Светлый путь сквозь тернии

Светлый путь сквозь тернии

Хотя мы и обещали больше не обращаться к схемам, ещё одну нам придётся привести, а именно — идеальную схему принца. Нам представляется, что и у принца должна оставаться возможность спонтанного реагирования, обеспечиваемого АКС и мимами. Как вы знаете, определённые реакции автономного комплекса систем вообще не поддаются регулировке. Что касается мимов, то некоторые из них достаточно полезны человеку: это относится прежде всего к логике и рациональности, которые тоже, как вы и предполагали, являются мимами. Но что делать со всем остальным? Рассмотрением этого вопроса мы сейчас и займёмся.

Каждый человек обладает уникальным набором генов — геномом — которым он обязан своим родителям. Автономный комплекс систем стимулирует поведение, соответствующее целям генов, входящих в геном. Здесь царит генетика и будь вы принц или лягушка, ничего вы с этим поделать не можете (к счастью, пока не можете).

Иное дело мимы. Зададимся вопросом: будет ли ребёнок, рождённый принцем и принцессой, так же принцем? Как это ни печально звучит — нет. Принц и принцесса родят лягушку. Даже если им обоим удалось осознать и изменить свой сценарий, а также поработать над всеми своими проблемами, их ребёнок всё равно будет лягушкой, поскольку мимы, которые инфицируют ребёнка, передаются ему не только его родителями, но и другими взрослыми, а также и детьми. Все эти мимы образуют мимосферу — специфический набор мимов, характерный для общество в данный момент времени. Следует напомнить, что не все идеи, курсирующие в обществе, имеют шанс стать мимами. Каждый из нас продуцирует определённые идеи, более или менее удачные и люди занимаются этим непрерывно, в результате чего возникает «миметический шум», из которого лишь очень немногое становится в результате мимом.

Часть мимов из этой мимосферы инфицируют ребёнка и в дальнейшем будут инфицировать взрослого, в результате чего у каждого человека образуется свой уникальный набор мимов — мимном (по аналогии с геномом). То есть, даже если родителям-принцам удалось бы передать дитяте только полезные мимы, все же эти «царственные особы» никак не смогли бы оградить своё чадо от заражения мимами-паразитами окружающих, точно также, как невозможно оградить ребёнка от заражения инфекционными болезнями. Более того, встав взрослым, этот ребёнок всё равно будет подвержен заражению зловредными мимами.

Человека нельзя «сделать» принцем, нельзя «заставить» быть принцем, нельзя воспитать принца. Быть принцем — решение, принимаемое человеком самостоятельно, причём в достаточно зрелом возрасте. Все дети, хотим мы этого или не хотим, являются лягушками (либо симпатичными и вызывающими умиление, либо неприятными и отвергаемыми даже своими сверстниками). Мы, как взрослые (родители, родственники, педагоги, друзья, наконец), можем помочь ребёнку, облегчить ему принятие этого решения, подсказать ему, как наиболее безболезненно это сделать, но мы не можем принять решения за него.

Но что значит «принять решение стать принцем»? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам придётся рассмотреть структуру желаний человека. Для этого мы воспользуемся схемой предложенной Гарри Франкфуртом (Harry Frankfurt, Freedom of the will and the concept of a person. 1971)[81]. Согласно Франкфурту, животные, равно как и человеческие дети, руководствуются в своём поведении только желаниями, продуцируемыми АКС и неосознанными мимами. Это так называемые желания «первого порядка». Живые существа, которые имеют только желания первого порядка, Франкфурт называет «вонтонами» (англ. wanton — произвольный, безответственный; своенравный).

Простая структура желаний у вонтонов вовсе не означает, что они не могут быть рациональными и эффективными в достижении целей, обусловленных их желаниями. Вонтоны просто не рефлектируют свои цели и желания. Вонтоны хотят, но им нет дела до того, что они хотят.

Однако люди — и только люди — способны иметь желания «второго порядка»: желания иметь определённые желания. Для иллюстрации своей концепции Франкфурт приводит пример трёх видов наркотической зависимости. Наркоман-вонтон просто хочет получить свой наркотик. И это всё. То есть остатки когнитивного аппарата вонтона сосредоточены на том, как наилучшим образом удовлетворить его желание, и в этом отношении вонтон действует вполне рационально и эффективно. Наркоман-вонтон не рефлексирует своё желание. Ему в голову не приходит обдумывать вопрос, хорошо это или плохо, иметь подобное желание — принимать наркотики. Он просто подчиняется имеющейся у него потребности.

Невольный наркоман, как и вонтон, имеет то же самое желание первого порядка, однако у него есть ещё и желание второго порядка — не иметь желания принимать наркотики. Но желание не принимать наркотики слабее, нежели желание принимать их. Таким образом невольный наркоман в конце-концов делает то же, что и вонтон — принимает наркотик. Вместе с тем, отношение невольного наркомана к своему поведению отличается от такового у вонтона. Невольный наркоман испытывает отвращение к тому, что он принимает наркотики, в отличие от вонтона. У невольного наркомана может даже возникнуть чувство разрушения его образа себя, его картины «Я», когда он принимает наркотик. Всё это немыслимо для вонтона, когда последний подвергает себя действию наркотических средств.

Существует ещё и так называемый добровольный наркоман. Он знает, что он принимает наркотики, он обдумывает свои действия в отношении наркотиков и он приходит к выводу, что принятие наркотиков хорошо для него. Добровольный наркоман хочет иметь желание принимать наркотики. Если актуальная доза наркотического средства не оказывает желаемого воздействия, добровольный наркоман сознательно увеличивает её. Добровольный наркоман, как и невольный, рефлексирует свою зависимость, однако, в отличие от последнего, он принимает решение подчиниться желанию первого порядка.

Все три типа наркоманов осуществляют одно и то же поведение, однако когнитивная структура их иерархии желаний совершенно различна. Эта разница может быть невидна в их актуальном поведении, но она существенна, например, для практики их реабилитации. Наибольшие шансы покончить с зависимостью с помощью той или иной терапии имеет невольный наркоман (с статистической точки зрения, естественно). Только у него наличествует внутренняя когнитивная борьба. Эта борьба может служить основой для дестабилизации желания первого порядка и, возможно, уменьшения его.

У вонтона подобной борьбы не наблюдается и его шансы бросить наркотики ничтожно малы. И тем не менее они существенно выше, чем у добровольного наркомана. Стремление принимать наркотики у последнего обусловлено не только желанием первого порядка, но также и второго порядка. Это означает, что если первичная потребность в наркотиках будет ослабевать, то благодаря желанию второго порядка добровольный наркоман предпримет все мыслимые шаги для того, чтобы поддержать эту потребность.

Для вонтона подобной проблемы не существует — если потребность принимать наркотики у него исчезнет, то его поведение будет управляться другим желанием первого порядка, имеющим наибольший приоритет в иерархии желаний. Вонтон не будет страдать, если исчезнет его наркозависимость. Но он и не будет от этого счастлив, поскольку он абсолютно не рефлексирует, какие желания управляют его поведением.

Таким образом, при лечении наркомании существуют некоторые шансы на успех для невольных наркоманов, крайне малые для вонтонов и практически равные нулю для добровольных наркоманов.

И принцы, и лягушки иногда действуют как вонтоны. Следует ли принцам избегать подобного поведения? Отнюдь. В огромном количестве случаев желания первого порядка, которые продуцируются АКС, служат интересам того же принца. Но в некоторых случаях интересы носителя отличаются от интересов генов, реализующих свои цели посредством автономного комплекса систем. К этому добавляются желания первого порядка, инициированные неотрефлексированными мимами и служащие также интересам репликаторов. Однако путь принца есть путь торжествующей рациональности, поэтому желания первого порядка должны быть отрефлексированы, то есть необходим второй уровень желаний.

В качестве примера рассмотрим Петю, которому друг Вася предлагает покурить и Петя закуривает.

Петя предпочитает курить.

Однако наш Петя является рефлексирующим оценивателем, то есть он рефлексирует своё желание курить и оценивает его. Петя знает, что курение не слишком полезно для здоровья, поэтому он желает, чтобы он предпочитал не курить. Как и рассмотренный выше невольный наркоман Петя желает не желать курить.

Петя предпочитает не предпочитать курить.

То есть второй уровень желаний Пети конфликтует с его первым уровнем желаний, или иначе, у Пети отсутствует рациональная интеграция структуры его желаний в терминах Роберта Нозика (Robert Nozick, The nature of rationality. 1993)[82]. Недостаточная рациональная интеграция довольно-таки неприятна для человека, он постоянно испытывает укоры совести, его самооценка снижается, может возникнуть депрессия. Совершенно очевидно, что Петя должен преодолеть несовершенство рациональной интеграции структуры своих желаний, но как?

Как оказывается, эта задача не столь проста. Простое следование алгоритму — желания более высокого уровня всегда лучше, не всегда срабатывает, поскольку ситуации, в которых желания, исходящие от АКС, служат целям носителя, в то время как желания более высокого уровня оказываются индуцированы нерефлексивно воспринятыми мимами и являются опасными для носителя.

Изобразим Петину ситуацию следующим образом:

Петя предпочитает Х, но не У

Петя предпочитает, чтобы он предпочитал У, но не Х.

Здесь необходимо критическое осмысление потенциального несоответствия целей генов и целей носителя, равно как и потенциального несоответствия целей мимов и целей носителя. То есть, сперва необходимо выяснить, не будем ли мы принесены в жертву целям одного или другого репликатора в случае реализации желаний первого или второго уровней. Таким образом, для реализации рациональной интеграции ненанесение ущерба здоровью носителя может служить первым валидным критерием.

В Петином примере Х выглядит как индуцированное АКС желание, наносящее вред носителю, тогда как У способствует его здоровой жизни. В этом случае необходимо предпочесть желания второго порядка и предпринять шаги по преодолению желаний первого порядка.

Однако вполне представима ситуация, когда Х будет полезно либо нейтрально для носителя, тогда как У, индуцируемое одним из идеологических мимов, может требовать принесения в жертву жизни или здоровья носителя. Желания второго порядка должны подвергаться ещё более строгой проверке, нежели желания первого порядка, во-первых, потому, что мимы препятствуют их критической оценке и, во-вторых, потому, что желания могут угрожать здоровью носителя.

Для Пети является рациональным желать рациональной интеграции структуры его желаний, но используя двухуровневую структуру желаний Петя далеко в этом направлении не продвинется. Для того, чтобы достигнуть рациональной интеграции, Пете придётся создать ещё один уровень желаний. В принципе, предела уровням желаний нет, однако большинству людей трудно справиться более чем с тремя уровнями. Таким образом, при наличии конфликта между желаниями первого и второго уровней необходим третий уровень желаний. В Петином случае это будет выглядеть следующим образом:

Петя предпочитает своё предпочтение предпочитать не курить своему предпочтению предпочитать курить.

Поскольку идея третьего уровня желаний является не слишком простой, Кит Стенович (Keith Stanovich, 2004, р.232) предлагает альтернативные, облегчённые варианты: в первом случае третий уровень желаний может мыслиться как «прав ли я, предпочитая» более низкий уровень желаний; во втором случае (несколько усложнённом) следует спросить себя — «желаю ли я быть рефлексивным оценивателем своих предпочтений?». Ведь именно строгое рефлексивное оценивание собственных предпочтений приводит к недостаточной интеграции структуры желаний. Для вонтона подобной проблемы не существует, поскольку он никогда не рефлексивно не оценивает свои предпочтения.

Однако само по себе достижение рациональной интеграции структуры желаний ещё не делает человека принцем. Предположим, что Некто живёт в стране, где обвязывание себя взрывчатыми веществами с последующим взрыванием себя и других где-нибудь в общественном месте является широкораспространённой практикой. Этот некто принадлежит к группе людей, решивших пожертвовать собой ради какой-либо идеи. Но в определённый момент у Некто возникают сомнения в том, что он действительно хочет подорвать себя и других. Возникает дезинтеграция структуры желаний. Предположим также, что Некто способен сформировать желания третьего порядка в стремлении снять дискомфорт дезинтеграции структуры желаний. Однако структура ценностей, на которую он опирается, является мимом, господствующим в обществе, в котором проживает Некто, поэтому в результате анализа своих желаний Некто рационально интегрирует свои желания и придёт к выводу, что он должен покончить жизнь самоубийством и принести в жертву жизнь незнакомых ему безвинных людей ради господствующей идеи. Рациональная интеграция достигнута, но становится ли Некто при этом принцем?

Многочисленные исследования показывают что животные, даже насекомые, значительно рациональнее, нежели люди, и в этом нет ничего парадоксального. Все предпочтения животных заданы им заранее, генетически обусловлены. Эти предпочтения имеют законченную структуры, хорошо иерархически организованы и они никогда не изменяются. Не то человек. У него также имеется генетически обусловленная иерархически организованная структура желаний и, вместе с ней, ещё одна структура желаний, возникающая под влиянием мимов. Эти структуры желаний по большей части противоречат друг другу — только вонтоны избавлены от подобных конфликтов, поскольку общественные ценности и нормы не имеют для них никакого значения. В принципе, человек тоже всегда поступает рационально, только это может быть рациональность с точки зрения либо генов, либо мимов. Поскольку источник рациональности постоянно меняется, для внешнего наблюдателя поведение человека может выглядеть совершенно иррациональным. В ситуации Некто его поведения с точки зрения паразитического мима, требующего пожертвования его жизни ради некоей идей, абсолютно рационально.

Таким образом, первый шаг в сторону принца есть оценка самой рациональности — что лежит в её основе. При этом человек вынужден проводить подобную оценку сразу на двух фронтах: на генетическом и на миметическом. Если цели и желания продуцируются АКС и служат целям генов гораздо лучше, чем целям носителя, аналитическая система должна преодолеть это противоречие. Если цели и желания продуцируются некритически усвоенными мимами и служат их целям, АС должна преодолеть и это противоречие тоже.

Не все принцы сознательно принимают решение стать принцем, некоторые приходят к этому состоянию как бы спонтанно, однако в любом случае путь к принцу лежит через Декартовское «подвергай всё сомнению». На определённом этапе у мыслящего и рефлексирующего человека возникает потребность переосмыслить свою систему целей и желаний и свои ценности. Это необычайно трудная и неприятная работа, но не проделав её принцем стать невозможно. Всё, что ранее было само собой разумеющимся и верным, должно подвергнуться критическому анализу. Особенно сложно проделать это с мимами и именно поэтому переосмысление мимов является критически важным, поскольку люди хотят не просто желать, но «правильно» желать. А правильность определяют мимы, по больше части усвоенные ещё в детстве и абсолютно некритически… Только закончив эту работу можно переходить к рациональной интеграции желаний, ибо что может произойти в противном случае, мы уже видели на примере Некто.

В своё время Роберт Нозик разработал 23 правила рациональной интеграции желаний (Robert Nozick, 1993). Наиболее важными из них являются, и в этом мы согласны с Китом Стеновичем (Keith Stanovich, 2004), следующие:

— уровень строгости рефлексивного рационального оценивания;

— насколько неприятно человеку отсутствие рациональной интеграции;

— уровень желания предпринять определённые усилия для устранения рациональной дезинтеграции;

— насколько человек может проанализировать обоснованность и рациональность желаний второго порядка, связанных с общественными нормами и правилами; — осознание человеком того, что предпочтение определённых желаний второго порядка может сделать его жертвой иррациональной веры во что-то или в кого-то; — осознание того, что некоторые желания как первого, так и второго порядка никогда не могут быть удовлетворены.

Таким образом, на пути к принцу необходимо:

отрефлексировать желания первого порядка, генерируемые АКС, и в случае необходимости заменить некоторые их них (желания первого порядка, то есть желания, отвечающие мультипликаторным потребностям генов, во многом не совпадают с интересами носителя);

необходимо отрефлексировать свои верования и нормы и в случае необходимости заменить некоторые их них;

необходимо отрефлексировать свои желания второго порядка и в случае необходимости заменить некоторые их них.

Всего навсего…

А вы думали, что стать принцем сложно…

Да, кстати, описанные выше операции являются не единовременным, а перманентным мероприятием…

Вы уже знаете, что идеологические мимы находятся в настоящее время в некотором тупике. Это верно за исключением одной области, в которой уже несколько столетий существует чрезвычайно успешный мимкомплекс, который может быть идентифицирован как «рабочая этика», «выполнение взятых на себя обязательств», «ответственность за своё дело» и т. п. Этот мимкомплекс, несомненно, полезен для общества в целом. Однако в сочетании с идеями «рыночного капитализма» или «тоталитаризма», он может быть опасен для каждого конкретного человека. Этот мимкомплекс включает в себя существенно редуцированные общественные нормы и ценности, которые заменяют общепринятые человеческие нормы и ценности во время выполнения работы. Более того, этот мимкомплекс включает в себя возможность и необходимость передачи ответственности за свои действия стоящему выше в иерархической лестнице.

В результате у человека, даже если он не является обсессивным психотиком, появляются два «Я» — одно нормальное, обращённое к родственникам, друзьям, знакомым и другое — «рабочее Я», в котором человеческие черты существенно редуцированы. Мим «рабочей этики» даёт его носителю индульгенцию но множество видов деятельности, немыслимых для него вне рабочей среды: моббинг сотрудников, пренебрежение интересами людей во имя интересов «дела» и пр. Отношения в рабочем коллективе, подобные отношению пауков в банке, выгодны рыночному капитализму, но выгодны ли они каждому отдельному носителю этого мима?

По свидетельству очевидцев, многие бандиты и работники концлагерей были в своей домашней обстановке тонко чувствующими, сопереживающими чужой беде людьми. Только на работе они переключались на менее человечную версию своего «Я». При этом они не испытывали никакого дискомфорта недостаточной рациональной интеграции, поскольку они «просто выполняли распоряжения вышестоящего начальства».

Мим «рабочей этики» предлагает и другие индульгенции античеловеческому поведению, например, известный миф о том, что политику невозможно делать «чистыми руками». Эта сказка повторяется так часто, что в неё поверили и политики и простые избиратели. Непонятно только, почему они всё-таки выбирают людей, о которых заранее известно, что моральные нормы не для них…

На пути к принцу необходимо произвести инспекцию и этого мима. Принц не может иметь два «Я». Только лягушка может ставить цели фирмы, организации или государства выше собственных, только лягушка может жертвовать благополучием других людей и своим собственным ради целей институциональных мимов. Оправдание собственных неудач во взаимоотношениях с людьми «интересами дела», «бегство в работу» — не для принца.

Достичь состояния принца можно только используя человеческое сознание, аналитическую систему, опираясь при этом на мимы рациональности, логики и науки. При этом необходимо осознавать, что это тоже мимы, но мы можем их использовать, поскольку их способ борьбы с другими мимами — предоставление нам возможности анализа всех мимов без исключения, поскольку для самих мимов рациональности, логики и науки подобный анализ является совершенно безопасным. Проводя данный анализ необходимо осознавать, что наше «Я», наше сознание вовсе не является руководящим центром нашей психики, что многое происходит совершенно вне нашего контроля и повлиять на это мы не можем, но мы можем это проанализировать и сосредоточиться на том, на что мы можем повлиять и на что нужно влиять.