Глава 5
Глава 5
Пятнадцать лет спустя после выхода первого издания "Дон Леона", в 1881 году, увидела свет исповедь гомосексуалиста "Грехи Содома и Гоморры, или Воспоминания Мэри-Энн". Книга стоила четыре гинеи – довольно дорого для стостраничного издания. "Автор этих строк гулял однажды в солнечных полдень по Лейкестер-сквер и встретил женственного, очень привлекательного юношу. Тот шел, посматривая на витрины магазинов, то и дело оглядывался по сторонам, как будто хотел притечь к себе внимание. Костюм прекрасно сидел на его божественной фигуре, подчеркивая все достоинства. У него были изящные ноги, обутые и хорошенькие кожаные башмаки, свежее безбородое лицо с чертами, почти женскими, рыжеватые волосы и сверкающие голубые глаза, их взгляд был выразителен и понятен мне…" Так начинается эта книга. Герои заговорили между собой, и юноша охотно последовал за автором к нему на квартиру, где они разделили ужин. "состоявший из отменного мяса и устриц, увенчанных парой бутылок сухого шампанского", после чего начали любовный поединок.
Обнаружилось, что юноша – его звали Джек Саул – живет под именем Мэри-Энн. Он не только удбвяетворяет партнера, но и, если клиент пожелает, составляет рассказ о своем приключении. Повествование гомосексуалиста написано ярко и страстно, хотя язык бывает грубоват. Остальные герои книги рассказывают о том же самом, в том числе Фред Джоунз, бывший пехотинец: "В Лондоне есть множество домов, куда допускаются только солдаты – чтобы джентльмены могли лечь с ними в постель.
Лучший дом сейчас закрыт. То была табачная лавка, ближайшая к Олбанским казармам в Риджент-парке, ее содержала миссис Трумен. Когда к ней заходили господа, она давала нам знать. Теперь все это в прошлом, но я до сих пор знаю шесть подобных домов".
Джек Саул объясняет, как он попал в так называемый "клуб" на улице, берущей начало на Портланд-плейс: "В путеводителе по Лондону указано, что это обиталище "мистера Засунь" – имя более чем красноречивое. Постоянным членом заведения можно было стать, только заплатив вступительный взнос в сто гиней. А еще была ежегодная плата и вознаграждение мальчикам и юношам вроде меня". "Особые" вечера в клубе длились с часу ночи до шести утра в присутствии дюжины членов клуба и такого же количества юнцов, большинство которых переодевались в женское платье и принимали женские имена. Джек имел псевдоним "Эвелина". "Помните случай с Боултоном и Парком? – продолжает Джек. – Я присутствовал на балу в отеле Гакселла на Стрэнде. Скорее всего, хозяин отеля ничего не знал о характере нашего "веселья".
В доме были комнаты, где господа могли расслабиться в свое удовольствие. Боултон переодевался хорошенькой женщиной, я видел, как лорд Артур увивается за этой "красоткой"… Парк в роли "леди" танцевал с джентльменом из Сити, привлекательным греческим торговцем"[19]. Джек повествует о том, как лорд Артур сел рядом с Боултоном – "Лаурой" и, повернувшись к нему, сказал: "Разрешите мне представить вас друг Другу, дорогие мои. Мисс Лаура – мисс Эвелина". "Извинившись, он вышел, оставив нас вдвоем. Мне показалось, что Боултон сразу проникся ко мне симпатией", – замечает Джек.
Оба были трансвеститами, часто игравшими женские роли в любительских спектаклях. Они появлялись на публике в женских платьях с низким вырезом, нарумяненные и накрашенные. Они снимали квартиры в том же доме, что и лорд Артур Клинтон, депутат парламента, третий сын пятого графа Ньюкасла. Служанка лорда впоследствии показывала, что она принимала Боултона за супругу лорда Артура. Все трое были вынуждены соблюдать строжайшую тайну. Лорд Артур умер до суда в 1871 году, но двое других были осуждены.
Когда бал закончился, Джек проводил Боултона и Парка к ним домой и остался на ночь. "Добравшись до дома Боултона, я получил от него замечательное укрепляющее снадобье, разогревшее мою кровь до самых кончиков пальцев; затем мы отправились в постель и проспали до двенадцати часов, потом завтракали в женских платьях. (Думаю, что челядь приняла нас за потаскушек.) Боултон уверял меня, что на этой квартире не найдешь ни клочка мужской одежды, все причиндалы джентльмена хранятся в другом месте".
Позже Боултон и Джек стали близкими друзьями.
Хотя некоторые детали книги могут быть не слишком правдивы, сочинение в целом основано на фактах и совершенно достоверно передает картину тайной сексуальной жизни Лондона. Как отмечает автор, "распространенность педерастии в Лондоне между джентльменами и юношами достигла размаха, едва мыслимого для жителей иных мест".
Другой книгой, которую мы по праву можем назвать "гомосексуальной", является "Телени, или Оборотная сторона медали". Сочинение в двух томах было издано в 1893 году Леонардом Смитерзом.
История книги, как и вопрос об авторстве Уайльда, мало известны широкой публике.
Где-то в 1889 году француз Чарльз Хирис перебрался в Лондон и открыл на Ковентри-стрит книжную лавку "Парижская библиотека". Он много лет с успехом торговал французскими изданиями.
Среди его постоянных покупателей был Оскар Уайльд, обычно приобретавший сочинения крупнейших французских писателей, в том числе Золя и Мопассана. Позже, когда Уайльд понял, что может доверять Хирису, он стал заказывать книги особого жанра, которые называл сократическими.
Их книгопродавец раздобывал не без труда. Большинство было написано по-французски, и только одна, как вспоминал Хирис, была на английском, "Грехи Содома и Гоморры". Уайльд купил несколько непристойных книжек, якобы изданных в Амстердаме, но их грубость разочаровала поэта, и он вернул их Хирису.
Однажды, ближе к концу 1890 года, Уайльд вошел в лавку с небольшим аккуратным пакетом в руках. "Мой друг придет за этой рукописью и покажет мою карточку", – сказал он Хирису. Через несколько дней рукопись забрал молодой человек, которого Хирис прежде видел в обществе Уайльда.
Спустя какое-то время он вернул ее, сказав, в свою очередь: "Отдайте ее нашему приятелю, который спросит пакет".
Процедура повторялась три раза. Последний джентльмен был не так аккуратен, как другие, и вернул рукопись, просто перевязав ее лентой. Искушение было слишком велико, и Хирис недолго сопротивлялся. Рукопись оказалась романом о гомосексуалистах "Оборотная сторона медали". Хирис был поражен необычным количеством рукописных вставок, правки и дописанных строк, очевидно сделанных не одним человеком. "Мне стало ясно, – рассказывает книготорговец, – что несколько литераторов анонимно поработали над этой чрезвычайно интересной книгой".
Вскоре Хирис вернул манускрипт владельцу и почти позабыл о нем, пока его внимание три года спустя не привлеките издание Смитерзом книги ценой в пять гиней. Француз обнаружил, что содержание почти полностью соответствует таинственной рукописи, вот только действие было перенесено из Лондона в Париж. Описания обстановки и некоторых характеров были не слишком хороши – в оригинале действие происходило в Англии.
Вот описание Латинского квартала, по которому герой направляется в бордель: "Мы проделали бесконечный путь по узеньким улочкам, аллеям и переулкам, где в окошках убогих домов сидели накрашенные женщины в пышных платьях.
Было поздно, все лавки закрылись – кроме тех, где продавали жареную рыбу, мидий и картошку.
Они распространяли вокруг мерзкий запах грязи, жира и кипящего масла, который смешивался с вонью сточных канав и выгребных ям.
В темноте ярко горели красные газовые фонари у кафе-шантанов и пивных, когда мы проезжали мимо них, нас обдавало тепяое облако спертого воздуха, насыщенного парами алкоголя, табаком и пивным духом. Улицы были забиты разношерстной толпой. Там были пьяницы с хмурыми уродливыми лицами, неряшливо одетые бабы, бледные и не по годам развитые дети в лохмотьях, распевающие непристойные песни".
Хирису показалось, что все это происходит не на бульваре Сен-Мишель, а в окрестностях Сохо в Ист-Энде.
Несколько лет спустя Хирис указал на это и ряд других несоответствий английскому издателю, которого встретил на Парижской выставке 1900 года.
Смитерз признал, что несколько изменил текст и перенес место действия через Ла-Манш, чтобы не шокировать английских подписчиков, и добавил, что надеется опубликовать оригинальный текст.
Увы, он умер прежде, чем исполнил задуманное, Так или иначе, но оригинал рукописи оказался у Хириса, с него был сделан французский перевод, и книгу тайно издали в Париже в 1934 году. Предисловие к двум пухлым томикам написал Хирис.
Тем временем издание Смитерза перепечатала в Париже "Олимпия Пресс", в предисловии было указано, что авторство приписывается Уайльду.
Сюжет романа легко передать вкратце. Камилл де Грие, молодой человек из хорошей семьи, воспылал жгучей страстью к знаменитому пианисту Рене Телени. Особенно влияние на романтического юношу, посещавшего все концерты музыканта, производит манера исполнения Рене. Камилла представляют его кумиру. В первой части романа описываются чувства, мечты и галлюцинации юноши, первое и единственное посещение им борделя, изнасилование служанки матери, которая кончает с собой, выбросившись из окна.
Де Грие и Телени несколько раз встречаются, но обстоятельства не дают им возможности сблизиться. Юношу терзает ревность, и однажды после концерта он (как ему кажется – незамеченным) следует за музыкантом. Обнаружив, что тот мило разговаривает с какими-то юнцами, де Грие впадает в отчаяние и останавливается на мосту через Сену, намереваясь кинуться в воду. За миг до несчастья Телени, все это время державший юношу в поле зрения, оказывается рядом и удерживает его от рокового поступка.
Телени отводит де Грие к себе, и мечты наконец сбываются. Какое-то время они живут вместе, но потом де Грие убеждается, что его любовник имеет связь с женщиной. Прежние ревность и страх возвращаются. К своему ужасу и смятению, он обнаруживает, что женщина эта – его мать! Он снова устремляется к реке и на этот раз прыгает в воду.
Тем временем Телени, погрязший в долгах и связавшийся с мадам де Грие исключительно по финансовым соображениям, наносит себе удар ножом. Рана оказывается смертельной, и он умирает, но успевает прошептать склонившемуся к ложу де Грие трогательные слова прощания.
Хирис говорил, что, по его мнению, "Телени" написан друзьями Уайльда, а он лишь выправил рукопись и сделал кое-какие вставки.
Ряд писателей-гомосексуалистов, современников Уайльда выражали в творчестве свои пристрастия.
Уолт Уитмен, Бодлер, Верлен и Рембо не были порнографическими авторами. Современная литература уделяет больше внимания лесбиянкам, если не принимать во внимание книги типа "Странного культа" Джорджа Климента. Их вряд ли можно считать порнографическими, что, впрочем, не мешает властям принимать к ним меры. Так, в 1954 году было организовано судебное преследование книги "Человек под контролем" Чарльза Макгроу, в которой рассказана история семнадцатилетней девушки, соблазненной лесбиянкой. У книги есть шанс занять свое место на рынке, только если тема раскрыта серьезно и глубоко. Чемпионом издаваемости стал роман "Женские бараки", дневник француженки Терезы Торрес. Было распродано больше двух миллионов экземпляров английского издания в мягкой обложке, и это несмотря на осуждение Комитета по комплектованию библиотек США.
Некоторые книги и журналы создаются гомосексуалистами для гомосексуалистов и распространяются в очень узком кругу. Они не предназначены для широкого читателя, даже для обычного любителя порнографии, поэтому нет смысла на них задерживаться. Самая откровенная автобиография мужчины-гомосексуалиста – книга "Против закона" Питера Уайльдблада, впервые изданная в 1955 году. Это честное повествование о жизни человека со врожденной склонностью к гомосексуализму.
Публикация книги привела к сенсационному судебному процессу и заключению в тюрьму лорда Монтегю и лорда Майкла Пит-Риверза. Сочинение это не является ни порнографией, ни непристойностью, что не скажешь о "Черных дневниках" ирландского гомосексуалиста сэра Роджера Кейсмента, повешенного за государственную измену в 1916 году. Много лет британское правительство отказывалось открыть эти документы, и только в 1959 году ограничение было снято. Опубликовал "Дневники" Питер Синглтон-Гейс (в его руки попало несколько копий) в парижском издательстве "Олимпия Пресс" с коротким английским предисловием. Против публикатора не были приняты никакие официальные меры, хотя тексты были собственностью британских властей, а описания гомосексуальных актов по откровенности не могут сравниться ни с какими другими.