3. Травмы Внутреннего ребенка

Самое тяжкое бремя, которое может лечь

на плечи ребенка – это не прожитая жизнь его родителей.

Карл Густав Юнг

То, что в детстве когда-то защищало человека от безумия, в зрелом возрасте может свести с ума.

Урсула Виртц

Психологическая, или, как часто ее называют, эмоциональная травма – это сильная реакция на какое-либо событие. Такая реакция приводит как бы к «расщеплению» психики: это происходит в том случае, когда у человека нет возможностей, внутренних ресурсов справиться со слишком сильными переживаниями.

У человеческой психики в ситуации возникновения психологической травмы «включается» защитный механизм под названием диссоциация. Если этот термин дословно перевести с латинского языка, он будет означать «разъединение с собой». Психологическая травма – это нарушение внутренней психологической целостности человека. Именно так и появляется наша раненая внутренняя часть, наш Внутренний раненный ребенок.

У маленького ребенка еще не сформированы механизмы адаптации в стрессовых ситуациях. И если в ситуации сильного страха, например, мама, вместо того, чтобы утешить малыша, кричит на него и громко ругается, и сама неожиданно становится для него источником опасности (вместо того, чтобы быть источником безопасности и защиты), какая-то внутренняя часть ребенка отщепляется, чтобы ребенок мог справиться со своей беспомощностью и невыразимой болью. При этом он будет дальше продолжать жить, расти, развиваться, но бессознательно стараться избегать подобных травмирующих ситуаций. Например, ребенок будет очень стараться слушаться маму всегда и во всем, только бы опять не пережить подобный ужас и страх. То есть страдание, которое возникло в травмирующей ситуации, никуда не исчезает. Страдание как будто «заперто» в раненой отщепленной части личности. И если вдруг человек все же попадает в ситуацию, подобную той, в которой он эту травму получил, то оно запустит механизм переживания травмы. Вот откуда у нас так много родителей, орущих на своих детей – в это время в родителях говорит не их родительская часть, а их Внутренний Раненный ребенок, который боится повторения боли.

Справиться с этими травмами можно. Другое дело, что на это требуется достаточно продолжительное время. Важно осознанно возвращаться к тем ситуациям, в которых было больно, и «возвращать себя себе», делать себя вновь целостным, при этом с состраданием к самому себе.

Различные психологи (например, Дж. Грэхем, Дж. Холлис, С. Гроф) говорят о том, что в своем детстве мы проходим через травмы как минимум трех типов.

Первый тип травмы (ее также называют первичная травма или отрицательный импринтинг) – это травма рождения. Она возникает буквально с первых минут жизни человека, иногда сюда же включают и то, был желанен ребенок или нет, как протекала беременность и процесс родов и первые часы появлении ребенка на свет. Если ребенок прошел через тяжелейшие роды, либо его забрали сразу же от матери и не приносили до нескольких суток (а в советских роддомах ребенка могли принести матери только на третий или четвертый день), то скорее всего эта травма у человека есть. Девизом этой травмы являются такие послания как: «Мир опасен, меня здесь не ждут, я здесь не нужен». Джоэф Грэхем считает, что сильные мигрени у взрослого человека могут быть связаны с травмой этого рода, и для того, чтобы избавиться от них, нужно как бы символически вернуться в этот период и поговорить с той своей частью, которая ответственна за возникновение головной боли, о том, что теперь ее функция выполнена, и теперь человек со стрессовыми ситуациями может справляться сам.

Лия пришла ко мне уже отчаявшаяся. Она никак не могла справиться со своей постоянной тревогой, которая настигала ее всегда неожиданно и всегда не вовремя. Мы работали с нею несколько консультаций, а потом я пригласила ее на группу по работе с детством взрослого человека. На втором или третьем занятии я обычно предлагаю группе упражнение «Рождение заново», в котором символически, через технику экранного расщепления, человек как бы заново переживает события своего рождения. После упражнения Лия лежала несколько минут тихо, а потом схватилась за кисточки и краски и начала рисовать. У всех участников свой темп рисования и выполнения упражнений, но Лия рисовала на протяжении оставшихся полутора часов. Я видела, что что-то происходит, и не решалась останавливать ее, только иногда говорила ей: «Если тебе захочется включиться в наш дальнейший процесс, дай знать». В конце занятия Лия показала свой рисунок и сказала: «Знаешь, у меня такое чувство, я никак от него отделаться не могу – ко мне как будто пришло воспоминание, будто меня в роддоме уронили. Но этого же не может быть? Как я могу такое помнить? Это, наверное, просто пришло в процессе упражнения, и такое ощущение, что я как будто всего боюсь именно из-за этого». Я рекомендовала Лие расспросить по возможности свою маму – вдруг действительно было что-то подобное? Каково же было удивление Лии (и, надо признаться, мое тоже, т.к. такой случай тогда впервые встретился мне в моей практике), когда Лиина мама расплакалась и рассказала, что Лию действительно уронила медсестра, когда несла на выписку. И маме с Лией пришлось задержаться в роддоме еще почти на неделю.

Со временем я перестала удивляться подобным «чудесным» открытиям. Иногда уже по рисунку человека видно, что, например, он родился семимесячным (у людей, которые родились в возрасте около семи месяцев, иногда бывают поразительно похожие рисунки). Кстати, спустя некоторое время после этого упражнения постоянная изматывающая тревога у Лии стала утихать.

Второй тип травмы формируется у человека примерно в первые четыре-пять лет его жизни и связан со взаимоотношениями с материнской фигурой. Ключевой вопрос в это время – это вопрос любви: «Я любим, принимаем, нужен?» или «Я не любим?». Для любого ребенка привязанность к матери жизненно важна. Если его отвергают, не дают проявлять своих чувств, постоянно посылают «сигналы» о том, что он не такой, как хочется родителям, не так себя ведет и не то делает, то травма этого типа скорее всего сформируется. У человека, который не умеет адекватно проявлять свои чувства, который состоит в созависимых отношениях, постоянно ищет родительскую фигуру в окружающих, не знает, чего он на самом деле хочет, есть этот тип травмы. Девизом травмы второго типа является такое послание: «Я плохой, и я не достоин любви».

Порой на консультациях клиенты, спустя уже достаточно большое количество встреч, осторожно говорят: «Наверное, я тоже хороший человек»… До этого они совершенно не допускали мысли о том, что они сами по себе хороши и ценны. Если вы считаете себя плохим человеком, много чего не достойным и вам кажется, что вы никому не нужны (даже если головой понимаете, что это не так) – скорее всего, у вас есть этот тип травмы.

Диана пришла на консультацию с проблемой, заключающейся в том, что она постоянно чувствует себя не нужной и не любимой. При этом Диана умом понимала, что у нее есть двое прекрасных деток и любящий муж, а также несколько близких подруг. Но ощущение ненужности ее практически никогда не покидало, а еще Диана боялась оставаться одна – в комнате, в квартире, в любом помещении. Те часы, когда ей приходилось быть одной дома, для нее были практически невыносимыми. В процессе консультаций Диана вспомнила, что если она заигрывалась на улице и не возвращалась вовремя домой (хотя в свои пять лет она еще не умела определять время, но ее мама почему-то считала, что дочка уже должна это уметь), то ее мама пряталась за шкафом или за занавеской у окна, и когда Диана наконец-то приходила домой, мама выпрыгивала из своего укрытия и с размаху била дочь по лицу. Так продолжалось довольно долго, вплоть до начальной школы. В итоге Диана предпочитала никуда не выходить гулять, потому что она боялась, что ей опять попадет от собственной матери – фигуры, призванной защищать, а не избивать ребенка. Со временем Диана как будто оказалась в ловушке – и уходить из дома страшно, и оставаться дома страшно тоже. Когда ко мне приходят такие клиенты, я не устаю восхищаться их жизненной силе и тяге выжить в подобной ситуации. С проблемой Дианы мы справились, хотя далеко не сразу. Но когда становится понятным, откуда «растут ноги» у наших проблем, то они перестают казаться настолько неразрешимыми.

Третий тип травмы – это травма, связанная с социумом. Социум, хотим мы того или нет, ранит нас так или иначе. Социум может быть разным – от семьи до более больших коллективов. В семье могут быть разлады и унижения, человека могут унижать и избивать старшие братья или сестры, может произойти физическое, эмоциональное и сексуальное насилие, могут происходить различные трагедии. Девиз этой травмы: «Жизнь страшна и невыносима» и «Я не такой, как все».

Самая лучшая «прививка» от такого типа травмы – это безусловное принятие ребенка его родителями, то, о чем мы говорили во второй главе. Человек, которого принимают в семье и который рос в подлинной любви, с испытаниями, с которыми он сталкивается, выходя из семьи в общество, обычно может справиться достойно. Если же у вас этого не было, то – и мы уже об этом говорили – вы можете сформировать у самого себя внутреннюю фигуру принимающего и поддерживающего родителя, которая будет вам помогать и станет вашим внутренним ресурсом и опорой.

Отдельно я хотела бы сказать о таком виде травмы, как сексуальное насилие в детстве. Когда я стала работать с этой темой, то ужаснулась, как этого много, и как мало мы про это знаем и практически не говорим. Первая такая клиентка пришла ко мне несколько лет назад. О том, что случилось, когда ей было около восьми лет, она смогла рассказать на седьмой или восьмой консультации. Рассказывала сбиваясь, пряча глаза, подавляя рыдания. И потом сказала: «Иногда мне кажется, что я все это придумала, что ничего этого не было. Я не понимаю, как мой отец мог это делать». А около года назад половина участниц моей группы по работе с детством рассказали о том, что столкнулись с разного рода сексуальным насилием, будучи детьми. Общим для таких женщин является то, что они почти не верят сами себе, стараются убедить себя, что этого не было, практически не слышат свое тело (часто это либо очень полные, либо очень худенькие женщины), и сильно стыдятся того, что с ними когда-то произошло. Но, на мой взгляд, еще более ранящим моментом в их детстве было то, что если об этом узнавали их матери или близкие, то они практически ничего не предпринимали для изменения ситуации. Одна моя клиентка рассказала, что когда ее мама узнала о сексуальном насилии, то молча отвела девочку к гинекологу и почти неделю с ней не разговаривала. Возможно, мама была в состоянии шока. Но может ли понять это маленький ребенок? Может ли он взять ответственность за то, что с ним сделал взрослый человек? Первое что нужно сделать, чтобы справиться с этой травмой – это отдать ответственность тому, кому она действительно полагается. Ответственность целиком и полностью лежит на взрослом, который позволил себе эти действия относительно ребенка. Маленький ребенок ни в чем не виноват, и он никак не мог провоцировать взрослого на столь безнравственный поступок. И также меня удивляло и возмущало, что подобное происходило в семьях, которые внешне никак нельзя было бы отнести к неблагополучным. Если вы столкнулись с такой травмой в своем детстве, я вам рекомендую найти и прочесть книгу Сьюзан Форвард «Токсичные родители», в которой она рассказывает о своем подходе к работе с травмой инцеста, и обязательно обратиться к профессионалу за помощью.

И еще один пример из практики. Порою очень «говорящими» могут быть различные продукты нашего творчества – коллажи, рисунки, самодельные игрушки, куколки. На занятиях мы с участницами мастерим игрушку-куколку (впервые об этом упражнении я узнала от Иры Шевцовой, она также описывает его в своей книге «Тренинг работы с собственным детством). Задание дается намеренно максимально общим: «сделайте куколку-человечка». Иногда участники смотрят на меня с недоверием: что, даже выкроек не будет? никаких шаблонов? Но для этого упражнения достаточно, чтобы вы умели держать иголку в руках и знали элементарные навыки шитья. Я обязательно провожу это упражнение, т.к. оно может многое рассказать о человеке – иногда даже то, что сам человек не вспомнил бы или не рассказал. Так, на одной из групп женщина все никак не могла сделать глазки куколке – она несколько раз их отрывала и перешивала, в конце концов глаза у куклы получились огромными. Когда я спросила, а был ли в ее детстве сюжет, связанный как-то с глазами, то она вспомнила момент, когда ходила с мамой на прием к врачу-офтальмологу. Обнаружилось, что у девочки падало зрение. И всю дорогу на обратном пути домой мама высказывала дочке свои страхи: а что если девочка ослепнет и будет ходить с палочкой для слепых, это же так ужасно… На момент работы в группе у участницы были незначительные проблемы со зрением, но она всегда носила очки и очень боялась их снимать. А вот другая участница сделала куколку. Нежную, с бантиками, в прозрачной шифоновой юбочке – это была поразительно красивая куколка. Не менее поразительным она выбрала способ набить куколку ватой. Когда куколка была готова, она оставила ей отверстие между ног и с силой ножницами запихивала вату в куколку. Зрелище было, надо сказать, не для слабонервных. В какой-то момент я остановила женщину и осторожно спросила, не было ли в ее детстве сексуального насилия? Участница расплакалась и подтвердила мою догадку. Вполне возможно, что если бы не изготовление куколки, она бы так и не решилась рассказать об этом.