8. Рекомендации по выбору психолога или психологической группы

Никакая, пусть даже талантливо

написанная и вызывающая у читателя

душевное волнение книга не способна

заменить хорошего психотерапевта.

Алис Миллер

Я неоднократно писала в этой книге, что с такой сложной и нередко болезненной темой, как работа с собственным детством, лучше работать под руководством специалиста – в индивидуальных встречах с психологом или же в терапевтической группе. И, думаю, будет закономерным вопрос, к какому же психологу лучше обратиться? Каковы критерии выбора психолога или психотерапевтической группы?

В социальных сетях, в Интернет-ресурсах есть много самой разной и, на мой взгляд, неоднозначной информации по этому поводу. Так, например, некоторые психологи призывают обращаться только к тем специалистам, которые работают в русле одного метода – гештальт-терапия или экзистенциальная терапия, или арт-терапия и т. п. На мой взгляд, это все же лукавство – и гештальт-терапевты используют в своей работе арт-терапию, и арт-терапевты нередко используют гештальт-подходы в своей деятельности. Но есть несколько критериев, на которые, конечно, стоит обратить внимание.

В нашей стране принято разделять психологов и психотерапевтов. Психолог – это, как правило, человек с высшим психологическим образованием, а психотерапевт – это человек с высшим медицинским образованием и специальной подготовкой в области психотерапии. Психотерапевт может выписать вам лекарства – например, антидепрессанты, если видит в этом необходимость. Психолог назначать какие-либо препараты не имеет право. Есть также еще одно существенное различие – психолог, как правило, работает с психически здоровыми людьми, которые испытывают затруднения в какой-либо области своей жизни. Психотерапевт может работать с людьми, которые переживают невроз, депрессию – т.е. те состояния, которые также могу потребовать медикаментозного лечения.

С темой детства могут работать и психологи, и психотерапевты.

На что я бы призвала обратить внимание?

Пункт первый – это образование. Важно и образование в области психологии, и специализация в области работы с детством взрослого человека.

Пункт второй – возраст. Наверное, кто-то может со мной не согласиться, но лично я не верю в то, что, например, двадцатипятилетний психолог сможет эффективно работать с этой темой. Он еще не пережил через кризис тридцати (который, как мы помним, активно может запускать процессы переживания собственного детства), у такого специалиста, как сказал бы юнгианский психоаналитик Джеймс Холлис, на повестке дня «программа первой половины жизни». Это не плохо и не хорошо, такой специалист может быть, вполне возможно, прекрасным профессионалом в своей области. Но перед ним стоят сейчас пока еще несколько другие жизненные задачи. А это то, что может достаточно сильно повлиять на работу с клиентами. И, скорее всего, не случайно, что многие европейские психотерапевты начинают свою профессиональную деятельность ближе к тридцати годам.

Пункт третий – наличие собственной терапии. Это тот пункт, который в нашей стране все еще не является обязательным условием получения психологического образования и получения права осуществлять профессиональную деятельность психолога или психотерапевта. В некоторых сообществах, например, при обучении гештальт-терапии или экзистенциальному подходу, наличие собственной терапии является обязательным условием получения сертификата. Если же специалист не состоит в таком сообществе, это является его собственным решением – проходит он сеансы психотерапии или нет. На мой взгляд, прохождение регулярной терапии самим психологом, является обязательным условием его работы.

Пункт четвертый – первая встреча. Конечно, вы можете поинтересоваться о содержании предыдущих трех пунктов у самого психолога, найти информацию о нем на сайтах или специализированных Интернет-ресурсах. На первой встрече важно ваше собственное ощущение – вы безопасно ощущаете себя в общем с психологом или психотерапевтом пространстве? Он предупредил вас о наличии определенных правил в терапии, например, об обязательном правиле конфиденциальности, поинтересовался у вас о том, обращались ли вы к психологам ранее? На первой встрече, как правило, вы решаете для себя, а специалист для себя, сможете ли вы работать вместе? И если вы чувствуете себя слишком не уютно, слишком дискомфортно, лучше попробуйте обратиться к другому профессионалу. Это совсем не означает, что тот психолог, к которому вы пришли первоначально, и который вам почему-то не понравился – плохой специалист. Для других клиентов он может быть замечательным специалистом и помощником на их пути самопознания, просто по каким-то критериям вы, возможно, друг к другу не подошли. Так бывает. Я не сторонница призывов типа «Если вам не понравился психолог, к нему все равно нужно ходить, чтобы разобраться с тем, почему он вам не понравился». Скорее это справедливо по отношению к тем случаям, когда вы встречаетесь с психологом достаточно долгое время, и столкнулись вдруг с неожиданными для вас чувствами по отношению к нему – злостью, обидой, ревностью. Это то, что можно обсуждать с вашим психологом, и возникновение таких чувств нередко свидетельствует о следующем пласте работы, и завершать терапию, когда вы столкнулись с такими чувствами по отношению к специалисту, которому вы доверяете, может оказаться не самым лучшим решением.

Но если речь идет о первой встрече, то критерий «нравится мне человек или нет» является достаточно существенным. Для того, чтобы работа была эффективной, необходимо первоначальное чувство хоть какой-то симпатии друг к другу и психолога, и клиента.

Пункт пятый – психолог или психотерапевт обязательно должны заключить с вами так называемый контракт. Этот контракт заключается в договоре о предварительном количестве встреч, их стоимости, правилах, на которых строится работа психолога или психотерапевта.

Пункт шестой – психолог или психотерапевт не имеют права переходить определенные границы в ваших взаимоотношениях. Так, я встречалась с тем, что психологи-мужчины предлагали своим клиентками интимные встречи, или же психологи-женщины позволяли себе повышать голос и даже кричать на своих клиентов, объясняя это тем, что «клиенту для дальнейшей работы была необходима фрустрация», могли позвонить без ведома клиента его родителям или родственникам. Все это – примеры нарушения личностных границ. В работе с психологом никто не отменял соблюдения элементарных этических норм, как со стороны специалиста, так и со стороны клиента. Сообщать родственникам что-либо о клиенте можно только с его согласия, либо когда речь идет об угрожающей для клиента ситуации, и все это, как правило, обговаривается, когда с клиентом заключается контракт.

Пункт седьмой – психолог или психотерапевт толерантно относится к тому, что у вас с ним могут не совпадать точки зрения на какие-либо вещи, явления, события. Если по вашим высказываниям вам ставится «диагноз», если вас заставляют соглашаться с тем, с чем вы категорически не согласны, если настаивают на выполнении каких-либо действий, которые вам не нравятся – лучше отказаться от работы с таким специалистом. Я встречалась с такими случаями, когда, например, женщине активно рекомендовали развестись с мужем (хотя такое решение может принять исключительно сам клиент), настаивали на том, что клиент обязан посещать какие-либо собрания, на которые также ходит и психолог, начинают активно убеждать, что насиловавшие клиента родители на самом деле его любили, и сейчас их чем скорее, тем лучше нужно простить и т. п. Это также нарушение личностных границ клиента. Специалист, который заинтересован в личностном росте прежде всего самого клиента, обязательно поинтересуется у него: «Как тебе то, что я говорю? Как это слышать – приятно или не приятно, может быть, попробуем, разобраться, почему?». Хороший психолог обычно не авторитарен, он – проводник на пути самопознания клиента, а самопознание не предполагает авторитарности.

Это то, что касается выбора специалиста, если вы захотите работать индивидуально. Многие профессионалы ведут и индивидуальный прием, и психологические группы. По поводу психологических групп также хотелось бы остановиться подробнее.

На мой взгляд, есть несколько существенных критериев, по которым можно отличить действительно психологическую группу, в которой вам окажут помощь, от других.

Первый критерий – величина группы. В психотерапевтической или психологической группе обычно небольшое число участников, от восьми до двенадцати. Меньше может быть, больше – нет. Если вы приходите на группу и видите там двадцать и больше человек (я видела группы по 50 человек, и тренер вещает с микрофоном в руках) – это скорее всего, не тот формат, который вам нужен. Тема детства часто бывает очень болезненной, и лучше заниматься ею в максимально безопасной обстановке с небольшим количеством участников. Я в последнее время на эту тему не набираю группы больше 8 человек. Работа с собой требует тишины, умения прислушаться к себе и понять себя. В большой группе вряд ли это получится.

Второй критерий – наличие обязательных правил работы. Я писала об этом, когда писала про выбор психолога. Правила группы организуют пространство работы группы, создают ту самую безопасную и понятную обстановку для участниц, о чем я уже неоднократно говорила. Так, например, в моих группах есть следующие правила: правило конфиденциальности – это правило действует для всех участников – все, о чем было сказано в кабинете во время работы группы, никуда за его пределы не уходит (в конце работы каждой группы я спрашиваю у участниц, разрешают ли он мне поделиться своими историями, если я максимально сделаю их персонально не узнаваемыми? Спасибо моим участницам, обычно они разрешают делиться своими историями, в надежде, что кому-то истории их жизни помогут). Правило «стоп» – если я не хочу что-либо обсуждать, я имею право сказать об этом; высказываться только от первого лица и о себе; обсуждать то, что происходит в группе, в пределах самой группы, а не в перерывах между встречами. Также я рекомендую участницам не встречаться, не ходить друг к другу в гости, пока идет работа группы. Обычно участницы потом становятся дружны, дружат семьями, ходят друг к другу в гости, вместе с детьми гуляют. Но все это не рекомендуется делать, пока группа работает.

Важно, чтобы правила группы создавали именно комфортные условия для работы. Если вас, например, ставят в пару с каким-либо участником группы, и правило гласит, что если вы вдруг захотите покинуть группу, то и другой участник автоматически вместе с вами ее покидает, так как вы оказались в паре, то это правило не работает на вашу безопасность. Оно работает на то, чтобы удержать вас в группе любой ценой, и является мощнейшей манипуляцией в ваш адрес. В группе с подобным правилом я бы не рекомендовала вам находиться.

Третий критерий – продолжительность работы группы. Несколько лет назад я практически отказалась от так называемых «тренингов-погружений», когда на два с половиной или три дня участники с утра до вечера «погружаются» в какую-либо тему. Я видела слишком временный эффект таких групп – спустя несколько дней эйфория проходила и все оставалось по-прежнему, либо у кого-либо у участников задевалась слишком болезненная струна, и он приходил на терапию. Иногда в мои группы попадают участницы таких «погруженческих» тренингов, и я вижу, насколько они бывают «разобранными» после них, и как не могут «собраться» обратно и прийти в себя после соприкосновениями с болезненными вопросами и проблемами своего детства. Я уже писала, и повторю еще раз: если вы больше тридцати лет жили по одним сценариям и установкам, то за три дня изменить их не удастся. Для этого нужна более продолжительная работа. Именно поэтому сейчас мои группы по работе с детством взрослого человека рассчитаны на три месяца, а в последнее время я подумываю о том, чтобы сделать их продолжительностью в полгода или даже год.

И четвертый критерий – это уважительное отношение всех участников и ведущего группы друг к другу. Конечно, этот критерий можно «упаковать» в правила, и я обычно так и делаю, но, все же, решила вынести этот критерии отдельным пунктом. Я знаю случаи, когда ведущий позволял себе оскорблять участников группы – например, выплескивал им в лицо воду из стакана, обзывал, провоцировал участников группы на конфликт между собой, считая этот конфликт необходимым условием дальнейшей работы. Подобные действия не допустимы ни со стороны участников, ни со стороны ведущего группы, т.к. они также не способствуют созданию обстановки, необходимой для работы с такой непростой темой, как наше собственное детство.