ПРАКТИКУМ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ

ПРАКТИКУМ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ

История Киры

Весьма нетипичный случай. К нам в Китеж для «перевоспитания» была отдана девочка, которая пыталась заслужить внимание и любовь родителей путем развития собственного интеллекта. К пятому классу она стала отличницей, но как же ее не любили одноклассники и учителя! Она говорила невпопад, рассматривала человека пристальным анализирующим взглядом, не вовремя улыбалась. Короче говоря, совершенно не умела строить отношения с людьми. Помните, я уже писал, что по детям можно легко определить главные психологические проблемы их родителей. Так вот, ее родители тоже никогда не считали нужным строить отношения с дочерью. У них у самих был колоссальный дефицит эмоционального общения с собственными родителями. Внутри этих взрослых людей сидел обиженный, одинокий ребенок, не знавший безопасной привязанности.

Дневник наставницы, в доме которой жила Кира

2-й день. Встала легко, с улыбкой. Урок математики с Денисом почти сорвала: было скучно, предлагала поделать что-нибудь другое из своего сборника задач и тестов. Была навязчива. Помогла Маше С. с домашним заданием по математике. Включилась в репетицию танцев, партнер — Вася. На детском собрании была заинтересованным слушателем, ничем не поделилась. После собрания — истерика: «Мама в Москве не обращает на меня внимания, кричит, когда вхожу к ней в комнату, выставляет за дверь, дает подзатыльники. Папа все время занят, на меня у него времени нет. Я никому не нужна. Я плохая». На игру «Пойми меня» не пошла. Пила чай с Леной, болтала, смеялась. В постели снова проговорила: «Я плохая девочка, я противная девочка!» Голос ровный, спокойный.

3-й день. Просыпалась дольше, чем обычно. Сказала, что полночи не спала, потому что снился плохой сон: «Меня все время убивали». В течение дня ровное, позитивное настроение. Вечером — дискотека. Настроение бодрое, веселое, тщательный туалет, макияж. Придирчиво осмотрела себя в зеркале, покрутилась — осталась довольна. Домой вернулась ровно через час, расстроенная. О причинах не рассказала, отговорилась усталостью и тем, что закружилась голова.

4-й день. Расплакалась. Сквозь слезы проговорила основную проблему: «Недостаток внимания со стороны родителей: у них нет желания общаться со мной, выслушать. Я чувствую свое одиночество. Я никак не могу ИЗМЕНИТЬ СИТУАЦИЮ».

Попросила помощи, совета у игроков. Успокоилась, вышла на позитив: нужно самой просить маму уделять ей внимание в удобное для мамы время, а не тогда, когда хочется. При невозможности словесного контакта решила написать маме письмо, в котором открыто рассказать о своих чувствах и переживаниях. Решила верить в положительный исход, в первую очередь, надеясь на свою внутреннюю силу для решения проблемы с родителями. После игры весело побежала на репетицию танцев. Сама вызвалась готовить ужин.

5-й день. Встала сразу, настроение хорошее. На уроке истории рассказала одноклассницам, что за «райская» жизнь в Москве в смысле количества домашних заданий и отношений между детьми. После обеда решила заболеть и не ходить на работу. Когда поняла, что придется пропустить и танцы, оказалась здорова, но настроение испортилось. Вину за свою болезнь возложила на Свету. Укладывались спать под пение арий из «Jesus Christ — Superstar».

6-й день. Поссорилась с Леной из-за того, что та командует и говорит, что надо делать и как. Сидит, плачет: «Почему со МНОЙ все время ВСЕ ссорятся? В лагере сначала спросили, как пишется слово, а когда я сказала, меня же и послали. Чем я ВСЕМ не угодила? Почему мама орет на меня, когда я захожу в комнату? Она "чатится по компу" с каким-то придурком целый день, а до меня ей дела нет!» Сердится, стучит кулаком по столу. Даю ей возможность выплеснуться. Вечером — температура.

7-й день. Полдня проспала. К вечеру была бодра, полна сил, рвалась в бой, жалела, что пропустила репетицию. Настроение ровное, получала очевидное удовольствие от заботы и внимания окружающих.

8-й день. Считает, что выздоровела, огорчена, что надо еще день просидеть дома. Читала, скучала, куксилась. Плохо переносит безделье, тонус падает.

9-й день. Активно включилась в подготовку праздника. Настроение прекрасное.

10-й день. Праздник. Кира вся в репетициях и хлопотах. Решила прочитать вечером стихотворение Бунина — будет открывать праздник. Снова и снова пробует движения танца, все время что-то напевает. Постоянно меняющиеся занятия, творческий процесс буквально преображают Киру. Веселилась от души, но танцевать с мальчиками все еще стесняется. Известие о том, что надо ехать в Москву восприняла стоически, сказала только, что очень жалко уезжать так быстро.

Рекомендации родителям

Проявлять заинтересованность жизнью ребенка, то есть отрываться хоть иногда от компьютера и телевизора для беседы «по душам».

* Поощрять желание ребенка проговаривать события дня, свои чувства в связи с ними, создавать для этого безопасное пространство: не давать обратной связи типа «сама виновата», терпеливо и заинтересованно слушать.

Не наводить вопросами на определенные выводы: когда ребенок будет готов принять конкретную реальность, он сделает это сам.

Сменить контролирующую функцию родителей на оказание поддержки в трудных для ребенка ситуациях.

Принять ребенка таким, каков он есть, не отвергать какие-либо его качества, поскольку за этим следует отстранение и закрытость ребенка, а далее — отчаяние и депрессия из-за невозможности самому решить проблемы.

У этой истории счастливый конец. Молодые родители прочитали рекомендации и изменили стиль поведения с дочерью. Кира стала больше усилий затрачивать на «строительство» отношений, и это сразу сказалось на улучшении общего психологического фона в семье и школе. Главное ее открытие состояло в том, что этот процесс вполне управляем и зависит от ее воли и понимания.

История Вани

Ваня оказался под моим кровом в 12 лет. Он учил уроки, помогал по дому, был вежлив и даже, до определенной степени, честен и открыт. Он часто рассуждал с нами о своем будущем, делился мнением об окружающих, ему нравились многие книги из тех, что нравились и мне.

Воспоминания Вани:

— У меня все в детстве было плохим (с улыбкой), а особенного ничего не было. В детском саду в пять лет мы все были разделены на две группы. В нашей группе был парень Рома, он постоянно на меня нарывался. И был еще один, самый здоровый, Андрей Костырев. И он однажды ко мне пришел и сказал: теперь я буду за тебя. А его группа была круче. Ну, думаю, хорошо, все теперь наладится. А он ко мне на другой день подошел и как даст мне в лобешник. Посмеялся.

А потом человек пять, которые меня не любили, притащили меня в беседку — там и Рома был, и Андрей тот — поиздеваться хотели. Но за меня девчонки заступились. Девчонки были старше и всех пацанов отлупили.

Я на самом деле это все забыл. Только теперь в Китеже вспомнил.

Мы там все время дрались, мы били друг друга игрушками, благо пластмассовыми.

Другой у меня друг был в семь лет. Тот вместе со мной украл у соседей мяч, а потом прорезал его ножом, чтоб никто другой не смог им пользоваться. Я на него кинулся, а он больше меня был и скинул меня, как блоху с собаки… Так я его и не избил. Но сейчас я видел его в Туле. Ему 17 лет, он учится в 7-м классе, в общем, полный дурак.

Тогда же я видел, как один мужик другому пропорол живот ножом. Не поладили… Кровь на асфальте.

Еще одна тетка-бизнесмен сожгла доллары и выбросилась с балкона. Разбилась, а обгоревшие доллары летали…

— Что ты тогда думал про мир?

— Я думал, что я самый крутой. (!) Я самого себя так успокаивал. Я знал, что если не смогу украсть деньги или выпросить, то мне хана, умру голодным. С друзьями надо жить в мире, иначе не помогут. Красть хорошо, и вовремя удрать от пьяного деда тоже хорошо.

Взрослея, обретая способность управлять самим собой и отслеживать себя, подросток, тем не менее, часто не волен противостоять накопленному в детстве опыту. Разум, сталкиваясь с болью или опасностью, отбрасывает ребенка, в те состояния сознания, которые легли в нижние слои памяти в раннем возрасте.

Например, Ваня в 15 лет избегал близко общаться и с детьми, и со взрослыми — опыт научил не доверять и бояться. Высокий, физически крепкий юноша сохранил какую-то глубинную детскость суждений. На педсовете он высказал взрослым свои обиды на учительницу биологии: «Раз она мне поставила "2", значит, не любит», «взрослые нас эксплуатируют и не уважают», «вы сами объяснили нам, что мы свободные личности, так что ж теперь понукаете».

Он практически бессознательно пытается расширить границы своего «общественного тела», но поскольку привык полагаться только на личный опыт, ставит эксперименты на окружающих: «Если я вот так поступлю, что ты со мной сделаешь, а если я вот это скажу, тебе будет больно?» Таким способом границы общественного тела проверяют обычно пятилетние дети. Они расширяют свои притязания, когда их собственное «Я» упирается в невидимые запреты, границы чужого личного пространства.

Взрослые умеют видеть это пространство, а Ваня не научился различать его. Поэтому там, где можно просто дотронуться, Ваня ударяет, словно вновь пробуя, где горячее, а где холодное. Собственно, у него при сохранившемся недоверии к тем, кто старше и опытнее, и нет другого способа познать мир отношений. Десятилетний ребенок с готовностью выполняет любые просьбы учителя, 15-летний Ваня в ответ на просьбу учительницы начинает размышлять, не умаляет ли эта просьба его мужское достоинство.

Между детьми и взрослыми существует множество договоров. Пусть вы никогда и не давали никаких обещаний друг другу, но эти договоры как бы подразумеваются тем, что вы находитесь в одной культурной среде. Свое представление о том, как должны себя вести взрослые — учителя и родители, нынешняя молодежь может почерпнуть из западных фильмов, рассказов одноклассников, фантастической или детективной литературы. Самое печальное, что вы сами можете даже не догадываться о тех ожиданиях, которые на вас возлагаются. Вот почему всегда лучше спросить, выяснить, попытаться распознать.

Вопрос справедливости — центральный вопрос любого детского коллектива.

После Ваниного выступления на педсовете я, приемный отец, получил подтверждение тому, о чем давно догадывался: улыбка хорошего мальчика — просто привычная маска, личина. Как только мы начинаем разбираться с его внутренним миром, помогаем ему самому в первых попытках рефлексии, оказывается, что за улыбкой скрывается и страх перед любыми взрослыми, и рефлекторное стремление защититься. Взросление и попытки заглянуть в себя увеличили остроту боли. Пытаясь компенсировать ее, Ваня стал выдвигать все больше претензий к окружающим. Разумеется, окружающие от этого не менялись, но каждое столкновение, пусть даже тайное, происшедшее в мозгу Вани, множило количество обид. Можно сказать, что взросление принесло много новых ожиданий, которым окружающий мир не соответствовал. Ваня страдал, впадал в депрессию или наоборот — начинал рьяно требовать уважения к своей личности. При этом он видел, что другие сверстники уже строят отношения со взрослыми: ходят на чай, ведут душевные беседы о жизни, о будущем, поднимают таким образом свой авторитет.

«Я сейчас часто себя в детстве вспоминаю. Когда был маленьким, часто пел, концерты в детдоме, взрослые хвалили. Я прямо чувствовал, как моя душа куда-то тянется. Может, это нервы, как провода с током, торчали наружу. А потом мне по ним бить стали, и я петь перестал. И провода убрал. Вот думаю, хорошо бы такую профессию, чтоб одному быть, чтоб ни с кем не общаться».

Итак, Ваня, войдя в мою семью и демонстрируя полную лояльность, по сути, закапсулировал себя, превратил в куколку до лучших времен. Если бы я не тревожил его, понемногу размягчая его защитный панцирь и подводя к осознаниям, то он бы так и вышел в мир взрослым дядей с детским Образом Мира.

Если вы уже вошли в конфликт со своими детьми, то не надейтесь, что время залечит. Помните: юноша или девушка продолжают из года в год мерить все происходящее на свой аршин, не желая отказываться от прошлых установок и, всегда находя подтверждение своим негативным взглядам на мир в словах или поступках окружающих. «Ты мне не купила эту помаду, значит, ты меня не любишь».

Грустное наблюдение: любой совет мои приемные мальчики воспринимают недоверчиво, через внутреннее сопротивление. Это значит, что прослойка недоверия остается. А выражаться она у моих ребят может даже в преданном выражении лица или готовности убрать всю комнату. Мне потребовалось года два на то, чтобы научить их не бояться обсуждать со мной спорные вопросы. Мне не нужно беспрекословное подчинение. Трение необходимо, чтобы шестеренки зацеплялись. А трение — это умение сформулировать и вежливо выразить претензии и ожидания. Ребенок должен быть способен на это. Родителю стоит терпеть, выслушивать и временами соглашаться. Но растущая личность в свою очередь должна понять, что и она должна выслушивать вас без обиды. Легко это не давалось никому.

Даже на основе этих примеров вы можете сделать общий вывод, что нет универсального алгоритма терапии. Каждый ребенок развивается по индивидуальной траектории. Есть только общие закономерности, выяснение которых облегчит понимание происходящего. Но выбирать момент и силу воздействия вам предстоит самим. И выбор делается только на основе вашей интуиции, эмпатии, знаний и опыта.

Но разве не так же находит правильное решение политик и глава фирмы, хирург и художник?