Как найти лучшие мишени для стыда

Некоторые считают стыд устаревшим средством воздействия – порой небесполезным, но отжившим свое. Для других стыд сродни ядерным технологиям – штука эффективная, но потенциально опасная, особенно если попадет не в те руки (что весьма вероятно). Чтобы найти место стыду в XXI веке, нужно отрешиться от традиционных форм его применения – колодок и алых букв – и сосредоточиться на возможной новой роли. Благодаря мимам, стыдившим неосторожных водителей в Боготе, уменьшилось количество аварий. Стыд, нацеленный на недобросовестных налогоплательщиков, повысил собираемость налогов. Ярлыки на пересоленных продуктах помогли значительно снизить потребление соли в Финляндии.

Чтобы предотвратить такие проблемы, как избыток соли, бывает достаточно одного только пристыживания. Если же наши ценности меняются скорее, чем общественные институты, призванные их защищать, то стыд, направленный на компании или власти, может стать первым шагом к правовому оформлению новых правил и наказаний за их нарушение. Примером служит запрет на эксплуатацию детского труда. Иногда стыд с успехом закрепляет норму в обществе – скажем, полтора десятка лет назад стало стыдно носить меха, – но без формальных законов возможен откат назад (с мехом так и случилось).

Давайте вспомним семь навыков эффективного воздействия стыдом. Нарушение должно, во-первых, тревожить общественность, во-вторых, значительно отклоняться от желательного поведения и, в-третьих, не грозить формальным наказанием. В-четвертых, нарушитель должен быть членом группы, прибегающей к воздействию стыдом, в-пятых, оно должно исходить из уважаемого источника, в-шестых, нацеливаться на достижение максимального результата и, в-седьмых, применяться обдуманно.

Но лучшая мишень для стыда определяется не только эффективностью. Необходимо, чтобы применение стыда в данной ситуации было допустимым. Как и в отношении многих других неопределенностей, здесь стоит руководствоваться принципом Златовласки: стыдить не слишком сильно и не слишком слабо, не слишком кратко и не слишком долго, не слишком редко и не слишком часто. Дело осложняется тем, что само представление о том, что значит «слишком», постоянно меняется. Чтобы правильно стыдить, нужно постоянно оставаться в рамках норм и системы ценностей аудитории. Давайте поговорим о том, как же пользоваться этим оружием, по крайней мере на Западе, а еще конкретнее – в США (не забывая, однако, что этот вопрос требует дальнейшего изучения).

Прежде всего следует помнить, что для стыда нужен объект – нарушитель норм. Во многих ненормальных ситуациях невозможно указать конкретного виновника. Независимо от культурного контекста стыд не применим для решения таких проблем, как массовая бедность, болезни, голод или нехватка воды. Чтобы начать кампанию на основе стыда надлежащим образом, важно действовать справедливо и без нарушений. С чисто утилитарной точки зрения, казалось бы, если общество в результате оздоровится – какая разница, кто при этом пострадал. Но такой прагматизм противоречит нормам справедливости и у очень многих вызовет отторжение. Кроме того, объектом осуждения должна быть, прежде всего, недобросовестная практика, а не просто конкретные люди или организация.

Стыдить учреждения, компании или страны за недобросовестную практику более эффективно, поскольку это ведет к масштабным изменениям поведения. (Задумайтесь: половина из сотни крупнейших экономик мира – это корпорации. Скажем, прибыли Wal-Mart сопоставимы с ВВП Аргентины.) Кроме того, это и более приемлемо, чем обрушиваться на отдельных людей. Группа не станет эмоционально страдать от стыда, поскольку лишена «человеческого достоинства» в том смысле, какой вкладывается в это понятие применительно к индивиду. Однако группы бывают разные, и одних в моральном отношении стыдить легче, а других – сложнее.

Общество с большей готовностью принимает воздействие стыдом на сильных мира сего. Кампания, подвергающая остракизму тех, кто и так уже отторгнут от социума, или клеймящая позором заклейменных, многим покажется неоправданной. Никому не нравится смотреть, как высшие третируют низших (хотя до определенной степени мы с этим, разумеется, миримся). Так, было бы ошибкой стыдить конкретных рабочих на фермах за практику жестокого обращения с сельскохозяйственными животными.

Мы уже не приемлем стыда, направленного на физическую сферу человека. Клеймение, дурацкие колпаки и алые буквы недопустимы – это не воздействие стыдом, а унижение. В некоторых штатах до сих пор выносятся подобные приговоры, – например, обязывающие магазинного вора какое-то время носить значок с соответствующей надписью, – однако это спорная практика. Не далее как в 2007 году в Белфасте (Северная Ирландия) обмазали дегтем и вываляли в перьях подозреваемого в сбыте наркотиков детям, и освещение в СМИ свидетельствовало о массовом неодобрении этого деяния.

Сегодня стыд потенциально более действенен, поскольку мы научились, не посягая на человеческую природу, обходиться без унижения и не доводить дело до конфронтации. Теперь у нас есть надувные крысы! Самое важное нефизическое средство воздействия, которое нужно освоить, – это цифровые технологии, позволяющие отслеживать гораздо больше негодных поступков, чем когда-либо прежде, апеллировать к огромной аудитории и сохранять информацию навсегда. В виртуальном пространстве, как и в реальном, важно верно выстроить кампанию, со всей ответственностью подойдя к выбору методов и платформ.

Растущая популярность опосредованных форм воздействия не означает отказа от прямых, непосредственных контактов. Всегда будут востребованы инструкции из таких книг, как «Пирог как оружие борьбы: рецепты от Биотической бригады пекарей» (Pie Any Means Necessary: The Biotic Baking Brigade), повествующей об «изящном искусстве залепить свежайшей выпечкой в реакционное, чванливое и прочее подобное лицо». Важно только помнить, что пирог стыда должен состоять главным образом из крема – начинив его крупными орехами, вы рискуете нанести виновному лицу повреждения. «Все, что выражено телом, действует сильнее, чем выраженное одними только словами», – сказал Антанас Моккус в приветственной речи. А вот слова профессора Нью-Йоркского университета Эда Отта, бывшего профсоюзного организатора и активного пользователя надувных крыс: «Нам по-прежнему нужно видеть, осязать и обонять друг друга, чтобы понять истинные желания другого человека».