Глава 7. Анжела Найт

Забыты Тина, Анита, Бэлла. Николя работал, порой разбавляя свое уединение посещением светских клубов и спортзала. Скандалы вокруг него поутихли, и даже женщины перестали стремиться проложить дорожку к его сердцу. Николя был этому только рад. Но иногда, сидя за стойкой бара или гуляя по набережной, он задумывался о том, что происходит в его жизни.

Он достиг пика в карьере художника. Люди платили огромные деньги за его картины. Он богат, но размер его счета в банке никак не отражается на качестве его жизни. Он не видел необходимости менять жилье, покупать машины. Он неприхотлив в одежде и в еде. Для чего ему богатство? Кроме работы у него ничего нет. Есть Рина Стайл. Она верный друг и покровитель. Вот и все. Нет на свете человека, равного ему, который любит его – его самого, а не его славу, деньги или возможности. Его никогда не страшило уединение, но он вдруг отчетливо понял, что глубоко одинок. Для чего нужен секс, если за ним нет любви? Для чего нужно богатство, если оно лежит мертвым грузом? Для чего нужна слава, если она рождает лишь зависть и любопытство?

В свои тридцать три года он чувствовал себя уставшим, разочарованным стариком. Он вспомнил свою мать, которая не смогла жить в полную силу после разлуки с его отцом. Но у нее был он, обожаемый сын, и она могла любить его, и знать, что ее жизнь не прошла даром. А у него нет никого.

Дети… Он не мог представить рядом с собой детей. Он хотел любви, заботы, тепла для себя самого. Хотел заботиться о любимой женщине. Но как поверить в то, что его действительно любят?

Николя вдруг осознал, что, несмотря на свой опыт и славу ловеласа, он не знает женщин по-настоящему. Он хорошо знал все пути и дорожки, ведущие к их телам, но их души оставались для него загадкой. Однажды Рина сказала ему, глядя на портрет какой-то девушки: «Какая сексуальная! И какая загадочная! Невозможно понять, ангел она или демон… Так хочется проникнуть в ее тайну… Ты гений, Николя». Все женщины хотели, чтобы Николя написал их портреты. На картинах они выглядели соблазнительными и загадочными. А ведь он писал их такими, потому что для него они оставались сексуально заманчивыми загадками…

Это открытие потрясло Николя, и он страстно захотел заглянуть в душу женщины, постараться познать ее. Он не мог понять, чего в этом желании больше – жажды к познанию или потребности души. Это должно произойти, решил он.

Бывают в жизни вещи, на которые накладывает руку сама судьба. Такой вещью для Николя стало огромное джакузи в эксклюзивном зале клуба «Брайтхилл». Зачем понесло его в этот клуб? Ведь он долгое время обходил его стороной из-за грустных воспоминаний. Он и сам не знал. Но вот он там. Забегал обслуживающий персонал, готовя ванну. «Де Бонне, Де Бонне!» – слышался шепот вокруг. Николя поморщился. Подобострастие было ему отвратительно. Он намеренно задержался в общем зале, читая газету за стойкой бара. Когда беготня утихла, вошел в зал.

«Как будто вечность прошла… Тина… Нет, ничего не толкнулось в груди. Бэлла… Тишина. Сколько же их было? Отработанный алгоритм соблазнения… Смешно… Да Бог с ними. Не думать ни о чем… Просто наслаждаться в полудреме…»

Николя вздрогнул, когда почувствовал кого-то рядом с собой. Он не знал эту девушку. Тем более непонятно, как она попала сюда. Боже, неужели какая-то искательница богатого мужа дала взятку, что бы ее пропустили к нему?

– Кто вы?

– Простите, другие комнаты тоже заняты, и там компании. Администратор сказал, что, возможно, вы будете не против.

– Нет, спасибо, нет настроения.

– О! – девушка вспыхнула. – Вы не так меня поняли. Я работаю в «Шпиле» (так назывался Центр международной торговли и бизнеса)… Меня зовут Анжела Найт. Мой статус позволяет пройти в эксклюзивный зал, но я еще не совсем освоилась с местными обычаями… Конечно, я сейчас же уйду. Простите.

Эта девушка не знала, кто он! Какая удача. Все так необычно. Не заканчивается, а начинается с джакузи. И он не чувствует никакого сексуального вожделения… Почему-то Николя был совершенно уверен, что эта девушка послана ему самой судьбой.

Спустя полчаса после знакомства.

– Действительно ли мы сами управляем своей судьбой или она в руках других? – вопрошал Николя.

– В мире так много непознанного, а человек так ограничен в своих возможностях. Я не знаю ответа на ваш вопрос, но я хочу его узнать.

Три дня спустя в музее искусств.

Анжела задумчиво смотрела на портрет пожилого человека.

– Как страшно, – тихо произнесла она, – ведь он когда-то был молод и красив, и все прошло… куда все уходит? Зачем все в этой жизни?

А Николя любовался Анжелой.

«Что там, в душе у этой девушки? Анжела… Она элегантна, красива, умна… Но что движет ею в обыденной жизни?»

Николя совершенно не мог представить ее стоящей у плиты. Своеобразное лицо с миндалевидными темными глазами, тонким носом, аккуратным ртом. Фигура, в которой все есть, все пропорционально, но как будто… Николя пришло в голову слово «сдержанно». Да, какая-то сдержанная фигура, высокий рост. Изысканная одежда в греческом стиле, светлая, легкая. Прямые черные волосы. «Невозможно представить ее сгорающей от страсти», – подумал Николя. – Только вот глаза… Непонятные, темные. Пожалуй, они могут пылать страстью, гневом… В них есть какая-то тайна… Да, она казалась бы холодной, если бы не эти глаза».

Еще неделю спустя.

– Анжела, я готов гулять с тобой всю ночь, и мне жаль расставаться… Но твои бедные ножки… Я отвезу тебя домой…

Еще через три дня.

– Анжела, уже утро… Я не знал, что можно вот так, просто гулять с девушкой и испытывать такое блаженство…

Еще три недели спустя.

– Анжела, я люблю тебя…

– О, Николя, я так ждала этого…

Еще два месяца спустя.

– Видишь, Анжела, я живу очень скромно…

– Николя, я люблю тебя…

– Анжела…

– Я хочу тебя…

Не надо соблазнять – просто быть самим собой и стараться понять душу женщины. Тогда возникает то, чему Николя не знал названия. Может быть, это и есть любовь? А что было раньше, с Тиной? Просто страсть? Как понять, где граница? Он не позволил себе ни одного движения, ни одного слова, чтобы соблазнить Анжелу. Именно это включило ту страсть, которую он чувствовал с ее стороны и которую испытывал сам. Дело не в технике соблазнения, дело в слиянии душ… Как банально! Он слышал это тысячу раз, но понял только теперь.

Он стал другим? Может быть, стал взрослее? Должен был узнать много женщин, узнать о них так много внешнего, чтобы потом не испытывать дикого желания как можно быстрее познать новое тело? Что он мог узнать с Анжелой такого, чего не знал раньше? Лишь ее душу… А что, если это только смена «зоны интереса»? Познает душу и разлюбит так же, как тех, чьи тайны, реакции тела становились ему известны до тонкостей? Николя стало страшно.

Да можно ли до конца постичь душу? Наверное, нет. И что, жить с вечной тайной, вечной загадкой?.. Никогда не знать, что творится сейчас за темными с грустинкой глазами… Хочет ли он вечной загадки? Хочет ли ясности?

Николя не знал ответов на эти вопросы, но чувствовал, что с Анжелой все происходит по-другому, серьезнее, глубже… И это нравилось ему. Он хотел что-то делать для нее, но впервые в его жизни женщине ничего было не нужно, кроме него самого. У Анжелы была хорошая работа, ее устраивала квартира Николя (хотя у нее была и своя – роскошная и удобная), ей не надо было его денег и связей.

Он так хотел заботиться, но просто не знал, что может сделать, кроме как любить ее! Николя чувствовал себя сильным мужчиной, но Анжела была так же сильна. Он вдруг со стыдом поймал себя на том, что, как мальчишка, воображает ситуации, в которых он спасает Анжелу. Увы (или к счастью?), она не попадала в ситуации, когда ее надо было спасать. И не выраженная делом забота перерастала в нем в особую нежность, даже трепет перед Анжелой.

Они поженились спустя полгода после их знакомства. Анжела гармонично вписалась в его быт. Ничего не нарушив, ничего не изменив, она как будто самим своим присутствием сделала все более ярким, наполнила простую квартиру Николя особой изысканностью. Она уходила из дома только по делам службы и всегда спешила обратно. Чтобы не напрягать Анжелу домашними делами, Николя нанял домработницу, которая по контракту должна была делать все необходимое во время его посещений спортзала.

Он был счастлив! Но Анжела по-прежнему оставалась для него загадкой. Он любовался ею, но не хотел писать ее портрет, дав себе слово, что сделает это только тогда, когда сможет изобразить ее не загадочной сексуальной красавицей, а женщиной, которая приоткрыла завесу своей тайны. Пока он не мог сказать, что знает душу Анжелы.

Николя много работал. Изредка они выходили в свет, но чаще проводили время дома. Они музицировали, танцевали или просто смотрели на звезды, сидя на балконе. Это было романтично и глупо и в то же время удивительно приятно. Николя не переставал удивляться: как в Анжеле сочетались интеллект, бизнес-леди, удалая девчонка и сексапильная женщина? Нет, он совсем ее не знал. «Ничего, – успокаивал он сам себя, – по крайней мере, сейчас я хотя бы стараюсь узнать душу. А это сложнее, чем разобраться с телом». Но все чаще Николя замечал тревогу в ее глазах. Или ему так казалось?

«Моя Анжела… Что же прячется в твоих глазах? Почему они так грустны и тревожны?..»

«Николя… Как сказать тебе? Как убедить тебя?.. Я не хочу тебя терять. Ты – мое счастье…»

За год до встречи с Николя Анжела вошла кандидатом в Миссианскую Ложу Вампиров. Она проходила процедуру подготовки: принятие философии, правил, установок, образа жизни вампиров, и наконец, обретение готовности отказаться от ценностей человека. Чтобы получить необычайные возможности вампиров, необходимо было пожертвовать своим телом, а функции полумертвого тела постоянно поддерживать вливанием человеческой крови.

Вампиризм давал необычайные возможности: колоссально длинная жизнь, неограниченность познания, умение чувствовать мысли, желания и страхи людей, потрясающие физические способности и многократное усиление любых природных дарований. Поддерживаемое человеческой кровью тело позволяло испытывать чисто человеческое наслаждение от секса и продолжать находиться в мире людей. Правда, тела вампиров не способны вырабатывать живую сперму, а это означает, что иметь детей они не могут. Но вампирами можно сделать сколько угодно людей любого возраста и другим путем – один укус и…

Вампирам не нужна пища людей. Полумертвое тело не требует обычного питания. Это еще один положительный факт – уже для всего человечества. Сколько ресурсов будет сэкономлено! Вампиры давно бы отказались от тела совсем, но пока еще не было изобретено способа сохранить жизнь души на земле без него.

Если близкие люди принимали выбор одного из них стать вампиром, то он совсем ничего не терял, а имел только преимущества. Конечно, вампиру придется переживать старение и смерть родных, в то время как он сам будет оставаться молодым. Но переживают же люди смерть родителей… А если любимый человек тоже соглашался стать вампиром, то большего счастья невозможно пожелать.

Анжела не понимала, почему люди, имея такую возможность, пренебрегают ею? Почему некоторым вампиры отвратительны? Она так и не смогла изменить мнение Николя о вампиризме. Она рассказывала ему, что сейчас вампиризм совершенно не опасен для людей, потому что придуман способ консервирования крови. Так что вампиры питаются кровью «из баночки». Но всякий раз Николя говорил одно и то же: «Пойми, Анжела, то, что вампиры безвредны для людей – это ложь. Консервированная кровь будет устраивать вампира только временно. Это все равно, что постоянно питаться консервами. Рано или поздно каждый вампир захочет свежей пищи. И что тогда? Нет, Анжела, вампиризм – это паразитизм. Их преимущества – ничто по сравнению с опасностью гибели людей, человечества… Если вдруг людей станет мало, кто будет давать кровь вампирам? Они что, будут разводить людей как коров?»

Анжела была убеждена, что Николя не прав. Вампиров никогда не станет слишком много. Не каждый человек вообще может стать вампиром. Миссианская Ложа строго следила, чтобы ее членами становились только талантливые люди с развитыми интеллектуальными способностями, чтобы вампиры стали чем-то вроде элиты. Николя мог бы стать вампиром. Какие картины он смог бы писать! Кто знает, какие еще возможности открылись бы у столь талантливого человека!

Но Анжела уже поняла, что он не согласится на обращение. И это означало, что у них будет разная, очень разная жизнь. А она хотела оставаться с ним. Правда, для этого надо было, чтобы он принял ее другую, новую… Она боялась, что он начнет испытывать к ней отвращение.

Однако этот страх не мог превозмочь ее личного стремления к вампиризму. Времени оставалось совсем немного. Уже через два месяца… Что это будет? Новый виток их совместного счастья или конец их любви? Думать об этом было больно, невыносимо. Она гнала эти мысли от себя.

В тот вечер Николя должен был сделать визит к заказчику, а Анжела отправилась на встречу со своей наставницей в элитный бар «Летучая мышь», популярный среди вампиров (здесь подавали напитки с кровью). Сюда мог прийти любой человек, но обилие вампиров служило естественным барьером: из людей сюда приходили только кандидаты в Миссианскую Ложу и те, кто лояльно относился к вампирам. Николя знал о пристрастии Анжелы, но считал, что оно носит теоретический характер. Сам он избегал общения с «кровососами», и Анжела, по их обоюдному согласию, всегда отправлялась в этот бар одна.

Анжела заказала себе напиток с легким привкусом крови. Нужно было привыкать. Она ждала свою наставницу Алису.

Та всегда привлекала к себе взгляды мужчин, но сама, как правило, отводила глаза, чтобы не приковывать внимание к их особенной черноте… пустоте, окаймленной тонкой полоской светящейся радужки.

Наконец, она подсела к Анжеле за столик.

– Ты поговорила с Николя?

– Я не смогла… Он не принимает нашу философию… Я боюсь потерять его…

– Вы могли бы стать вампирами вместе. Для такого человека, как он, мы можем сделать исключение и не подвергать его столь длительной подготовке. Постарайся убедить его. У тебя мало времени. Если хочешь, я помогу тебе. Познакомь меня с ним. Давай придумаем повод и пообщаемся. Он узнает вампиров ближе и, может быть, изменит свое мнение.

Знакомство состоялось через неделю, когда Алиса пришла в гости к супругам де Бонне.

– Николя, я приглашаю вас с Анжелой на неформальную вечеринку. Она будет очень необычной. Я слышала о вашей страсти к познанию нового. Ничего страшного, Николя. Мы просто повеселимся.

Вечеринка в купальных костюмах была делом обычным. Бомонд любил похвастаться искусственно сформированными фигурами. Но сейчас Николя было неинтересно. Он не испытывал удовольствия от лицезрения накачанных тел трупного цвета. «Зачем им вообще тела? – думал он. – Помещали бы свой мозг в какие-нибудь колбы». Он находил их скучными, заносчивыми снобами и решительно не понимал интерес к ним своей жены, но честно старался бороться со сном, беседуя с очередным вампиром. Судя по всему, Анжеле было важно побывать здесь, а идти на вечеринку в одиночестве она не хотела.

«Как это может нравиться? Зачем ей все это?» – думал Николя.

«Нет, все бесполезно. Николя никогда не согласится», – думала Анжела, наблюдая, как борется со скукой ее любимый и как старательно он подавляет свою неприязнь при общении с вампирами.

Все сроки истекли. К Анжеле домой пришла Хелен Хоупмен, назначенная Исполнителем. Николя привык, что к Анжеле иногда заходили ее друзья-вампиры. Он всегда старался быть в это время занятым.

– Анжела, ты готова?

– Да…

– Ты сказала Николя?

– Нет, не смогла… Будь что будет…

За спиной Николя что-то происходило. Он обернулся на короткий вскрик Анжелы.

– Хелен, что это было?

– Анжела, надо было сказать ему.

– Оставьте меня в покое! – Анжела выбежала из комнаты, прикрывая ладонью шею.

– Хелен, ты укусила ее? Вы же не пьете живую кровь… Что ты сделала, Хелен? – Николя чувствовал, как внутри зарождается ужас.

Хелен странно смотрела на него, медленно отступая назад, поближе к двери.

– Нет, Хелен, нет. Скажи, что это не так. Ведь ты же не сделала ее вампиром?.. Хелен, отвечай! Прошу тебя!.. Что ты сделала?! Как ты посмела?!

С Николя случилась истерика. Анжела подбежала к Хелен:

– Пожалуйста, уходи. Я постараюсь успокоить его.

– По правилам я должна находиться с тобой до первых изменений.

– Ничего, я справлюсь. Но за него я сейчас не ручаюсь.

Спустя два часа.

Николя вглядывался в лицо Анжелы, напряженно отыскивая в нем что-то новое, страшное… Все было как прежде, и он хотел, чтобы все произошедшее оказалось кошмарной галлюцинацией.

– Николя, видишь, я все та же Анжела. И я люблю тебя.

Николя смотрел на нее: взгляд художника ловил каждую деталь ее лица, полутона кожи, линии тела. Он так и не написал ее портрет… Он так и не разгадал ее душу. Он прощался с ней так, как будто она должна была умереть.

Первые изменения в своем теле Анжела почувствовала на второй день утром. Ощущения были неприятные. Страх подступил тошнотой к горлу. Но ее готовили к этому, и она справилась.

К вечеру второго дня она заметила изменения в своем лице. Оно приобрело совершенно иное выражение. Аппетит притупился, но все время хотелось пить. В ночь на третий день она совсем не ложилась спать, а энергия не убывала.

Анжела начала замечать страх Николя. На мгновение она будто почувствовала его мысли о смерти… Но ей не стало от этого страшно за него. Она по-прежнему любила его и знала, что он должен стать вампиром. Нельзя так бездарно растрачивать свой талант и жизнь на заказы. Вампиризм даст ему возможность жить долго, позволит многое успеть, откроет новые горизонты. Он войдет в историю. Но он должен захотеть этого сам.

К вечеру третьего дня она отправилась дальше от дома – не хотела, чтобы кто-нибудь слышал ее крик. Свершилось!

Николя пытался избавиться от тоски, изнуряя себя в тренажерном зале. Он тосковал о ней, как о мертвой.

– Николя, смотри. Разве я стала хуже? Нет, это не конец… Видишь, я здесь, с тобой. Моя душа жива и любит тебя.

Сердце Николя разрываясь, кричало: «Смотри, она такая же, как была!»

Но Художник в нем говорил: «Посмотри на ее кожу. Это кожа трупа».

Сердце кричало: «Смотри, у нее румянец!»

А Художник безжалостно заключал: «Это просто косметика».

Сердце умоляло: «Ты можешь попросить ее носить макияж живого лица».

И Сердце содрогнулось вместе с Художником.

Вечером Анжела приняла консервированную кровь в ванной, чтобы не пугать Николя. В эту ночь Николя впервые не лег спать с Анжелой. Сославшись на бессонницу, он прилег на диван. Впрочем, он действительно не мог уснуть. Анжела тоже долго не спала. Она думала, что пора перестраивать свои привычки. Теперь ночь для нее – самый эффективный период суток. Ночью Николя будет спать, а днем нужно отдыхать ей. Их общее время – вечер. Но так было и раньше. Какая разница, кто когда спит…

Она чувствовала мысли Николя. Любит и боится ее… Уговаривает себя, что все хорошо… Хочет убить ее… Глупый мальчишка, он не сможет этого сделать. Ага, вот сам понял это… Теперь хочет убить себя… Корчится от душевной боли… А это что за женщина?… А, его мать… Хочет встретиться с ней… Она умерла… Обнимает ее в мыслях… Лучше бы шел ко мне. Наконец-то уснул. Светает, пора и мне спать. Надо купить плотные шторы.

На следующий день Анжела открыто пила консервированную кровь («Пусть привыкает»). Николя окончательно перебрался спать на диван. Он погрузился в себя и почти не разговаривал. В то же время он не предпринимал никаких решительных действий. Анжела была уверена, что все закончится хорошо. Николя сначала привыкнет к ней, а потом и сам захочет стать вампиром. Нужно только время.

Днем Николя все время отсутствовал, возвращался домой поздно вечером. Однажды он застал в своем доме знакомого вампира. Анжела о чем-то говорила с ним, а он кивал головой и утешающе похлопывал ее по плечу. Николя был взбешен. Но многолетняя тренировка общения в светском обществе, где искреннее проявление чувств – верх неприличия, помогла ему сдержаться.

– Николя, Эрих пришел к тебе… Я покину вас на пару минут.

– Николя, вы нужны нам, – заговорил Эрих бархатным баритоном. Если вы станете вампиром, вас ждет прекрасное будущее, величайшая карьера. Поймите, Миссианская Ложа Вампиров преследует высокие цели. Мы хотим объединить всех талантливых людей. Они имеют право на долгую жизнь. Талантливые люди, обладающие возможностями вампиров, продвинут наше общество на немыслимые высоты. Мы строим свою политику на гуманных принципах. Донорами станут только люди, которые никак себя не проявили. Они и сейчас, по сути, живут, как животные: едят, пьют, размножаются и работают только для того, чтобы обеспечить себе выживание. Они по-прежнему будут выполнять всю грязную или рутинную работу, без которой, к сожалению, не может обойтись ни одно общество. Мы будем лечить их, чистить их кровь. Будем следить за их здоровьем, улучшим качество жизни. В качестве оплаты они будут регулярно сдавать кровь. Зато все государственные посты, вся культурная, научная и экономическая жизнь государства будет в руках лучших из лучших. Не буду скрывать: вы нам особенно нужны, потому что вы – особенный человек. Вы удивительным образом объединяете в себе талант художника, харизму и независимый ум. Если вы будете в наших рядах, другие талантливые люди будут смелее присоединяться к нам… Подумайте, Николя.

– Вот так вы запудрили мозги Анжеле? – Николя вдруг взорвался. – Я ненавижу вас! Ходячие трупы, возомнившие себя богами. Ваши тела мертвы, а души смердят. Убирайтесь вон! Вы все отвратительны мне. Как вам пришло в голову, что я захочу быть трупом, поедающим людей?! Меня тошнит от вас!

Анжела стояла в дверном проеме и слушала Николя. Она поняла, что окончательно потеряла его. Если бы Анжела оставалась человеком, тогда то, что она чувствовала, называлось бы «смертельная тоска». Но она была вампиром, и хотела выпить кровь Николя, чтобы навсегда сделать его своей частью… Опасаясь, что не справится с собой, она ушла в клуб.

Между тем Николя за три дня, прошедших после разговора с Эрихом купил Анжеле хороший коттедж в престижном районе и положил на ее счет деньги. Напрасное благородство, Анжела и сама была в состоянии купить себе любой дом.

Ее отец занимал высокий пост в одном из филиалов корпорации Мак-Кандро. Единственной наследницей его значительного состояния была Анжела. Она не помнила свою мать, которая умерла очень рано. Когда Анжела выросла, отец зарегистрировал на нее счет в банке, с которого она всегда могла снять любую сумму.

Николя знал, что Анжела дочь богатого бизнесмена. Но так же, как люди ставят памятники на могилу дорогого человека, вкладывая в него большие средства, чтобы таким образом выразить свою осиротевшую любовь, так и Николя хотел доступным для себя способом отдать дань своей любви к Анжеле.

Узнав, что Анжела отправилась в «Летучую мышь», Николя решил, что именно там лучше всего поговорить с ней о его решении разорвать отношения и сообщить о ее переезде. Он не знал, как она отреагирует на его объявление о разводе. Но в клубе каждый из них будет сдержан в своих чувствах.

Кажется, Анжела прочла мысли Николя, как только он вошел в бар.

– Нет, Николя, ты не можешь так поступить.

Анжела встала и каким-то особенным взглядом впилась в зрачки Николя.

– Что ты делаешь, Анжела?

Николя вдруг почувствовал такую сильную головную боль, что застонал. Когда приступ боли прошел, он закричал:

– Не смей воздействовать на меня! Ты не заставишь меня быть вампиром.

– Успокойся, Николя. Все хорошо… Прости меня… Мы могли бы быть счастливы.

– Да, Анжела, если бы ты продолжала быть человеком. Я не могу любить ни мертвое тело, ни чистый ум. Я человек, Анжела…

И вдруг Анжела впилась зубами в его руку… Его спасли пуговицы на рукаве пиджака. Но испугался Николя сильно.

– Анжела, отсюда ты можешь отправиться куда угодно, но не ко мне домой. В дальнейшем ты сможешь общаться со мной только через адвоката.

Перед уходом из бара Николя оглянулся. На него с тоской смотрела неизвестная ему женщина… Он содрогнулся: черными пустыми глазами с тонкой каймой светящейся радужки на него смотрел труп женщины.

И потянулись дни, наполненные болью и тоской… Как могла, Рина Стайл поддерживала Николя. Но вечер за вечером он в одиночку напивался в баре.

Пару месяцев спустя в ночном клубе к нему подошел молодой вампир.

– Зачем вы губите себя? Анжела любит вас. Вместе вы многого можете достичь. Вы уже достигли середины жизни. А для вампира это возраст самого начала…

– Снимите ваши маски. Вы – ходячие трупы. Не стоит строить из себя ангелов. Как может любить труп?!

Эта небольшая встряска вернула Николя к реальности. Он лег в клинику для полной чистки организма и вскоре вернулся к привычному образу жизни: пробежка, работа, спортзал.