Глава 10. Попытка дать развернутое определение состоянию осознаваемого сна

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 10. Попытка дать развернутое определение состоянию осознаваемого сна

«Всякий человек, который ни перед кем не склоняется, однажды будет раздавлен собственной тяжестью».

— Федор Достоевский

Основное определение осознаваемого сна, с которым более или менее согласно большинство современных психологов и исследователей сновидений, таково: Осознаваемым мы называем такой сон, при котором спящий, видя сон, знает, что это сон. Это основное определение, как и термин «осознаваемое сновидение» было впервые введено Силией Грин в ее новаторской книге «Осознаваемое сновидение» (1968). Несмотря на лаконичность и простоту этого определения, а может быть, именно из-за его простоты, некоторые люди испытывают трудности с пониманием этого принципа или с его последовательным применением. Зная на своем преподавательском опыте, что студенты порой склонны все усложнять, я ощутил необходимость привести здесь развернутое, «описательное» определение осознаваемого сновидения. Я разделил его на две части: сначала я расскажу, чем не является осознаваемый сон, а потом объясню, чем он является.

* * *

РАЗДЕЛ 1: Чем не является осознаваемый сон

Осознаваемый сон не является гипнагогическим состоянием. Выступая перед публикой с лекциями об осознаваемом сновидении, я часто встречал людей, которые уверяли меня, будто видели осознаваемые сны, а потом, как правило, с огромным воодушевлением, рассказывали о переживаниях, которые большинство психологов определило бы как гипнагогическое состояние сознания.

Гипнагогическое состояние — это такое пограничное состояние сознания, которое наступает между бодрствованием и засыпанием. Такое состояние доступно большинству людей. В нем человек осознает образы, исходящие из его бессознательного ума, — иногда один-единственный образ, а иногда целую совокупность образов, — которые выстроены в последовательность и все вместе ощущаются как сон. В гипнагогическом состоянии человек способен поддерживать некоторый сознательный контроль над этими образами, поскольку он продолжает частично бодрствовать. Кроме того, в этом состоянии человек может по желанию сосредоточить внимание на любом из образов или позволить какому-то образу отступить, чтобы сосредоточиться на другом. Или он может пренебречь всеми образами и позволить себе «уснуть», полностью утратив сознание. Или же он может, намеренно приложив усилие, выйти из гипнагогического состояния и полностью вернуться к состоянию бодрствования.

Несмотря на то, что между состоянием осознаваемого сна и гипнагогическим состоянием есть некоторое сходство, это два разных состояния. Главное их сходство в том, что в обоих состояниях человек знает, что при желании мог бы осуществлять некоторую умышленную режиссуру образов, возникающих в его сознании. Насколько я понимаю, одно из главных различий между двумя этими состояниями является позиционным. Гипнагогическое состояние находится между бодрствованием и бессознательным состоянием, тогда как осознаваемый сон находится целиком в пределах обычного сна. Более подробно я коснусь этого положения ниже, в этой же главе. Продолжая какое-то время мыслить пространственно, мы можем сказать, что состояние осознаваемого сна целиком входит в состояние обычного сна, как город Сакраменто целиком входит в штат Калифорния.

Иногда гипнагогическое состояние можно использовать как средство для вхождения в осознаваемый сон. (Обратитесь, пожалуйста, к главе седьмой, где приведены примеры таких методик.) Однако даже в этих случаях ясно видны отличия между двумя состояниями, и у сновидца, переходящего из гипнагогического состояния в состояние осознаваемого сна, как правило, бывает отчетливое ощущение пересечения некой границы. Когда сновидец, воспользовавшись такими средствами, полностью входит в состояние осознаваемости, он обычно теряет связь с гипнагогическим состоянием или интерес к нему и по мере развертывания осознаваемого сновидения оставляет его позади.

Осознаваемый сон не есть переживание пробуждения посреди ночи. Некоторые исследователи сновидений стали считать осознаваемым такое состояние, в котором сновидец «пробужден» во сне или в сновидении [27]. Здесь слово «пробужден» может сбить с толку, если читатель понимает его буквально. В применении к осознаваемым сновидениям слово «пробуждение» является метафорой, сходной с понятием духовного пробуждения, которое выдвигается во многих мировых традициях, религиозных и мистических. В подобном контексте слово «пробуждение» используется как попытка передать определенный сдвиг в сознании, который имеет место, когда сновидец, переходя от обычного сна к осознаваемому, переходит с одного уровня осознаваемости на другой. Этот сдвиг в сознании часто ощущается как расширение или раскрытие и часто бывает на редкость бодрящим, поэтому его легко сравнить с пробуждением. Однако такое пробуждение на новом уровне сознания происходит в рамках обычного сна. Как я подробно объяснял по ходу книги, при обычном сне мы пробуждаемся от сновидения, тогда как при осознаваемом пробуждаемся в сновидении. В большинстве осознаваемых снов, пережитых мною лично, я, обретя осознаваемость, твердо знал, что не пробудился от сна. Последние лабораторные исследования сновидений убедительно показывают, что осознаваемо сновидящие, обретая осознаваемость и проходя стадии осознаваемого сна, как правило, продолжают спать [27]. В ходе экспериментов исследователи решительно убедились, что испытуемые продолжают спать после того как они обрели осознаваемость и подали об этом заранее условленный знак.

Осознаваемый сон не равнозначен предосознаваемому сну. В предосознаваемом сне спящий может находиться на грани осознаваемости или очень близко к ее обретению. В таких снах сновидец часто спрашивает: «Я вижу это во сне?» или «Интересно, это сон?» Или он может категорически заявить: «Не может быть, чтобы это был сон». Хотя в подобных сновидениях критический вопрос об осознаваемости бывает поставлен, он остается без ответа, и ясности в сознании сновидца по-прежнему нет. Предосознаваемые сны имеют свою ценность, потому что сновидец хотя бы задается творческим вопросом об осознаваемости и устремляет свое внимание в этом направлении. Обычно эти сновидения важны как шаги самоутверждения на пути к осознаваемости — они помогают сновидцу проявлять упорство в достижении полной осознаваемости и побуждают его к этому.

Для осознаваемых сновидений характерны и другие явления, например, ложные пробуждения, [41] сны, в которых мы летаем, или случаи, когда мы видим во сне условный знак осознаваемости, но она не наступает. Поскольку в моем случае метод разглядывания своих рук во сне [42] так хорошо работал, я обычно рекомендовал его всем своим ученикам. После этого многие рассказывали мне о снах, в которых они видели свои руки, но осознаваемости так и не обрели. Теперь я называю этот процесс «упустить свой знак» и считаю его еще одним важным и удивительным аспектом предосознаваемых сновидений. Частичная ясность ума, которая нередко развивается вместе с предосознаваемым состоянием, — полезная и приятная предвестница грядущих достижений. Когда же к вам, наконец, придет полная ясность состояния осознаваемости, вы узнаете ее по остроте и силе воздействия.

Осознаваемый сон не равнозначен самонаблюдению во сне. И в обычном сновидении, и в осознаваемом спящий может наблюдать себя совершенно нейтрально, объективно и бесстрастно. Такое ощущение наблюдателя можно испытать в любой разновидности сна, поэтому оно не является неотъемлемым свойством осознаваемого сновидения.

Осознаваемый сон не равнозначен полному владению ситуацией во сне. Бывает, что спящий проявляет в сновидении полную силу и власть, не достигая при этом осознаваемости. Многие профессиональные психотерапевты, использующие лечение сном, и исследователи сновидений теперь вполне сознают, что людей можно научить успешно давать отпор, когда во сне им угрожают или когда на них нападает приснившийся противник. Известно много случаев, когда сновидцы освоили и даже усовершенствовали этот метод, наяву внушая себе, что если во сне возникнет конфликтная ситуация, они дадут отпор. По сути, это важная разновидность самогипноза, благодаря которой люди узнали, что можно воспользоваться силой внушения и намерения, чтобы повлиять на исход будущих сновидений. Для большинства людей успешная контратака и преображение потенциального кошмара в сон со счастливым концом становится волнующим, даже опьяняющим переживанием. Сам я много раз переживал во сне такие победы и преображения и могу искренне высказаться в поддержку этого принципа. Однако этот метод, получивший широкую известность как метод сеноев, можно использовать и без достижения осознаваемости во сне.

Судя по моим собственным сновидческим переживаниям и по сновидениям моих учеников и пациентов, очевидно, существует одна характерная особенность, отличающая преображение кошмаров в осознаваемом сне. Эта особенность — колоссальная непринужденность. В осознаваемом сне, когда спящий полностью осознает, что атакующий его враг — образ сновидения, он как правило отвечает на атаку с величайшей непринужденностью, полнейшей отвагой и огромной творческой силой, позволяющей ему найти верное решение. Эти качества берут начало в таком состоянии ума, где страх, как правило, совершенно отсутствует. Поэтому осознаваемо сновидящий может мгновенно и с легкостью преобразить свирепого льва, который готовится к прыжку, в чирикающую канарейку, просто-напросто подумав о таком преображении. Если же такое конкретное осознаваемое намерение не сумеет преобразить свирепого льва, вполне возможно, что на смену ему придет какое-то другое, не менее фантастическое и творческое разрешение конфликта. В сюжетах осознаваемых сновидений такой элемент непредсказуемого творчества всегда возможен и составляет часть той радости, которую дарует осознаваемость. Поэтому осознаваемый сновидец, которому угрожает опасность, обычно может спроецировать из своего ума в окружающий его мир сновидения любую мысль, сознательную или бессознательную, и таким образом преобразить сюжет сна, просто пожелав, чтобы такое преображение произошло.

Как видите, полное владение ситуацией сновидения может наблюдаться и в обычном сне, и в осознаваемом. Однако в осознаваемом сне спящий зачастую прилагает для такой преобразующей работы куда меньше усилий и ощущает куда более сильное чувство непринужденности во владении этой творческой силой и ее приложении.

По сути говоря, осознаваемость не является некой силой для осуществления «контроля» над сновидением — скорее это сознательная возможность чувствовать себя «хозяином» сновидения. Быть может, некоторые читатели, сочтут это различие несущественным, но я пришел к убеждению, что оно значительно углубляет наше понимание осознаваемости и помогает использовать осознаваемое состояние для дальнейшего развития личности. Это различие — нечто гораздо большее, чем вопрос чистой семантики. В нем выражен принцип, который я считаю жизненно важным для того, чтобы четко понимать состояние осознаваемого сна.

Я считаю неудачным, что в последние годы термин «контроль над сновидениями» получил в сновидческой литературе такое широкое распространение. Я всегда находил, что такие термины только сбивают с толка, поскольку косвенно утверждают невозможное. Сознательный ум не может контролировать бессознательный, даже если речь идет об осознаваемых сновидениях, к тому же, на мой взгляд, такой контроль был бы крайне нежелателен, будь он даже возможен.

Опираясь на свои переживания и слушая осознаваемые сновидения других людей, я пришел к выводу, что осознаваемо сновидящий в лучшем случае может по ходу сновидения владеть своими личными переживаниями, но не может сколько-нибудь ощутимо контролировать сам мир сновидения. Обладая осознаваемостью, сновидец может с большей свободой и непринужденностью перемещать в пространстве свое тело сновидения, чтобы не испытать во сне никакого вреда или даже боязни вреда. Кроме того, используя силу визуализации, он может какое-то время контролировать или изменять окружающий его мир сна, но как правило только ограниченное время. Колоссальная сила бессознательного ума способна практически в любой момент осознаваемого сновидения снова заявить о себе, делая любую попытку «контроля» со стороны сновидца несостоятельной или в лучшем случае мимолетной. Обратите внимание, например, как часто контролируемый какое-то время сюжет сновидения может вдруг ускользнуть из-под контроля сновидца и вновь стать совершенно бесконтрольным. Или обратите внимание на то, как так называемое контролируемое осознаваемое сновидение может внезапно закончиться, полностью исчезнув из поля зрения сновидца. Или еще, обратите внимание, как контролируемое осознаваемое сновидение может внезапно измениться и в мгновение ока предъявить сохраняющему осознаваемость сновидцу совершенно иной мир сна. Все эти случаи, хорошо известные опытным практикам осознаваемого сновидения, в конце концов заставят нас пересмотреть термин «контроль над сновидениями». Подводя итог сказанному, хочу подчеркнуть: осознаваемо сновидящий может полностью управлять своими переживаниями в ходе любого из приведенных выше случаев, сохраняя спокойствие, равновесие и бесстрашие перед лицом любого из них. Но полностью владеть своим «я» во время осознаваемого сна и контролировать сюжет или мир сновидения — это два совсем разных понятия.

В чем же тогда заключается основная разница между осуществлением контроля над сновидением и владения собой во сне? Осуществлять контроль — значит влиять на элементы мира сна, манипулировать и управлять ими, то есть сосредотачивать внимание главным образом на внешнем по отношению к себе мире. И, наоборот, владеть собой во сне — значит быть наделенным внутренней властью, то есть сосредотачивать внимание главным образом на своем внутреннем мире. Может быть, лучший способ объяснить это различие — это прибегнуть к аналогии. В осознаваемом сновидении спящий подобен искусному, «осознаваемому» моряку, который в совершенстве владеет искусством управления своей парусной лодкой, плывущей посреди могучей и весьма непредсказуемой стихии. Моряка окружают всевозможные могучие силы — морские течения, приливы, изменчивые ветра и шторма. Относясь к ним осознаваемо, он может стремиться искусно использовать их и тем самым обрести величайшее чувство удовлетворения и личной силы. «Осознаваемый» мореплаватель знает, что не может контролировать силы природы, и даже не помышляет об этом. Вместо этого, он полностью сосредотачивается на том, чтобы двигаться заодно со стихиями, думать, чувствовать, жить и действовать в согласии с ними. Благодаря такой осознаваемости, такой силе, полученной взамен на смирение эго, он обретает мастерское владение своим судном. Он постоянно бдителен к любым изменениям окружающих его стихий, так что он и его судно могут уверенно следовать за ними. Осознаваемый моряк сливается со своим судном воедино, при этом судно становится продолжением его сознания. Овладев таким искусством гармонии, гибкости и мгновенного единения с природой, моряк обретает большую силу и в то же время большую чуткость в управлении судном. Осознаваемо сновидящий по сути похож на такого моряка. Максимальное удовлетворение он получает от тех снов, в которых он наиболее бдительно оберегает себя, когда вокруг него кипят и вздымаются все стихии и энергии мира сновидений.

В осознаваемых снах символы и отличительные признаки мира сновидений всегда продолжают жить собственной жизнью. Они могут изменяться, перемещаться или просто мгновенно исчезать. Как и его коллега, осознаваемый мореплаватель, осознаваемо сновидящий ощущает величайшее счастье и удовлетворение не только в мгновения величайшей бдительности и душевной ясности, но и в мгновения полнейшего смирения эго и ощущения глубочайшей гармонии и единства с дао, космосом и силами бессознательного. Подведем итог: в полностью осознаваемом сне спящий пребывает в состоянии внутреннего просветления, где он настолько владеет своим внутренним миром, что у него не возникает серьезного искушения контролировать окружающий, внешний мир, дабы позаботиться о себе.

Завершив часть, где определения осознаваемого сна даны «от противного», давайте теперь обратим внимание на те качества и отличительные черты, которые утверждают то, чем является осознаваемый сон.

* * *

РАЗДЕЛ II: Чем является осознаваемый сон

Осознаваемый сон — это измененное состояние сознания, происходящее в рамках обычного сна. Поскольку обычное сновидение тоже можно назвать измененным состоянием сознания, то мы будем более точны, если определим осознаваемое сновидение как «измененное состояние в рамках измененного состояния». Многие из качеств обычных сновидений — например, полеты, телепатия, левитация, символизм и т. д. — можно легко обнаружить и в осознаваемых сновидениях. К тому же есть определенная совокупность качеств, присущих исключительно осознаваемому состоянию — ниже я попытаюсь перечислить наиболее важные из них.

В состоянии осознаваемого сна спящий одновременно переживает как минимум два уровня осознанности. (В ходе эксперимента мне как-то раз довелось пережить в одном осознаваемом сновидении целых шесть уровней сразу.) [43] Сейчас я полагаю, что теоретически такое расширение человеческой осознаваемости может одновременно достигать множества уровней, возможно, бесконечного множества. В типичном осознаваемом сновидении спящий, обретя осознаваемость, часто ощущает, что его сознание «поднимается» на второй уровень (ясность), с высоты которого он теперь реагирует на обычное сновидение, которое как правило еще продолжается. Обычно при этом бывает некий «энергетический сдвиг», «подъем сознания», чувство «расширения» или «пробуждения», сопровождаемое высокой ясностью ума, которая часто проявляется в этот момент. Во многих случаях с наступлением ясности само качество сновидения заметно меняется, и эта перемена бывает вполне очевидна для спящего — и непосредственно в сновидении, и после, когда он вспоминает сон уже находясь в состоянии бодрствования. Часто бывает, что с этого второго (ясного) уровня осознаваемости спящий автоматически реагирует на продолжающийся сюжет сновидения по-новому, гораздо глубже. Он может просто наблюдать мир сна, но наблюдать его с величайшей ясностью, похожей на ту ясность, которую иногда переживают в гипнотическом трансе, но гораздо более острой.

Он может активно вмешиваться в ход событий сновидения, желая «поиграть» с элементами сна или создать благополучный исход сюжета, который выглядит сомнительным или потенциально опасным. Или сновидец может пережить в осознаваемом сне полное «смирение эго», зная, что ему абсолютно нечего бояться, поскольку он совершенно уверен: образы, которые он видит, — только сон. Есть много других аспектов сознания, развивающихся на этом «втором уровне» осознаваемости, которые я не стану здесь полностью перечислять. Они упоминаются и более подробно рассматриваются в разных главах книги.

Иногда в тот миг, когда сновидец обретает осознанность, «подъем» сознания и энергии ощущается как очень мощный скачок, заставляющий сновидца мгновенно пробудиться от сна. Однако, постоянно практикуясь, сновидец может постепенно научиться выдерживать этот взрыв энергии, происходящий с наступлением осознаваемости, и, сохраняя осознаваемость, добираться до благополучного завершения сна. Проходит некоторое время, и оказывается, что состояние осознаваемого сна становится некой психической лабораторией, в которой человек учится претерпевать, объединять, переживать, пропускать через себя и использовать все более высокие уровни сознания или духовных энергий.

Некоторые осознаваемые сновидения по самой своей природе бывают мистическими или «пиковыми» переживаниями. Экспериментируя с осознаваемостью, я сам имел ряд осознаваемых сновидений, которые могу отнести только к этой категории. Что касается меня, то я сказал бы, что самые памятные и вдохновляющие из осознаваемых сновидений обладали некой особой духовностью — это относится и к их тематике, и к символике, и к общему контексту. [44] Некоторые их символы были явно христианскими, другие больше напоминали символы восточных религий. В обоих случаях самым главным для меня были не символы, а скорее Свет, который передавал каждый из них. В этих осознаваемых сновидениях мне было совершенно ясно, что символы выступали как носители Света, а высочайшей ценностью бы сам Свет — то была ценность, запредельная всем носителям, ценность, запредельная всем ценностям. Важно помнить, что в тибетском буддизме древние учителя медитации использовали осознаваемое сновидение как особый метод подготовки учеников. Следовательно, насколько я могу судить, осознаваемое сновидение изначально возникло в духовной среде. В буддийской традиции развитие осознаваемости в состоянии сна называлась «йогой сновидений» и «проблеском ясного света» [14, сс. 215-242].

С другой стороны, большинство осознаваемых сновидений по своему содержанию или символике не являются явно мистическими или духовными. Во многих из них присутствуют символы, сравнимые с символами обычных сновидений. Не все осознаваемые сновидения бывают особо бодрящими или вдохновляющими. Некоторые из них порой могут показаться вполне заурядными и даже обыденно скучными, несмотря на то, что сновидец сохраняет полную осознаваемость. Таким образом, очевидно существует огромный спектр осознаваемых сновидений, и его границы могут широчайшим образом варьироваться, как в зависимости от убеждений, ожиданий и личности сновидца, так и в зависимости от разнообразных изменений и психических ритмов, которые неизбежно встречаются в жизни любого сновидца на протяжении более или менее продолжительного периода времени.

Осознаваемый сон часто бывает отмечен сильнейшим наслаждением и высочайшей чувственной остротой, что отличает его от обычного сна. В осознаваемом сне спящий часто ощущает прилив приятных эмоций, и его последствия легко могут оставаться в сознании дни, недели, месяцы и даже годы. В частности, осознаваемо сновидящие нередко рассказывают о переживаниях блаженства, зачастую сексуального блаженства, которые приносят огромное удовлетворение. Порой осознаваемые сновидения бывают очень богаты изображением чувственных наслаждений в виде ярких красок («более ярких, чем в реальной жизни»), дивных образов, необыкновенно прекрасной, райской музыки, тонкого чувства внутреннего равновесия и ощущения струящихся сквозь тело чистейших энергий. В таких случаях сновидец, вернувшись в состояние бодрствования, часто не находит слов — ему крайне трудно выразить красоту пережитого в сновидении, и может показаться, что все это произошло в каком-то далеком небесном мире или в потерянном раю.

Осознаваемый сон характеризуется чрезвычайной силой творческого духа, воображения и свободы мыслей.

Хотя все эти качества вполне могут проявиться и в обычном сновидении, в осознаваемых снах они явно обладают большей насыщенностью и встречаются чаще. В состоянии осознаваемости сновидец, подходя к решению той или иной задачи, обладает значительно большим выбором. Столкнувшись со сложной проблемой, он с гораздо большей вероятностью ощутит, что при ее решении ум способен проявить необычайное, почти бесконечное богатство и разнообразие и что это решение может быть найдено в мгновение ока и с величайшей легкостью.

В таких случаях ясное сознание помогает сновидцу преодолеть два наиболее обычных пагубных убеждения, извечно преследующих человеческих род: (1) жизнь есть борьба и (2) преображения можно достичь только ценой долгих упорных трудов. Осознанное сновидение открывает для нас подлинную возможность преодолеть эти пагубные заблуждения — сначала в сознании, а потом и на физическом уровне. В просветленном сознании богатство и безграничность этой творческой силы ума становятся всеобъемлющими. В состоянии осознаваемости эти богатства — везде, они постоянно возникают, приглашая нас творить каждый миг, один за другим, и наслаждаться им. В состоянии осознанности сновидцу дано ощутить постоянный космический ритм, его неумолкающее биение. Каждое биение — это миг. Каждое биение — это конкретное «сейчас» и в то же время — вечность. В каждую секунду, в каждое мгновение творческие способности ума безграничны, и иногда осознаваемо сновидящий может до конца постичь величайшую истину, столь богатую последствиями для человечества.

В осознаваемом сне у спящего может легко возникнуть иное переживание времени. Зачастую время больше не ощущается как срок, ограничение или тюрьма. В осознаваемом состоянии последовательность моментов времени зачастую переживается очень остро и сознательно, и каждый миг из череды мгновений бывает наполнен силой и обилием возможностей. Или, на другом уровне, время в осознаваемом состоянии может переживаться как одно огромное, вечное СЕЙЧАС, в котором все происходящее в осознаваемом сновидении происходит сразу, не создавая при этом напряженности, а демонстрируя полноту и совершенство и способствуя возвышению и реализации человеческого духа. Такое богатство творческого выбора и свободы духа — обычное явление для осознаваемого состояния. По моему убеждению, оно объясняется, в первую очередь, тем, что в нем полностью отсутствует страх. В силу этого осознаваемо сновидящий может лично пережить великую истину, которую содержит учение Нового Завета: «Совершенная любовь изгоняет страх». [45] Получив в осознаваемых сновидениях ряд преображающих переживаний, можно только размышлять и удивляться: какой мир можно было бы создать для себя на материальном уровне, сумей мы устранить и преодолеть свои человеческие страхи!

Сверх всего прочего, осознаваемый сон — это путь к непосредственному и личному переживанию СВЕТА. На мой взгляд, наиболее подходящим названием для такого сна был бы термин «просветляющий»: [46] ведь во многих осознаваемых сновидениях мы становимся свидетелями множества прекрасных способов возникновения и проявления света. В осознаваемых сновидениях часто присутствуют бесчисленные разновидности солнечного, лунного, звездного и прочего света. В мире осознаваемых снов свет может появляться везде: в воздухе, на земле или под водой. Иногда его излучают предметы, глаза животных и птиц, человеческие лица и фигуры. Порой свет выглядит так, будто пришел из иных миров, а порой — как обыкновенный солнечный свет. Иногда я видел, как он струится из какого-то одного источника, а иногда — из бесчисленного множества одинаковых предметов: дождевых капель, росинок, пузырьков или из всех до единой виноградин, составляющих гигантскую кисть из многих тысяч ягод. Именно явление света во всех его бесконечных разновидностях и проявлениях и то, как он оплетает и пронизывает весь сюжет осознаваемого сновидения, убедительнее, чем что-либо другое заставляет сновидца в конце концов поверить в древнюю философско-метафизическую посылку: основа материальной вселенной есть свет, и материя, энергия и свет действительно взаимозаменяемы.

Во многих осознаваемых сновидениях этот дар — СВЕТ — являет собой абсолютный дар, с которым сновидец ощущает некую высшую личную связь. Обычно осознаваемо сновидящий выступает не как холодный, беспристрастный наблюдатель, изучающий световые лучи, а скорее как неутомимый искатель и пылкий влюбленный, который наслаждается светом, каждый миг упиваясь красотой и радостью, которые он несет.

Я уверен: чем дольше человек следует путем осознаваемого сна, тем больше он понимает, что наша главная человеческая задача в этом мире — обрести просветление, наполниться сущностью света и, наконец, слиться со СВЕТОМ ВОЕДИНО. Традиционные иудейско-христианские писания своими учениями «Бог есть Свет», «Бог есть Любовь» и «Бог Един» проторили путь для такого внутреннего синтеза. Состояние осознаваемого сна может помочь нам пережить эти древние истины, демонстрируя, что свет и любовь едины, что высшая благодать — жить в таком состоянии ума, где мы погружены в единство любви и света.