Глава 10 «Мой наркотик мне важнее, чем ты» Нарцисс-наркоман

В качестве иллюстрации взаимосвязи между стыдом и употреблением алкоголя психоаналитик Дональд Натансон рассказывает историю из личного опыта. В возрасте 19 лет, во время работы над исследовательским проектом в Морской биологической лаборатории в Вудс-Холе он впервые влюбился. Его избранницей стала красивая молодая женщина по имени Элисса. Мартин, коллега Дональда по Вудс-Холу, был «выше, симпатичнее [и] „опытнее“», чем Натансон, но явно завидовал везению приятеля, нашедшего такую «очаровательную подругу»{46}.

Однажды вечером, засидевшись допоздна на работе, Натансон зашел в кабинет Мартина и обнаружил его «заключенным в страстные объятия» Элиссы. Натансон был глубоко оскорблен и «еле дышал от боли, пронизывавшей каждую клетку моего тела»{47}. Он поспешил в таверну недалеко от дома, где «…занял непривычное место у барной стойки и молча уставился на бармена. Я понятия не имею, что он увидел на моем лице, но без каких-либо намеков он налил мне двойную порцию бурбона, который я проглотил залпом. Он снова наполнил мой стакан, и я снова выпил это лекарство. Чувствуя себя несравнимо лучше и изрядно навеселе, я заплатил и уехал, не сказав никому ни слова»{48}.

С помощью этой истории Натансон показывает, что «одно из основных свойств алкоголя – избавить нас от оков стыда»{49}. Он объясняет, что той же цели служат и другие формы «гедонизма» – например, рекреационные[34] наркотики и случайный секс.

Однако, по мнению Натансона, в случае «хронического устойчивого стыда» этот метод действует не так эффективно{50}. Алкоголь и другие наркотики иногда помогают нам пережить удар по самооценке, не вызывая особых сбоев в жизни, но человек, страдающий от базового стыда, прибегает к таким препаратам регулярно ради непрерывной помощи. Устанавливается пагубный цикл: человек пользуется выбранным им препаратом, чтобы убежать от стыда, часто употребляя больше, чем планировал. Как только действие «лекарства» проходит, человек еще острее ощущает стыд, потому что злоупотребил препаратом или «ушел в запой». Поскольку комплексный стыд невыносимо болезнен, зависимый снова прибегает к препарату в надежде на облегчение.

Алкоголики говорят об этой закономерности как о замкнутом круге: желание найти утешение в алкоголе вызывает чувство стыда и дальнейшую потребность в алкоголе, чтобы облегчить этот стыд, что влечет еще более сильный стыд и т. д. Джон Брэдшоу много писал о взаимосвязи между стыдом и различными формами наркомании. По его мнению, стыд присущ всем, кто борется с навязчивым или аддиктивным[35] поведением. В эту группу он включает азартных игроков, трудоголиков, эротоманов и тех, кто испытывает расстройство пищевого поведения.

У наркозависимых и нарциссических личностей много общих черт. Это не значит, что все наркоманы – нарциссы, но многие мужчины и женщины, имеющие зависимость, тоже отличаются ярко выраженным недостатком эмпатии по отношению к окружающим. У зависимых людей более прочные отношения с их наркотиком, чем с партнером. Близкие люди для них, как правило, всего лишь «поставщики наркотика»{51}. Кроме того, наркоманы прибегают к своему наркотику, чтобы повысить самооценку за счет окружающих, прячась от «стресса межличностных отношений в созданном при помощи препарата приукрашенном образе самого себя… и в нарциссическом стиле общения с близкими»{52}.

Для многих молодых людей разновидностью наркотика служат видео– и онлайн-игры. В частности, MMORPG (массовые многопользовательские онлайновые ролевые игры) позволяют нарциссу-наркоману скрыться от стыда в альтернативной реальности, в которой он может быть кем угодно.

В возрасте 27 лет Иэн пришел ко мне за помощью в борьбе с такой зависимостью.