От акцентуации личности — к психопатиям

Люди могут быть терпимы друг к другу, но они не могут мыслить одинаково, оставаясь при этом людьми, сохраняя свои человеческие качества.

Ч. Айтматов

Шкала человеческих характеров чрезвычайно многообразна, однако с позиций адаптивных возможностей удается выделить несколько вариантов личностного склада, отражающих разную степень социальной зрелости и приспособляемости личности: нормальный, сбалансированный; акцентуированный; препсихопатический и психопатический. Остановимся на описании каждого из них, поскольку учет типологических качеств индивида во многом предопределяет выбор необходимых оздоровительных социальных воздействий.

Гармоничные в психическом смысле люди проявляют вовне достаточную сбалансированность основных нервных процессов (возбудительного и тормозного), адекватную уравновешенность корковой и подкорковой деятельности, одинаковое соотношение в работе первой и второй сигнальной систем. По своему типологическому складу они принадлежат к среднему типу высшей нервной деятельности, способному весьма эффективно противостоять как физическим, так и социально-психологическим воздействиям. И действительно, при наличии взаимной уравновешенности, сбалансированности основных характерологических качеств человек весьма редко подвержен негативному эмоциональному стрессу: даже в ситуациях, явно угрожающих его жизненному благополучию, он находит оптимальный выход и преодолевает наметившийся дискомфорт.

Акцентуированные натуры отличаются некоторыми индивидуальными качествами, весьма рельефными и выпуклыми, усиленными и гипертрофированными до такой степени, что возникает впечатление о легкой дисгармоничности психики, хотя и не нарушающей социальной адаптации, но привлекающей внимание своей «необычностью». Здесь мы встречаем в несколько усиленной форме то, что бывает в нормальной жизни.

Среди усиленных характерологических черт могут оказываться как позитивные, так и социально негативные личностные свойства: это делает проблему изучения личностной акцентуации чрезвычайно актуальной, прежде всего в аспекте возможного развития отклоняющегося от повседневных социальных требований поведения. Весьма близкими к акцентуированным личностям являются «необычные натуры», описанные немецким психиатром Риделем, «угрожаемые структуры» (по Байеру), «своеобразные личности» (по Гейнцу), «дискордантно-нормальные» (по Кану), «люди внешней нормы» (по Люксенбургеру).

Классификация акцентуаций характера во многом совпадает с систематикой психопатий, которая станет предметом нашего рассмотрения несколько ниже. А сейчас остановимся на характеристике личностного облика акцентуированной личности, посвятив знакомство с самой демонстративной ее разновидностью — истерической.

О правомерности существования такой структуры характера свидетельствует экскурс в историю русской типологии. Так, в журнале «Невинное упражнение» за 1763 г. неизвестный автор в «Письме о нежных, великодушных и бескорыстных чувствованиях» среди прочих типов описывает людей, которые, «чтобы сделать почтеннее себя в собственных глазах, представляют сами себе с увеличением для друзей свои чувствования», хотят быть любимыми с «великой горячностью»: для них «удовольствие удивления приятнее всех последующих удовольствий»; они «изображают дружбу живейшим цветом, однако ложным». В 1777 г. первый русский профессор медицины С. Г. Зыбелин в «Слове о сложениях тела человеческого» в картине холерического темперамента обнаруживает черты, свойственные истерической акцентуированной личности: они «часто слишком щедры и великодушны из тщеславия и для снискания чести… власти над собой, наставления и увещевания не терпят, но сами повелевать всячески ищут: любят похвалу, хотя иногда скрытно». В 1782 г. в журнале «Московское издание» Н. И. Новиков описывает душевные особенности юноши, который, «возбужденный бесконечным самолюбием… истиною почитает токмо то, что он чувствует и чем услаждается, а что не благоприятствует его чувствам, то приемлет он за выдумку».

Эти описания в сопоставлении с современными исследованиями, в частности с проведенным нами многолетним изучением истерических личностей, показывают, что несмотря на грандиозные преобразования идейного и культурного уровня, социального микроклимата и требований среды, изменяющих не только форму, но отчасти и содержание истерического реагирования, его биологический механизм и физиологическая основа остаются неизменными. Истерическое реагирование имеет непосредственное отношение к «художественному типу» (по И. П. Павлову), живущему «непосредственно восприятиями окружающей обстановки и в счет сильных эмоций».

Акцентуированные истерические натуры — владельцы экстравагантной одежды, броской, яркой внешности, «флюгеры моды»: все основано на богатой экспрессии, умении обратить внимание шумной, громкой речью, наклонностью к пафосу, патетике, впечатляющим позам. Мимика и пантомимика необычайно выразительны, движения легки, пластичны, изящны. Им присуща живость, острота переживаний текущих событий, приверженность к их драматизации (к примеру, видят сны, от которых «внутри все обмирает и холодеет», «волосы дыбом встают»), но с быстрой отвлекаемостью и переключаемостью. Привязанности, как правило, непрочны, увлечения и симпатии нестойки. Среди интересов преобладает тяга к красочным впечатлениям, путешествиям, экскурсиям с непременной сменой окружения: очень хорошо чувствуют себя в незнакомой обстановке, где стараются «задавать тон», держатся с некоторой рисовкой и позой. Заметная авантюрность их поведения объясняется горячим и неистребимым желанием «быть на виду», играть ведущую роль в коллективе. При достижении признания обычно надолго приобретают устойчивость и внутреннее удовлетворение.

Наилучшая социальная приспособляемость у таких личностей достигается в случаях получения профессий, связанных с воплощением стремления быть в центре внимания (актеры, художники, культорганизаторы, педагоги). В конкретной, выразительной деятельности отличаются настойчивостью, расторопностью, быстрой сообразительностью и безудержностью: могут без устали быть на репетициях, легко выдерживать утомительные и длительные гастроли, проводить бессонные ночи «в порыве вдохновения». В работе зачастую берут напором, увлеченностью, доходящей нередко до одержимости: небольшая удача окрыляет их, однако, потерпев неудачу или будучи лишенными творческого полета, быстро пасуют перед трудностями, впадают в уныние. При непомерно развитом самолюбии не терпят никаких авторитарных воздействий или третирования, на любое ущемление их прав дают реакции протеста, бурного аффекта раздражения и крика, устраивая «истерики от собственного бессилия», сцены с рыданиями, битьем посуды, всплесками «отчаяния». При умелом — замаскированном и ненавязчивом — управлении их действиями быстро расстаются с непостижимым для окружающих упрямством и «самоволием», охотно выполняя свои обязанности.

Характерной чертой большинства представителей этого варианта акцентуации оказывается художественно оформленная хвастливость и даже лживость с различной степенью ее выраженности — от невинных выдумок и «розыгрышей» до сложных, красочных фантазий с постепенным убеждением в собственной правоте: лгут упоенно, творчески, «на ходу» продуцируя истории с пышной фабулой и динамическим сюжетом. Гипертрофированность данного личностного качества создает его владельцу репутацию «фантазера» и «сочинителя», не подрывая однако серьезно социальных позиций.

Препсихопатическая структура личности характеризуется наличием выраженного аномального эмоционально-волевого склада, находящегося как бы в «преддверии» психопатии. Несмотря на значительные отклонения в характере, они весьма динамичны, подвижны, находясь в тесной зависимости от окружающей среды. Исходя из этого признака. О. В. Кербиков определил такие состояния как «патохарактерологическое развитие личности»: при позитивном воздействии окружающей среды последствия неблагополучного воспитания подростка сглаживаются, при негативном — усиливаются, достигая степени психопатии. Шаблоны поведения меняются в различных ситуациях, например: подросток в условиях семьи ведет себя как возбудимая, несдержанная, избалованная личность; в школе, являясь предметом насмешек из-за слабого физического развитии, держится замкнуто, уединенно, робко, обнаруживая черты астенической психопатии; летом, попав в окружение более старших товарищей, привлекает внимание окружающих тонким юмором, склонностью к художественному творчеству, проявляя адекватное, гармоничное поведение.

Психопатия (в переводе с греческого — душевное страдание) представляет собой стойкое, болезненное изменение личности, которое определялось раньше авторами как «уродство характера» (по аналогии с физическим уродством, являющимся необратимым). В качестве синонимов приняты термины «психопатические характеры», «аномальные личности», «психопатические конституции», «олиготимии». Последний термин подчеркивает отсутствие или недостаток эмоций, что способствует первоначальному содержанию понятия психопатий, выдвинутому в 1835 г. Причардом под наименованием «морального помешательства» (весьма распространенным было понятие «моральные метисы», созданное на базе учения французского психиатра Мореля о психической дегенерации).

Для отграничения психопатий от нормального и невротического характера широко используются три критерия выдающегося советского психиатра, основоположника отечественной пограничной психиатрии П. Б. Ганнушкина. Прежде всего при психопатии имеет место тотально уродливый, дисгармонический склад личности, когда изменены все ее эмоциональные и волевые черты. В этой связи вспоминается старинная притча, пересказанная Куно Фишером: можно удачно сравнить волю и рассудок с союзом слепого и калеки — слепой взвалил себе на плечи безногого калеку и потащил, следуя его указаниям; таким образом, они совершили свой путь общими усилиями; воля без рассудка слепа, рассудок без воли — хромой калека. При психопатиях «союз ума и сердца» непрочен и негармоничен: более сильные, уродливо преувеличенные эмоции не в ладу с достаточно развитым мышлением, оказывая на него субъективное, искаженное влияние. В спокойной, трезвой обстановке психопат поступает так, как велит ему разум, но как только на авансцену выходят эмоциональные факторы, он действует сообразно импульсивным влияниям, не соразмеряясь с доводами рассудка. Нередко среди психопатов бывают талантливые, способные люди, которые ломают спою жизненную судьбу из-за неуравновешенности, неуживчивости, конфликтности.

Вторым критерием являются частые нарушения социальной адаптации. Вследствие патологического склада характера отношения с окружающими складываются неровно, психопат как бы сам создает вокруг себя напряженную, наэлектризованную среду. Это, в свою очередь, обостряет имеющиеся болезненные черты личности, а как следствие — еще более затруднительная, неразрешимая конфликтная ситуация (механизм «психопатического цикла», описанный О. В. Кербиковым). Прежде всего аномальный характер обнаруживается в семейной обстановке: как показывает статистика, половина браков, в которых состоят психопаты, заканчиваются разводом из-за частых, невообразимых скандалов, конфликтности, неумения сдерживать свои чувства и непомерного эгоизма (так называемые «домашние психопаты»). При более выраженной дисгармонии личности нарушения адаптации начинают проявляться в производственных условиях: у них не хватает настойчивости, усидчивости, желания считаться с интересами и мнением окружающих, соблюдать трудовую дисциплину: в результате — частые прогулы, небрежное отношение к своим непосредственным обязанностям, нагнетание атмосферы враждебности и озлобленности. Не выдерживая общественного «давления», психопат вынужден покинуть коллектив, часто менять места работы. Мне пришлось наблюдать одного пациента, сменившего на протяжении десяти лет более 35 мест работы: несмотря на хорошую профессиональную подготовку, он везде создавал конфликтные ситуации, обнаруживал неуживчивость, дезорганизовывал коллектив. Наконец, проявлением стойкой социальной дезадаптации служат частые столкновения психопатической личности с законом из-за пьяных дебошей, хулиганских поступков, избиения своих «обидчиков». Даже обычная поездка в общественном транспорте может обернуться для психопата трагически: он как бы напрашивается на скандал, провоцируя окружающих, «накаляется» по ходу выяснения отношений, прибегая к оскорблениям человеческого достоинства и рукоприкладству.

Третий критерий психопатии — относительная стойкость, малая обратимость сформировавшегося на протяжении длительного времени психопатического облика. Под влиянием положительного воздействия социальной (производственной, семейной) среды возможна лишь компенсация аномальной личностной структуры: вырабатываются защитные черты характера, как бы «прикрывающие» прежний болезненный стереотип реагирования. В благоприятной микросоциальной обстановке компенсаторные образования могут блокировать аномальные черты и даже переводить их в скрытые, латентные. Однако такая личностная надстройка оказывается, как правило, недолговечной и под влиянием какой-нибудь психотравмирующей ситуации происходит «срыв» приспособительных механизмов с обнажением еще более уродливых психопатических признаков (процесс декомпенсации или дезадаптации).

В 20-е годы нынешнего века у нас в стране и за рубежом было выдвинуто учение о «социопатии», в основе которого лежало представление об антиобщественном поведении психопата. Подвергнувшись острой критике за переоценку роли социального фактора в генезе противоправных действий личности, оно тем не менее содействовало пристальному изучению вклада конституциональных и средовых влияний в возникновение отклоняющегося поведения.