ей казалось именно так — в начале. На вечеринке у своей подруги она встретилась с Соней и Наташей. Обе очень хорошо знали Павлика. Соня училась вместе с ним в одной группе, а Наташа работала вместе с Павликом. «Надо же, как повезло!» — подумала Лиза про девушек. Ей казалось, что находится рядом и дышать одним воздухом с Павликом – величайшая привилегия.

И Лиза завела беседу о своем кумире, вдохновенную и многословную – и говорила, пока не осеклась при виде иронии на лицах «счастливиц». Лизиных восторгов они явно не разделяли. «Большого ученого ума, говоришь?» – смеялась Соня. — «Но ведь его работы считали лучшими, — не сдавалась Лиза, — и курсовые, и диплом», — «Честно говоря, не думаю, что нужно иметь хоть какие–то мозги, чтобы написать такую дипломную работу… Одна тема чего стоит. «Архитектура деревни Гадюкино в работах художника Змеюкина»! Этот домик в том пейзаже, а этот в другом. Реестр, одним словом. Так что извини», — «А почему же хвалили?» — Лиза цеплялась за соломинку. — «Да потому, что все эти работы ему мама писала. Она еще у нас преподавала. Ну, ты помнишь, кудрявая такая. Что же им, коллегу прикладывать, мордой об стол? Вот и хвалили. Тем более, что тетка она неплохая, трудолюбивая, но без особого полета», — «Надо же, — засмеялась Наташа, — а я–то никак понять не могла, как же он университет окончил?» — «Почему?» — Лиза была готова расплакаться, — «Да туповат он, между нами, девочками, и к тому же в общении… неприятен. Я в его команде работала и при первой же возможности в другую группу перешла – и гуд бай, май лав!» — «А как же тогда все? Что такое Павлик?» — Лиза совсем упала духом, — «Штаны!» — хором ответили Соня с Наташей. «Ну, фактура у него подходящая, — снисходительно пояснила Наташа, — ее и эксплуатируют в хвост и гриву. Шоу–бизнес к штанам очень по–доброму относится. Польза от них есть, доход. Взять, вот, к примеру, тебя. Смотрела столько лет в лучистые Павлушины глаза и плакала от умиления. И другие так же. Так что миссию свою Павлик выполняет. А чем прекрасный принц является в реальной жизни — этого лучше не знать».

Конечно, Лизиной коллизии, пардон за каламбур, можно посочувствовать. Но девушка сама виновата. Ей бы присмотреться, разобраться: и за что я его полюбила? За красивые глаза? За выдающийся вклад в науку и искусство? Нет, скорее за то, что он символизировал. А Павлик символизировал успех, который не надо ни зарабатывать, ни поддерживать, ни упрочивать. Просто живи «как надо» – и все у тебя будет. Павлик олицетворял надежду на светлое будущее для всех «хороших мальчиков и девочек». И блистательный кумир превратился в грубо раскрашенную марионетку, едва трепетная девушка Лиза узнала подноготную Павлушиного «полета в стратосферу» – личные связи в институте да нехитрая функция «фактурного мальчонки» в неромантичной индустрии шоу–бизнеса. От такого крушения идеалов люди болеют — и не потому, что «Павлика жалко», а потому, что жалко себя: своих надежд, мечтаний и нехитрых расчетов на то, что «правильный и здоровый образ жизни» гарантирует «заслуженный успех и признание». Не стоит ударяться в обожание символа.

Подстраивать реалии собственной жизни под глянец – дело неприбыльное, опасное тяжкими душевными разочарованиями.

Но что делать, если вам хочется – или даже требуется — хорошо смотреться? Делайте то же, что и любой имиджмейкер. Поступайте, как вам удобно, и демонстрируйте окружению лишь ту часть своей жизни, которая подпадает под образец. При этом не позволяйте «аудитории» подходить чересчур близко и настойчиво принюхиваться к вашему поведению, мыслям, переживаниям. Мало ли что унюхают!

Кстати, нельзя забывать и о том, что существует целая психологическая категория людей, чьей жизнью руководит демонстрируемая часть личности. Она направляет энергию сознания в определенное русло дальнейшего развития. Речь идет об экстравертах — то есть о личностях, для сознания которых фундаментальной характеристикой служит экстраверсия[44]. Судьба экстраверта зависит от его интересов, а не от внутренней рефлексии. Поэтому он в первую очередь ориентирован на социальный контакт и на социальное одобрение. Экстраверт не склонен к глубокому анализу жизненных реалий. То, что общество видит и обсуждает, для экстраверта и есть действительность. Экстраверты охотно работают не столько над художественными или научными произведениями, сколько над собственной внешностью или над своей «социальной маской»: почему бы и нет? Ведь собственный светлый образ – ничуть не менее достойный объект, нежели образ, например, литературный? Экстравертам легко дается эксплуатация «образцовых» фрагментов своей личности – они при этом не вступают во внутренний конфликт с «непоказной» частью собственной индивидуальности. Правда, экстраверт испытывает определенные трудности «в контакте с самим собой» и мало склонен к самонаблюдению. Он обычно хуже осознает мотивы своих поступков, не склонен копаться в себе, вычленять основы и закономерности своих побед и поражений. Экстраверт «легче и удобнее» в обращении, чем его противоположность – интроверт.

Как вы, вероятно, знаете, экстраверсивной установке сознания соответствует противоположная, интроверсивная[45]. Ее носители — психологические антиподы экстраверта. Их судьба в большей степени определяется внутренней жизнью личности, а их мышление реалистично, но все же индивидуально. Интроверт хорошо осознает мотивы своих поступков, его социальные контакты ограничены, зато отличаются стабильностью и глубиной. Последствием такой установки сознания в первую очередь становится независимость и стойкость. Реальность не заставит интроверта бесконечно подстраиваться и прогибаться, а пересуды и советы «добрых друзей» не собьют с пути, на который интроверт ступил самостоятельно. Зачастую интроверты предпочитают перейти в категорию «оригиналов»: в таком положении можно лоббировать свои интересы, как бы не замечая реакции публики. З. Фрейд не признавал интроверсии в ее расширительном толковании: «Мы останавливаемся на том, что интроверсия обозначает отход либидо от возможностей реального удовлетворения и дополнительное наполнение им безобидных до того фантазий. Интровертированный человек еще не невротик, но он находится в неустойчивом положении». Вероятно, причиной такого взгляда явился тот факт, что при психогенных заболеваниях у экстравертов появлялись интроверсивные тенденции. А вот психические отклонения у интроверта не сопровождаются экстраверсивными проявлениями – наоборот, первоначальная установка усугубляется. Интроверт может полностью раствориться в «безобидных — до того — фантазиях» и погрузиться в аутизм[46]. Или уж если «закружиться в вихре праздных удовольствий», то не напоказ, а насмерть.

Кто прав — Фрейд или Юнг – для наших целей не столь уж важно. Важно другое: плюрализм в отношении «разнонаправленных» индивидуальностей полностью себя оправдывает.

Общество нуждается и в экстравертах, и в интровертах.

Просто и тех, и других следует использовать правильно, не доводя экстравертов до «патологического самоуглубления», а интровертов – до нервного срыва. Конфликты обычно в том и состоят, что люди, мало интересуясь реальными характеристиками сослуживца, собеседника, сожителя, соратника – в общем, «социального контактера» – напрямую предлагают: «Делай как я!», словно мы все – пионеры под присмотром товарища Дынина[47]. Или верят в примитивные подсчеты, основанные на кратковременной (или даже на давно ушедшей) моде: надо встречаться, надо общаться, надо иметь связи и не морочить голову себе и мамочке всякими сложностями! Или (что еще смешнее) давайте рефлексировать, медитировать, добиваться катарсиса! Откроем чакры, третий глаз, внутреннее ухо, форточки, подвал, чердак – все откроем и проветрим так, чтобы крышу снесло!

Пусть экстраверты без всякой медитации выполняют свою роль, а интроверты, попусту не суетясь, — свою. И даже если вы согласны с Фрейдом в том, что интроверсия ведет к неврозу – не пугайтесь заранее. Мало ли что куда ведет. А вернее, все на свете ведет в одну–единственную обитель – и все там будем. Разумный человек найдет в себе силы задержаться подольше и сделать побольше. Так что следует помнить: талантливые люди и интересные находки не являются прерогативой какой–то единственной категории. А значит, и на успех может надеяться каждый. И конечно, нужно подготовить условия для достижения вожделенного успеха.