Глава 1. Либо бог есть — и он всесилен
Глава 1. Либо бог есть — и он всесилен
Я сотни раз выступал с разгромными речами против того, чтобы хмыренышей, парящих русский народ всякими там политически-административно-дипломатическими заморочками называли «политтехнологами».
Я поседел и охрип, доказывая столь очевидную штуку.
И наконец — я капитулировал. А что мне оставалось делать, пацаны?!
Да, были и мы когда-то рысаками.
Увы, укатали Сивку крутые горки.
Когда я был двухметровым широкоплечим детиной с пудовыми кулаками, белоснежными зубами и ослепительно сияющими на солнце золотыми кудрями, я еще мог спорить с толпой.
Нынче же под воздействием времени и невзгод я превратился в озлобленного на все живое, зашуганного, плешивого, шамкающего непристостойности беззубым ртом горбуна-карлика, пугающего своим видом детей и самого трясущегося от страха при виде снующих в темноте подворотен толстых крыс, откормившихся на трупах столичных бомжей.
И больше нету у меня никаких сил на полемику с идиотами. Н-е-т-у! Н-и-к-а-к-и-х! С-и-л! А-а-а… У-у-у-у…
Ща-ща, тяпну стопарик успокоительной микстуры и продолжу…
Тяпнул. Успокоился. Вытер слезы и сопли. Глубоко подышал.
Продолжаю со слезами на дрожащих ресницах и мечтой о кружке мышьяка…
И пусть теперь будет по-ихнему. Будем считать, что есть на свете политтехнологи, чтоб им всем провалиться.
Жутко представить, сколько разного дерьма написано и сказано про эту профессию.
И как только не называют такую работенку: и политическими технологиями, и социальными технологиями, и избирательными технологиями, и культурно-массовыми, и идеологическими технологиями, и пропагандистско-агитационными, и еще черт знает как.
Самое красивое из определений — "промывание мозгов". Но оно не точно.
Мозги промывают пиарщики и рекламщики.
А политтехнологи готовят для них программы действий и надзирают за их выполнением, то есть являются специалистами по раскрутке брэнда (партии, государства, конфессиональной группировки и т. д.) и имиджа (кандидата в законодатели и исполнители высших органов власти, действующего госдеятеля, религиозного и общественного лидера). То есть: промоутерами (если эта раскрутка происходит на техническом уровне) и маркетчиками (если речь идет о создании концепций и стратегических планов).
Я думаю, что уместны следующие киношно-театральные аналогии:
— пиарщики и рекламщики — это актеры, гримеры и прочие трудяги, непосредственно охмуряющие зрителя;
— промоутер — это режиссер (распорядитель, технический директор, исполнительный продюсер), манипулирующий актерами, финансами и службами техобеспечения шоу;
— маркетчик — сценарист (завлитчастью);
— политтехнологов два вида: 1) чмошный баклан — театральный критик (болтун-бездельник, строчащий пустопорожние статейки с комментариями и выступающий по телеку с дурацкими рассуждениями); 2) правильный пацан — директор проекта (главный продюсер, руководитель административной группы), будь это фильм, спектакль или концерт.
Вся навороченность политтехнологий — иллюзорна и надуманна.
Но каждый год, один хрен, появляются новые "суперсовременные методики в сфере политтехнологий".
Важные фраера с загадочным видом шепотком рассказывают о только что изобретенной ими новой «суперполиттехнологии», с помощью которой теперь якобы можно побеждать противника как на внутриполитическом рынке, так и за границами нашего многострадального Отечества, а также оживлять покойников и превратить Москву из проворовавшегося и засранного по самую мэрскую кепку гадюшника в образцово-показательный сити-лэнд.
Все в один голос твердят, что эти фраера-политтехнологи — дешевки и надувалы, а все их «методики» — одна сплошная подстава и разводка на тити-мити, и… И, одновременно с этим, все равно — исправно заносят этим фраерам кейсы с тугриками, оправдывая свою глупость тем, что, дескать, конечно, в данных политтехнологиях полным-полно пурги, однако есть там и здравые мысли. Ну нельзя, мол, с такими загадочными рожами качать клиентам полное фуфло.
Либо Бог есть — и Он всесилен. Либо Его нет, и тогда незачем биться башкой о заплеванный пол перед Его алтарем.
А говорить, что Он, в принципе, есть, но является таким безвольным рохлей и тряпочным фофаном, что не имеет мужества вмешаться в творимое на Земле паскудство, — это позорный отстой, рассчитанный на потчевание им дебилов.
Так что, ставим вопрос ребром и бьем им по горлу всякому юродству и поповщине: либо политтехнологи есть и они всесильны, либо они — полная срань, которой в порядочном обществе сначала выбивают канделябрами зубы, а потом ломают ребра и тазовые кости, уминая ногами порочные тела при спуске их в дыру унитаза.
Ни одна политтехнология никогда не проявила ни в чем свое могущество. Если, естественно, не считать политтехнологиями концлагеря и массовые расстрелы.
А значит, господа присяжные и заседатели, нет особых методов воздействия на человека в мнимых политтехнологиях.
На выборах используется такая же классика, как и в коммерции: гипноз, внушение, убеждение и позиционирование, скомпонованные в нужных пропорциях и нацеленные на зомбирование нужных секторов электоральной биомассы пиарщиками (пропагандистами) и рекламщиками (агитаторами).
Так что же все-таки подразумевают под "предвыборными технологиями"?
Подразумевают, друзья мои, технику построения предвыборных и прочих политических кампаний по облапошиванию многомиллионных масс.
В этом значении, пожалуй, термин «политтехнологии» может быть в некоторой степени корректным.
А может — и не быть…
О чем же конкретно идет речь? О том: каким образом используются средства воздействия на подсознание электоральной биомассы (заметьте — речь идет не о разработке каких-либо новых, равных, к примеру, гипнозу средств, а об их эффективном применении), то есть на ту сферу поведения, где нет места интеллекту и логике, а имеются в наличии лишь животные инстинкты, автоматизированные навыки (рефлексы), устойчивые стереотипы поведения и шаблоны поверхностного мышления.
Как известно, всякий активный мыслительный и творческий процесс состоит из согласованной работы сознания и подсознания, анализа, синтеза и интуиции.
Причем с помощью сознания очерчивается вся проблема и связанные с ней вопросы, оцениваются отобранные подсознанием в кладовых памяти ассоциации, идеи и решения.
Главная цель любой выборной кампании, по большому счету, — создание мифов о политиках и их партиях, о государственных службах и внедрение этих сказочек в общественное сознание.
Миф о всесилии политтехнологий родился в России в 1996 году.
Наполеоновский drang генерала Лебедя nach русскую столицу плюс феноменальная победа проклинаемого на каждом углу Ельцина на президентских выборах — это ошеломило как простодушных обывателей, так и тертых калачей из числа московской элиты.
И после этого — пошло-поехало.
Все зашептали, заговорили, завопили о технологиях. В них увидели модификацию средневековой черной магии на базе современных энэлпэшно-метафизических разработок.
А на самом-то деле (но об этом знаем только мы с тобой, драгоценный читатель) у Лебедя и Ельцина, которых сейчас уже мало кто помнит, были всего лишь хороший пиар и реклама, подстрахованные подтасовками при подсчете голосов в момент выборов.
Матерые пиарщики (да, всего лишь за 5 лет свободной от коммунистического ига жизни у нас в стране их появилось к тому времени немало — целых 10 человек; кстати — что дико и странно — прошло с тех пор уж почти 10 лет, а в России по-прежнему петрят в пиаре только 10 человек, словно кто-то охраняет это число и устраняет лишние номера вместе с их носителями из ткани Бытия; прямо мистика какая-то — и хочется бросить все и бежать в ближайшую церковь, чтобы окунуться в святую воду…) да жуликоватые председатели избиркомов, а не какие-то там загадочные политтехнологии, решили исход выборов 1996-го года.
Вы меня, естественно, спросите: с нашими-то доморощенными пиарщиками все ясно, а кто там, на Западе, круче всех?
И я, подумав (и посмотрев одним глазом на пролетающую по хмурому ноябрьскому небу стаю отчаянно каркающих по неизвестно какому поводу ворон), не спеша, так, с достоинством и осознанием исторической ответственности перед мировой общественностью и широким кругом читателей, скажу: прекрасным пиарщиком был, как ни ужасно для кого-то звучит, партайгеноссе Гитлер (между нами говоря: убийца-фашист, нацист-агрессор, устроитель еврейского холокоста, русского истребления и цыганского геноцида).
Гляньте, пацаны, чего он вещал в "Mein Kampf" об искусстве пиара, в те времена называемого пошлым словечком «пропаганда»:
"К кому должна обращаться пропаганда? К образованной интеллигенции или громадной массе малообразованных людей?
Нам было ясно, что пропаганда вечно должна обращаться только к массе. Для интеллигенции или для тех, кого ныне называют интеллигентами, нужна не пропаганда, а научные знания.
Как плакат сам по себе не является искусством, так и пропаганда по содержанию своему не является наукой. Все искусство плаката сводится к умению его автора при помощи красок и формы приковать к нему внимание толпы.
На выставке плакатов важно только то, чтобы плакат был нагляден и обращал на себя должное внимание. Чем более плакат достигает этой цели, тем искуснее он сделан.
Кто хочет заниматься вопросами самого искусства, тот не может ограничиться изучением только плаката, тому недостаточно просто пройтись по выставке плаката. От такого человека надо требовать, чтобы он занялся основательным изучением искусства и сумел углубиться в отдельные крупнейшие произведения его.
То же в известной степени можно сказать относительно пропаганды. Задача пропаганды заключается не в том, чтобы дать научное образование немногим отдельным индивидуумам, а в том, чтобы воздействовать на массу, сделать доступным ее пониманию отдельные важные, хотя и немногочисленные факты, события, необходимости, о которых масса до сих пор не имела и понятия.
Все искусство тут должно заключаться в том, чтобы заставить массу поверить: такой-то факт действительно существует, такая-то необходимость действительно неизбежна, такой-то вывод действительно правилен и т. д.
Вот эту простую, но и великую вещь надо научиться делать самым лучшим, самым совершенным образом. И вот, так же как в нашем примере с плакатом, пропаганда должна воздействовать больше на чувство и лишь в очень небольшой степени на так называемый разум.
Дело идет о том, чтобы приковать внимание массы к одной или нескольким крупным проблемам, а вовсе не о том, чтобы дать научное обоснование для отдельных индивидуумов, и без того уже обладающих некоторой подготовкой.
Всякая пропаганда должна быть доступной для массы; ее уровень должен исходить из меры понимания, свойственной самым отсталым индивидуумам из числа тех, на кого она хочет воздействовать. Чем к большему количеству людей обращается пропаганда, тем элементарнее должен быть ее идейный уровень.
А раз дело идет о пропаганде во время войны, в которую втянут буквально весь народ, то ясно, что пропаганда должна быть максимально проста. Чем меньше так называемого научного балласта в нашей пропаганде, чем больше обращается она исключительно к чувству толпы, тем больше будет успех.
А только успехом и можно в данном случае измерять правильность или неправильность данной постановки пропаганды.
И уж во всяком случае не тем, насколько удовлетворены постановкой пропаганды отдельные ученые или отдельные молодые люди, получившие «эстетическое» воспитание.
Искусство пропаганды заключается в том, чтобы правильно понять чувственный мир широкой массы; только это дает возможность в психологически понятной форме сделать доступной массам ту или другую идею.
Только так можно найти дорогу к сердцам миллионов. Что наше чересчур умное начальство не поняло даже этого, лишний раз говорит о невероятной умственной косности этого слоя.
Но если правильно понять сказанное, то отсюда вытекает следующий урок. Неправильно придавать пропаганде слишком большую многосторонность (что уместно, может быть, когда дело идет о научном преподавании предмета).
Восприимчивость массы очень ограничена, круг ее понимания узок, зато забывчивость очень велика.
Уже по одному этому всякая пропаганда, если она хочет быть успешной, должна ограничиваться лишь немногими пунктами и излагать эти пункты кратко, ясно, понятно, в форме легко запоминаемых лозунгов, повторяя все это до тех пор, пока уже не может быть никакого сомнения в том, что и самый отсталый из слушателей наверняка усвоил то, что мы хотели.
Как только мы откажемся от этого принципа и попытаемся сделать нашу пропаганду многосторонней, влияние ее сейчас же начнет рассеиваться, ибо широкая масса не в состоянии будет ни переварить, ни запомнить весь материал. Тем самым результат будет ослаблен, а может быть, и вовсе потерян.
Таким образом, чем шире та аудитория, на которую мы хотим воздействовать, тем тщательнее мы должны иметь в виду эти психологические мотивы…"
Да, красноречивый чубатый усач Адольф Алоизович — это вам не какой-нибудь нынешний постсоветский политик, привыкший грузить маразматических старушек, которым все равно, чем их зацепит — слезливым сериалом, валерьянкой или басней про райскую жизнь при советской власти…
Гм, что-то я в последнее время стал часто впадать в лирику.
К делу, братцы! К делу!
Прежде чем приступить к демонстрации всего предвыборного паноптикума, отвечу на один главный вопрос всей предвыборной свистопляски, доводящей и кандидатов и членов их штабов до инфаркта: как оценить убойность той или иной шняги, которую вы собираетесь запустить на выборах?
Эффективность промывания мозгов проверяется также как и действие таблеток «Экстази», называемых в народе «смайликами», «бэтмэнами», «витаминчиками» и «дельфинчиками» — через результаты социологических опросов и данными работы фокус-групп.
Насчет соцопросов, думаю, всем все понятно.
Обычно они говорят то, чего хочет заказчик опросов. Тут главное вопрос правильно задать.
Например, надо через соцопросы слить с выборной дистанции Пупкина.
Тогда пишем в опросной анкете: Все политики — пидорасы, Пупкин — политик, так кем же, по Вашему, уважаемый избиратель, мнению, является Пупкин?
Фокус-группа в политтехнологиях мало чем отличается от фокус-группы в исследованиях в других сферах оболванивания масс — это немногочисленная ("целевая") аудитория, составленная из представителей различных возрастных, профессиональных, социальных слоев населения.
На фокус-группе, как на своего рода полигоне для испытаний, проверяется воздействие определенного блока информации на массы.
И от характера последствий этого воздействия на участников группы составители данной информации корректируют ее содержание и форму, чтобы все это обрело максимальное воздействие на миллионы людей.
А теперь о выборах.
Выборы — как много в этом слове для сердца русского слилось…