«Бедная» молодежь

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Бедная» молодежь

В православной среде понятие о любви к ближнему, слава Богу, столь грубо не искажается. Но все же отдельные нотки этих мотивов нет — нет да и проскальзывают. Помнится, не так давно, во времена дикого капитализма (или первоначального накопления капитала, как кому больше нравится), участь «новых русских бедняков» и тут волновала далеко не всех. Разговоры о социальном расслоении казались чуть ли не крамолой, кто-то называл их «зюгановщиной». К счастью, такая, откровенно говоря, позорная для христиан позиция стала анахронизмом. Теперь о необходимости восстановления социальной справедливости открыто говорят с трибун высшие церковные иерархи. Из выступления митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на XI Всемирном русском народном Соборе: «Благодаря экспорту природных ресурсов… богатеет очень незначительная часть общества. С другой стороны — большинство населения страны живет в нищенских условиях. Можно было бы сказать: „Не надо завидовать, а надо работать“. В том-то и дело, что люди работают, а получают за свой труд гроши. Если в прежние времена такую зарплату компенсировала мощная социальная система, доставшаяся в наследие от советских времен, то с каждым годом она все больше тает… Преодоление вопиющего неравенства в России — это в первую очередь вопрос выживания нашей страны. В других странах мира в условиях подобного разрыва между уровнями жизни происходят социальные беспорядки и даже революции. Мы не можем наступать на одни и те же исторические грабли, индифферентно относясь к столь резкой материальной пропасти между богатым меньшинством и бедным большинством. В начале XX века такая беспечность обошлась нам слишком дорогой ценой, чтобы платить ее еще раз».

Но если отношение к бедным, несмотря на массированную контрпропаганду, все же вернулось в русло православной традиции, то об отношении в целом к «сирым и убогим» этого сказать пока нельзя. С каким нескрываемым презрением говорят иные публицисты и даже священнослужители о стареньких прихожанках! Они и глупые, и невежественные, и погрязшие в обрядоверии, и заедающие век молодых. И к мощам-то они любят прикладываться, и чудесам верят, и за крещенской водой готовы простаивать часами, и исповедуются во всякой ерунде. Даже если эти упреки отчасти справедливы, все равно такое отношение мало сопрягается с декларируемой христианской любовью. Да какая там любовь! Элементарной языческой жалости к старым больным людям — и той в помине нет!

Какую бурю негодования вызывает ставший уже типичным образ «старухи у подсвечника»! Она обязательно злобно шипит, делает замечания, и оскорбленный молодой человек, впервые переступивший порог храма, покидает его, чтобы больше никогда не вернуться. Образ старухи в этих ламентациях вырастает до размеров мифологического чудовища — фурии, гарпии, Медузы Горгоны. А молодой человек предстает этакой жертвой — маленький, слабый, ранимый, беззащитный, как младенец. Такие картины охотно рисуются в православной прессе, на молодежных интернет-форумах, в выступлениях миссионеров. Но выйдешь на улицу, посмотришь по сторонам — и возникает совсем иное впечатление. Нет, конечно, бывают и застенчивые, и ранимые молодые люди. Но они, во-первых, держатся скромно, даже скованно. И, боясь совершить ошибку, стараются не нарушать норм поведения, принятых в том или ином месте. А во-вторых, не они сейчас задают тон в молодежной среде и не о них идет речь в подобных дискуссиях. Речь идет о молодежи, находящейся под сильным влиянием современной масс-культуры, которая всячески возгревает своеволие, эгоизм, бунтарство, неуважение к старшим. Поведение таких молодых людей каждый из нас многократно наблюдал в самых разных ситуациях и местах. Например, в общественном транспорте. Наблюдаем мы и поведение стариков, которые за постперестроечные годы уже смирились с ролью «униженных и оскорбленных». Вот они-то как раз слабые, беспомощные и забитые. Забитые настолько, что боятся попросить молодого парня уступить им место. А если за них это делает кто-то другой (что бывает нынче редко), они еще больше пугаются и лепечут: «Не надо-не надо! Сиди, сынок, мне скоро выходить».

Интересно, злобные гарпии, которые так притесняют стремящуюся в храм молодежь, передвигаются по городу каким-то иным способом? На такси, на личных самолетах, на метле? Или, покинув храм, они вдруг превращаются в безответных «Божьих одуванчиков»? Вряд ли. Скорее, образ, столь полюбившийся церковным либералам, не совсем соответствует действительности. Во всяком случае, нынешней. Раньше и вправду старики чувствовали себя свободней и не боялись делать замечания молодежи. Да, порой не в очень корректной форме, мы это помним по своему детству и юности. Сейчас ситуация совершенно иная.

Ну, а даже если какая-нибудь пожилая женщина, прислуживающая в церкви, одернет молодежь, явившуюся в неподобающем виде? Или — о, ужас! — зашипит? Почему надо на нее ополчаться? Продолжим сравнение с транспортом и представим себе вошедшую в вагон метро старуху, которая не стала покорно смиряться с тем, что здоровые парни сидят развалясь и не собираются уступать ей место, а начала возмущаться. Разве пассажиры дружно встанут на защиту молодых? Нет. Слава Богу, до такого освинения наше общество еще не дошло. Может быть, далеко не все (увы!) ринутся защищать старуху, но и осуждать ее всем миром не посмеют.

А ведь церковная старушка не за сидячее место бьется, не о себе радеет. Она хочет, чтобы в доме Божием соблюдались приличия. Конечно, всегда лучше сохранять спокойствие и помнить о вежливости. Но если у старой и, скорее всего, больной женщины сдали нервы, то благородным людям (каковыми, по идее, должны быть истинные христиане) не подобает на нее обрушиваться или ее высмеивать. Не подобает из уважения к возрасту, из сострадания к старческой немощи. Даже если она не права! (А в данном случае, когда люди ведут себя в храме развязно, приходят в пляжном или нетрезвом виде, она по сути права!)

Не странно ли? Невоцерковленные в массе своей пассажиры метро проявляют по отношению к старости большую воспитанность, чем иные христианские наставники. (Они, конечно, оправдывают это заботой о будущем — чтобы не отпугнуть юношество от Церкви. Но гораздо опасней взращивать юношеское хамство и потакать своеволию. К чему это привело в западных Церквях, по выражению Ф.М. Достоевского, «слишком известно».)