Ума палата

Ума палата

Давайте посмотрим, как развитие речи связано с изменением строения мозга человека. Перед нами схема коры головного мозга левого полушария (Б. Ф. Поршнев, 2007, с.433).

Доли, борозды:

1. Центральная или Роландова;

2. Латеральная или Сильвиева;

3. Постцентральная;

4. Прецентральная;

5. Верхнелобная;

6. Нижнелобная;

7. Верхняя височная;

8. Нижняя височная.

Первичные речевые зоны (А, В, С, Д). В-С — зона «Брока», Д — зона «Вернике».

К моменту появления человека головной мозг уже перестал увеличиваться в размерах и где-то даже уменьшился, но явно размер уже перестал иметь значение. Во всяком случае наибольший разброс в объёме головного мозга наблюдается именно у человека и это никак не влияет ни на мыслительные способности, ни на адаптацию в обществе. Что же изменилось по сравнению с троглодитидами? У них всё время возрастал тотальный длиннотный диаметр мозга, у неоантропа же увеличивается высотный диаметр. Мозг начинает расти в высоту за счёт увеличение верхних отделов лобной и теменной долей, усиленно растёт префронтальная зона (загадочная для Блэкмор), поднимается поверхность в своде мозга. «… из всех зон коры головного мозга человека, причастных к речевой функции, т. е. ко второй сигнальной системе, эволюционно древнее прочих, первичнее прочих — лобная доля, в частности префронтальный отдел… у истоков второй сигнальной системы лежит не обмен информацией, т. е. не сообщение чего-либо от одного к другому, а особый род влияния одного индивида на действия другого — особое общение ещё до прибавки к нему функции сообщения.» (Б. Ф. Поршнев, 2007, с.425).

Зона А — верхняя речевая кора. Впереди от средней части прецентральной извилины расположена зона, управляющая элементарными графическими действиями. Очевидно, что способность к рисованию возникла на самых ранних этапах становления второй сигнальной системы, ещё до того, как язык в нашем сегодняшнем понимании успел сформироваться. Но что совершенно точно — рисовать троглодитиды не могли.

Далее, в месте схождения теменной и лобной долей лежит специфическая только для человека зона, осуществляющая подчинение его действий словесной задаче, которую он получает от другого человека или ставит себе сам, тормозящая активность всех других зон коры. Попутно заметим, что асимметрия полушарий головного мозга возможна и у животных, но только как временное явление, и лишь у человека она постоянна. Управление речевой и речемыслительной деятельностью сосредоточена у правшей в левом полушарии, что одновременно означает подавление неречевых реакций в правом полушарии, как, впрочем, и некоторых в левом. Большая ловкость доминирующей руки у правшей является не проявлением её повышенных способностей, но подавлением подобных способностей левой руки. Древнейшие речевые центры возникают в моторной, а не в сенсорной области мозга, что соответствует тезису Поршнева о том, что вторая сигнальная система первоначально (да и сейчас в большой степени) выступала как средство принуждения между людьми.

Троглодитиды не обладали речью, поскольку не могли артикулировать, произносить членораздельные звуки, но не из-за особенностей строения гортани. Поражение расположенной в височной доле зоны Вернике вызывает «фонологическую» глухоту, невозможность различать смыслоразличительные элементы речи, хотя человек сохраняет возможность слышать и различать звуки. Звуки, но не фонемы. Человек же с непоражённой зоной Вернике способен понять речь маленького ребёнка и взрослого почитателя Бахуса что, согласитесь, непросто. Поражение зоны Брока приводит либо к эфферентной моторной афазии — невозможности слияния фонем в слог или слово, либо к афферентной афазии — к смешению, неразличению фонем, особенно близких по артикуляции. «Выходит, что „сенсорная афазия“ и „моторная афазия“ представляют собою два свидетельства одного и того же факта появления в мозге Homo sapiens на определённом этапе его формирования принципиально нового уровня реагирования. Важно, что оба они и в анатомо-физиологическом смысле тесно соединены. Нижние отделы лобной и теменной долей (очаги моторных афазий) близко примыкают к переднему отделу височной доли (очагу сенсорной афазии). Только будучи по существу единым аппаратом, они могут осуществлять эхолалическую (речеподражательную) операцию, лежащую глубоко в основе всей нашей речевой, а тем самым и речемыслительной деятельности: непроизвольное повторение слышимого, причём не на акустико-фонетическом (не как у попугаев или скворцов), а именно на фонологическом уровне.» (Б. Ф. Поршнев, 2007, с.436).

Этот основной речевой механизм работает у человека очень быстро, по кратчайшим нейронным путям и, следовательно, является одним из первичных в эволюции речи. Вероятно, зона Брока возникла раньше, поскольку её поражение ведёт к нарушению глагольной стороны экспрессивной речи, тогда как поражение зоны Вернике отражается на существительных и частично прилагательных, а глаголы, как мы уже знаем, возникают раньше.

Очень близко к рассмотренным зонам расположены центры, управляющие парафазиями — деформациями воспроизведения звуков и слов их перестановками, подменами по противоположности звуков или по ассоциации слов. Таким образом появились и первая бинарная оппозиция звуков, и последующее многообразие слов. Причём каждое новое слово было и отличным и отличимым от другого, и они не могли уже слиться обратно. Парафазии являлись важными для развития речи, поскольку блокировали эхолалию. Каждое новое слово было антиэхолалией.

На стыке височной, теменной и затылочной долей в направлении к задней части мозга находятся зоны, управляющие гнозисом и праксисом — второсигнальной обработкой данных об окружающей среде и действиями в ней. «… на стыках этих трех областей задней надобласти коры исследователи цитоархитектоники обнаружили у человека в отличие от животных особенно сложные многоклеточные ядра. Допустимо предположить, что всё это сформировалось как морфофункциональные механизмы эффективного исполнения суггестии, в частности императивной (предписывающей выполнить те или иные действия в среде).» (Б. Ф. Поршнев, 2007, с.438).

Мозг человека менялся по мере развития речи. Мы приобрели вторую сигнальную систему, утратив существенные элементы первой сигнальной системы. Представляется вероятным, что троглодитиды могли лучше видеть, слышать, нюхать и в определённой степени лучше двигаться. Всё имеет свою цену.

Все эти изменения головного мозга произошли по мере развития суггестии. Они начались на этапе высшего развития интердикции и завершились с возникновением контрсуггестии. Причём изменялся не только мозг, но и органы речи. «К примеру, возникновение фонологической дифференциации и группировки звуков, вероятно, дало огромный толчок обогащению, прогрессу нервных центров, ведающих и простой акустико-фонетической артикуляцией, так же как скелетномышечных органов произношения звуков. Но и обратно, некоторые вариации этих тканей или органов благоприятствовали зарождению фонологической функции. Мозг перестраивался вместе, в единстве с генезисом второй сигнальной системы.» (Б. Ф. Поршнев, 2007, с.439).

Собственно, на этом человеческий мозг перестал изменяться. С момента возникновения контрсуггестии, возникновения языка, никаких морфологических изменений больше не наблюдается. Последнее «приобретение» человека — сознание, уже не имеет собственного, ответственного за него участка коры — оно разлито по всей коре головного мозга.

Здесь, кстати, нужно прояснить, кто же являлся предком современного человека. Его предком был Homo sapiens fossilis, больше известный нам как кроманьонец, появившийся на Земле где-то 40–45 тысяч лет назад. Кроманьонец, наш предок, значительно отличался от человека современного — Homo sapiens sapiens — прежде всего строением головного мозга, да и физически он был более, скажем, плотным, нежели его потомки. Более того, кроманьонцы продолжали физически эволюционировать, тогда как Homo sapiens sapiens, появившийся 12–15 тысяч лет назад, физически практически не меняется, если не считать периодически наступающую акселерацию или ретардацию, то есть люди становятся то выше, то ниже, но других изменений пока не происходит. Ни один из представителей Homo sapiens fossilis не дожил до наших дней, а если бы и дожил, то мы вряд ли смогли с ним общаться — он ещё не умел говорить «по-нашему». А вот предком Homo sapiens fossilis были уже троглодитиды. Пока на эту роль больше всего претендует Homo erectus.