Дядя Костя

Появление дяди Кости в доме Маришкиных родителей всегда было праздником. Не только потому, что мама пекла торт к приезду дяди, и не только потому, что в доме вдруг наводился порядок, при этом наводился он совершенно по-другому – не ссорами между родителями и маминым ворчаньем, как это было обычно, а весело, с прибаутками и шутками. Будто само ожидание приезда дяди Кости вдруг настраивало всю семью на мирное и доброжелательное отношение друг к другу. Для Маришки приезд дяди был праздником еще и потому, что она знала: они будут вместе с дядей Костей гулять, он будет катать ее на шее, ходить с ней по магазинам, они будут дуть друг другу созревшие одуванчики в лицо и при этом громко и заливисто смеяться – так, как обычно это Маришке не разрешалось. Наверное, поэтому и не удивительно, что приезду дяди Кости она радовалась порой намного больше, чем возвращению отца из долгих заграничных командировок.

Дядя Костя и по магазинам ходил с Маришкой как-то совершенно по-особенному, не так, как мама, папа или бабушка. Они могли зайти в магазин игрушек, долго их разглядывать, дядя Костя просил поближе показать какого-нибудь зайчика, Вини-Пуха или другую зверюшку – в Маришкином детстве не было супермаркетов игрушек, были только магазины типа «Детского мира» и «Радуги», где за прилавком стояли суровые продавщицы, к которым и подойти-то было страшно. И игрушки оставалось разглядывать только издалека. Но дядя Костя умел найти подход и к этим суровым тетенькам-продавщицам, они расцветали улыбками, охотно давали посмотреть игрушки и иногда даже сами включались в игру, когда дядя вдруг начинал говорить смешным картавым голоском от имени какого-нибудь плюшевого зверя и махать его игрушечными лапками. И что удивительно – Маришка после таких походов в магазины ну совсем не хотела новую игрушку. Она как будто успевала наиграться ими в магазине вместе со своим веселым дядей.

Однажды дядя Костя привез Маришке смешную игрушку-бегемота, который одевался на руку, как перчатка, и, шевеля пальцами, казалось, что этот бегемот шевелит лапами. Голова этой игрушки просунулась в Маришкину комнату, бегемот помахал лапками и сказал смешным «дядикостиным», как его назвала про себя Маришка, голосом:

– Привет, Маришка!

Маришка зажмурилась от счастья – наконец, он приехал! И они сегодня обязательно пойдут гулять.

Единственное, что омрачало приезды дяди Кости – это приход в гости Маришкиной бабушки. И хотя Маришка бабушку любила и ладила с ней, в то время, когда у них гостил дядя Костя, она всегда надеялась, что, может быть, бабушка сегодня не придет. В присутствии бабушки дядя Костя как будто съеживался, становился меньше ростом, несмотря на свои два метра, говорил тише, хотя не переставал шутить. Так и сегодня. Когда Маришка окончательно проснулась и играла с дядей Костей «в бегемотика», пришла Маришкина бабушка.

– Юродивый ты наш, – прошипела бабушка сквозь зубы и пошла на кухню греметь посудой. А дядя Костя опять как будто сжался и уменьшился в размерах на несколько секунд, но тут же подмигнул Маришке и сказал:

– Гулять?

– Да! – обрадовалась Маришка и кинулась ему на шею. Она уже предвкушала, как они пойдут бродить по полянке вдоль набережной, на которой растут одуванчики и обязательно на обратном пути домой зайдут в магазин «Радуга», где есть отдел детских игрушек.

С дядей Костей она совершенно не стеснялась быть маленькой девочкой. Как будто сам ее приезд давал ей право расслабиться и дурачиться и веселиться на всю катушку – так, как обычно не получалось веселиться и дурачиться без него. Да и мама Маришки как будто оживала в его присутствии. Маришка взяла на прогулку бегемотика, и по дороге бегемотик махал всем прохожим мягкими лапками, а дядя Костя своим смешным «дядикостиным» голосом здоровался с каждым из них.

После того, как дядя Костя уехал, Маришка доставала бегемотика и сама разговаривала от его имени, стараясь также картавить слова, как это делал ее дядя.

Прошли годы, Маришка выросла, выучилась на экономиста и открыла свой собственный магазин. Правда, не магазин игрушек, а магазин товаров для животных. Однажды, возвращаясь уставшая с работы домой, она прошла мимо старика, сидевшего на лавочке, и почувствовала до боли знакомый, сладкий, пряный аромат, такой, который как будто окунул ее во что-то невероятно родное и близкое, но давно забытое. Маришка шла домой и не могла понять – что это за запах, откуда она его помнит? И почему так хочется вернуться к этой лавочке, принюхаться и наконец-то вспомнить то, о чем она забыла? Когда Марина легла спать глубокой ночью, наконец-то разобравшись с бухгалтерской отчетностью, она вдруг поняла – это ведь запах дяди Кости! Как, как она могла о нем забыть?!

Едва дождавшись утра, Марина приехала в родительскую квартиру. Мама умерла несколько лет назад, отец сошелся с другой женщиной, родители оставили квартиру Марине в наследство, но Марина почему-то не могла жить в этом пространстве. Она купила себе другую квартиру, а эта квартира пустовала и ждала решения Марины – то ли она ее продаст, то ли сдаст в аренду.

Марина залезла на антресоли в коридоре, достала оттуда коробку с детскими игрушками, и среди сломанных кукол, чебурашек и пупсов нашла посеревшего от времени светло-желтого бегемотика – ту самую игрушку-перчатку, которую ей подарил дядя Костя.

Как, как она могла о нем забыть? Забыть эти счастливейшие моменты своего детства, которые были у нее благодаря этому родному человеку? Забыть про бегемотика, про то, как от дяди Кости пахло – сладко и в то же время терпко, такой запах был у какого-то популярного в свое время советского мужского одеколона, она и его название забыла. Как так случилось, что дядя Костя вдруг перестал к ним приезжать, и ее память стала отодвигать все, что связано с ним, в самый-самый дальний и пыльный уголок? Да, кажется, когда она пошла в школу, дядя Костины приезды в дом родителей Маришки прекратились. Иногда она слышала, как ее отец ругается с бабушкой, бабушка кричит, что «не хочет видеть этого юродивого ни в своем, ни в их доме», и понимала, что это они о дяде Косте. Что папа хочет, чтобы дядя Костя приезжал, а бабушка ставит ультиматумы – или она, или он… Что в какой-то момент, когда было особенно невыносимо и она особенно скучала, она решила забыть об этом человеке. И что сейчас запах одеколона неизвестного одиноко сидящего на уличной скамейке старичка вдруг резко вырвал образ дяди Кости из ее забытых воспоминаний.

«Что с ним? Он жив? Как его найти?», – Марина несколько дней терзалась этими вопросами. Она нашла старые открытки, записные книжки мамы, но нигде в них она не нашла адреса дяди Кости. Позвонить отцу Маришка боялась – они никогда не были особенно близки с отцом, несмотря на то, что дядя Костя приходился ее отцу родным старшим братом. Да и не ладила Марина с новой папиной женой, и, к тому же не понимала, как это – взять вот так позвонить и спросить в лоб: «Пап, а куда делся дядя Костя? Почему я не видела его с семи лет?». И поэтому Марина мучительно думала о том, как бы так узнать о дяде Косте, не побеспокоив отца. Спустя несколько дней она вспомнила, что ведь есть еще тетя Надя – родная сестра папы и дяди Кости, о которой тоже почему-то почти никогда не говорилось в доме Маришкиных родителей, но которая иногда присылала им гостинцы, подарки и открытки на различные праздники. Маришка нашла открытку с обратным адресом тети Нади, на этой же открытке стояла фамилия тети Нади, которую она взяла после своего замужества. Что дальше? Писать ей письмо? Она вообще поймет, от кого оно? А что если найти ее в соцсетях? И вообще, Марина, оказывается, почти ничего не знала о родственниках отца – она даже не знала, сколько тете Наде лет. Может быть, она уже сильно сдавшая старушка, а, может быть, не намного старше или даже младше Маришкиной мамы? Маришка залезла в интернет, несколько часов «лазила» по различным поисковикам, и – о чудо – она увидела профиль тети Нади в одной из социальных сетей. Страница открыта для переписки, значит, Марина может ей написать.

«Здравствуйте, тетя Надя, – написала Марина. – Это Маришка, дочка вашего брата Георгия. Вы помните меня? Я очень хотела бы с вами встретиться или позвонить вам, если вы не против. С уважением, Марина». Вечером Марина получила сообщение от тети Нади с ее номером мобильного телефона. Тетя Надя оказалась еще достаточно молодой женщиной – она была младше дяди Кости почти на семнадцать лет. Марина взахлеб просила рассказать ей о дяде Косте, начинала то плакать, то смеяться, а тетя Надя то плакала, то смеялась в ответ. После этого разговора Марина не спала почти всю ночь, а наутро решила навестить дядю Костю во что бы то ни стало. Оказывается, дядя Костя жив. Больше всего на свете Маришка боялась, что тетя Надя скажет, что дядя Костя умер – давно или недавно, страшно было бы узнать, что его больше нет в живых. Марина узнала, что ее бабушка, мама дяди Кости, долго не могла иметь детей и в конце концов усыновила ребенка из детского дома, и усыновленным мальчиком и был дядя Костя. Что потом, несколько лет спустя, бабушка совершенно неожиданно для врачей и ее самой забеременела, и родила Георгия – папу Маришки, а потом родилась и тетя Надя. И что бабушка вдруг перестала считать дядю Костю своим ребенком, не считала его своим сыном, хотя дядя Костя всегда говорил ей, как он ей благодарен за все и что только бабушку и считает своей мамой. Что папа Маришки стал военным, ездил по заграничным командировкам, а дядя Костя был обычным слесарем-сантехником, и бабушка считала, что во всем виноваты его «плохие гены». Что папа Маришки и тетя Надя часто ссорились с бабушкой, потому что бабушка пыталась убедить их, что дядя Костя – это не их родной человек, и им не зачем общаться с ним. Что дядя Костя всегда был светлым, открытым, веселым человеком и всегда было ощущение, что вместе с ним входило в любой дом солнце, и что как будто только бабушка этого не видела. Что тетя Надя перестала общаться с бабушкой, потому что не понимала, как же так можно относиться к собственному ребенку, пусть и усыновленному. И что папа Маришки перестал общаться с дядей Костей, потому что бабушка постоянно ставила ультиматумы в их ссорах: либо он общается со своим якобы братом, либо с ней. И что когда Маришка была совсем маленькой, жена и дочь дяди Кости погибли в автокатастрофе. Что дядя Костя много горевал, но не ушел в запой, как это предсказывала бабушка, потому что была уверена, что все приемные дети почему-то во взрослом возрасте обязательно должны стать алкоголиками. И что бабушка будто из-за этого еще больше на дядю Костю разозлилась. Что все эти годы дядя Костя в разговорах и в переписке с тетей Надей вспоминал о Маришке, вздыхал и говорил, как же он по ней скучает, по своей племяннице… И что сейчас дядя Костя тяжело болен, лежит в одной из областных больниц, и что тетя Надя даст Маришке адрес этой больницы, и Маришка может, если хочет, его навестить.

Утром Маришка наспех собрала чемодан, прибежала на вокзал и каким-то совершенно не понятным и не объяснимым для себя образом купила билет на поезд, который уходил спустя несколько часов именно в тот город, где сейчас жил дядя Костя. Маришка подумала, что это знак, и что дядя Костя обязательно ее узнает. Маришка положила с собой в дорогу посеревшего игрушечного бегемотика, по дороге она вертела его в руках, оглушенная разом нахлынувшими ее чувствами и вопросами. А что, если он, дядя Костя, не захочет ее видеть? А если он ее не узнает? Тетя Надя сказала, что он совсем плох. А что, если… если… если… если она не успеет? Маришка то улыбалась, то смахивала слезы.

По приезду, закинув чемодан в гостиницу, Марина помчалась в больницу.

– Вы к Константину Андреевичу? – расплылась в улыбке дежурная медсестра. – Такой балагур, так жаль, что не приходит к нему никто. Вы его родственница? Племянница? Неужели? Как замечательно. Пойдемте, я вам дам халат и бахилы.

В халате и бахилах, которые противно шуршали и соскальзывали с каблуков, Маришка подошла к палате. Одела на руку игрушку-бегемотика, просунула эту руку в дверь и помахала серо-желтой лапкой.

– Здравствуй, дядя Костя, – сказала Маришка смешным «дядикостиным» голосом.

Никто ей не ответил. Маришка рванула на себя дверь палаты, замирая от страха, ей казалось, что ее сердце колотится везде – в висках, в горле, в руках, даже в пятках.

На больничной койке, со всех сторон обложенный подушками, сидел постаревший дядя Костя. Его лицо было изборождено морщинами – а ведь Марина помнила его молодым, седые волосы были взлохмачены.

Дядя Костя полулежал-полусидел на кровати и плакал…

– Дядя Костя! – Марина кинулась к нему на шею, так, как это делала когда-то давно, в далеком детстве. – Дядя Костя… – она больше ничего не могла говорить, рыдания, жалось к этому постаревшему человеку, вина, сострадание – все вместе захлестнуло ее с головой.

Дядя Костя гладил ее по голове своей дрожащей рукой. Потом взял в ладони Маришкино лицо и сказал, задыхаясь:

– Какой подарок старику сделала, а? Маришка. – И он обнял ее, также крепко, как обнимал раньше, когда она была маленькой девочкой. – И бегемот жив, ну надо же.

Марина сидела на кровати рядом с дядей Костей и не знала, о чем говорить. Когда она ехала к нему, ей столько хотелось сказать ему – рассказать о себе, расспросить о нем.

– Дай сюда бегемота? – дядя Костя нацепил бегемотика на руку и сказал своим «дядикостиным» голосом, правда, уже с примесью стариковской хрипотцы. – Ну, рассказывай, Маришка, как дела.

Неделю Маришка пробыла с дядей Костей. Она оплатила ему отдельную палату со всеми удобствами и дополнительную сиделку. Она приходила к нему на несколько часов каждый день, и они говорили, говорили и говорили или просто молчали и молчали, совершенно этим молчанием не тяготясь. В палату к дяде Косте заглядывали его «друзья по предыдущей палате и утке», как их в шутку называл дядя Костя. Как всегда, он везде приносил с собой заряд радости, веселья и смеха, даже не смотря на свое тяжелое состояние. Он был так не похож на всех тех взрослых и стариков, которые окружали Маришку все ее детство. Палата дяди Кости после Маришкиного приезда оказалась завалена мягкими игрушками – дядя Костя любил мягкие игрушки и совершенно этого не стеснялся. Один раз Маришка принесла охапку созревших одуванчиков и они самозабвенно дули друг в другу в лицо и смеялись. Дядя Костя просил, чтобы Маришка читала ему вслух повесть о Малыше и Карлсоне, и они пару раз хохотали так, что прибежала медсестра и строго сказала, что «так громко ржать в больнице запрещено». После этих слов Маришка и дядя Костя посмотрели друг на друга и стали хохотать еще больше, а вместе с ними засмеялась и сама медсестричка.

В конце недели Марина подошла к лечащему врачу, чтобы узнать, не пошел ли дядя Костя на поправку.

– Нет, – ответил ей врач. – Он, скорее всего, доживает свои последние дни. Вы его внучка? Я впервые вижу, чтобы человек уходил так – такой счастливый.

Маришка проплакала всю ночь. Наутро она пришла к дяде Косте, достала бегемотика и сказала:

– Я люблю тебя, дядя Костя.

Дядя Костя – хотя теперь его было бы вернее называть «деда Костя», а не «дядя», вытер слезы и сказал:

– Я тебя тоже люблю, Маришка. И я знаю, что умираю. О лучшем перед смертью я и не мог мечтать.

Марина прилегла к дяде на кровать, обняла его, и они вместе уснули, обнявшись – постаревший и подряхлевший дядя Костя и Марина – красивая статная тридцатидвухлетняя женщина, которая рядом с дядей Костей опять становилась пятилетней Маришкой.

На следующий день дядя Костя умер, тихо, во сне, окруженный мягкими игрушками и держа Марину за руку.

А три месяца спустя Марина узнала, что ждет ребенка. Своего сына она назвала Константином.