Гимнастика для мозга

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Гимнастика для мозга

В августе 1994 года я получил экземпляр журнала «Лайф» с изображением человеческого мозга на обложке7. В статье говорилось, что умственные упражнения могут предотвращать наступление умственного упадка, ассоциируемого со старением. Журнал «Лайф» не относится к изданиям, где обычно обнародуются основополагающие открытия нейронауки, и идея звучала несколько сенсационно. Но некоторые из ведущих ученых мира были проинтервьюированы для этого номера и поддерживали его основной тезис. Среди этих специалистов по нейронауке были Арнольд Шайбель, директор престижного Института исследования мозга Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе; Антонио Дамазио, заведующий кафедрой неврологии на медицинском факультете Университета Айовы, автор бестселлеров «Ошибка Декарта» и «Ощущение того, что происходит»8; Завен Хачатурян, ведущий учёный Национального института старения в Бетезде, штат Мэриленд; и Мэрилин Альберт из знаменитой Массачусетской Общей больницы в Бостоне. Несколько лет назад идея когнитивных упражнений как метода предотвращения умственного упадка шокировала бы серьезных специалистов по нейронауке как пустая спекуляция. Но времена явно изменились.

Меня воодушевила статья в журнале «Лайф», потому что она резонировала с моей собственной интуицией. Как клинический нейропсихолог, я посвятил значительную часть моей карьеры изучению типов выздоровления от влияний повреждения мозга и созданию когнитивных реабилитирующих методов. Мой учитель Александр Романович Лурия был основоположником разработки когнитивных упражнений как способа восстановления мыслительных процессов после повреждения мозга. Во время второй мировой войны он впервые развил этот подход, чтобы помочь солдатам с ранениями головы. Невролог и писатель Оливер Сакс, мой друг и коллега, выразительно и убедительно писал о терапевтических эффектах умственной стимуляции при деменции у престарелых. Мой собственный опыт привел меня к заключению, что когнитивная стимуляция может служить мощным катализатором естественного излечения от последствий травматического повреждения мозга.

Лечение и профилактика часто требуют аналогичных подходов. Например, было показано, что вакцина, разработанная для защиты от вирусной инфекции, такой как гепатит В, снижает клинические симптомы у тех, кто уже им заражен. В попытках бороться со СПИДом некоторые учёные, например Йонас Солк, убеждены, что будущие вакцины будут выполнять двойную функцию: они будут защищать здоровое население и замедлять развитие болезни у тех, кто уже заражен вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ).

Идея систематических когнитивных упражнений как способа улучшения умственных функций не нова. Десятилетиями люди после травмы головы или инсульта лечились с помощью когнитивной терапии, используемой для восстановления умственных функций, утраченных в результате повреждения мозга. Сегодня мы стоим на пороге концептуального прыжка от лечения к профилактике. Все более растущее число ученых, врачей и психологов убеждены, что интенсивные и разнообразные умственные упражнения могут помочь в борьбе с упадком умственных функций, который в итоге может принять форму деменции. От лечения к профилактике — это ведущая тема современной медицины, и она становится важной темой в битве против когнитивного упадка.

Популярность этой темы возрастает в той мере, в какой широкая публика становится все более информированной о катастрофических последствиях деменции. Ранее умственная деградация считалась нормальным и неизбежным продуктом старения. «Превратиться в склеротика», «стать сенильным», «не хватает шариков в голове» — стандартные популярные обозначения такой «неизбежности». Но современные научные исследования показали, что значительная часть пожилого населения никогда не утрачивает остроты ума вследствие постепенного неумолимого упадка. Вместо этого научные исследования дают основание предполагать «бимодальную» картину, четкое различие между теми, кто утратил свои когнитивные способности с возрастом, и теми, кто не утратил. В своей авторитетной книге «Успешное старение» Джон Роу и Роберт Кан особо подчеркивают это обстоятельство9. Отсюда следует, что когнитивная деградация не является обязательной частью нормального старения. Она является болезнью старения, которая затрагивает некоторых, возможно многих, но далеко не всех. Эта болезнь называется «деменция» и существуют различные типы деменции, каждый из которых представляет особый тип заболевания мозга. Поэтому мы говорим скорее о «деменциях», чем о «деменции».

Роковое, неизбежное сползание к «сенильности» — миф. Это хорошая новость. Плохая новость состоит в том, что и не будучи неизбежными, деменции очень распространены. Наиболее распространенной среди них является деменция типа Альцгеймера, ответственная за более чем половину всех деменции. К 65 годам более 10% населения поражено той или иной формой деменции. Согласно американской медицинской ассоциации, к 85 годам от 35% до 45% людей страдают деменцией по крайней мере в некоторой степени. Было показано, что деменции стоят на четвертом или пятом месте среди причин смерти в Соединенных Штатах10.

Высокий уровень распространения деменции означает, что что-то должно быть сделано для её лечения и, по возможности, предотвращения. К сожалению, психическое заболевание (а деменция является формой психического заболевания) традиционно ассоциируется со стигмой. Люди более открыто говорят о своих «физических» недомоганиях, чем о своих «психических» недомоганиях. Стигма означает молчание и иллюзию отсутствия. Поэтому табу, налагаемое традицией на обсуждение психической болезни, мешает обществу осознать полный объем и масштаб проблемы и придать борьбе с ней то приоритетное значение, которого она заслуживает.

К счастью, отношения быстро меняются. С развитием науки и ростом информированности широкой публики, различение «физических» и «психических» недомоганий все более устаревает. До настоящего времени широкая публика разделяла блаженную иллюзию о том, что хотя тело бренно и обречено на разрушение, душа навеки неуязвима. Сегодня большинство людей понимает, что «ум» — функция мозга, который очень даже является частью «тела».

Мужественное признание Рональдом Рейганом и другими широко известными людьми своих заболеваний придало проблеме деменции актуальность и достоинство. Растущее знание широкой публики о деменциях и открытое обсуждение этой болезни должны приветствоваться, так как это позволяет установить правильные приоритеты и уделить этой проблеме достойное внимание.

Как уже было сказано, усилия должны быть приложены в двух направлениях: лечение и профилактика. Согласованные усилия должны быть предприняты учеными и фармацевтической промышленностью для развития средств лечения деменции. В данный момент препаратов, имеющих непосредственную клиническую пользу, немного, но битва началась, ресурсы мобилизованы и есть хорошие основания для оптимизма в долгосрочной перспективе. Как мы обсуждали в предыдущей главе, одобрены различные препараты для лечения болезни Альцгеймера, большинство из которых нацелено на холинергическую нейротрансмиттерную систему мозга.

В отличие от этого, понятие профилактики когнитивного упадка только начинает оформляться в умах ученых и оно ещё должно проникнуть в широкое общественное сознание. За последние несколько десятилетий представление о физических упражнениях как о способе раздвижения возрастных границ физического благополучия заняло прочное место в американской культуре. Сегодня представление о когнитивных упражнениях как о способе раздвижения возрастных границ когнитивного благополучия во все большей степени принимается учёными и начинает проникать в общественное сознание.

Хотя озабоченность когнитивным упадком и тем, как его предотвратить, естественно возрастает по мере старения, она не должна ограничиваться лишь пожилыми людьми. Определённый упадок когнитивных способностей очевиден уже в том возрасте, который мы ассоциируем с зенитом нашей жизни и вершиной карьеры: сороковые, пятидесятые и шестидесятые годы жизни. Молодому человеку обычно легче даётся изучение иностранного языка, языка программирования или сложной игры, подобной шахматам, чем деловому или политическому лидеру на вершине своей власти и общественного влияния. Мы начинаем замечать лёгкое снижение памяти задолго до того, как наша уверенность в себе начинает подтачиваться в глобальном смысле. Неизбежно ли это? Управляется ли наша жизнь жестокой фаустовской сделкой, при которой, приближаясь к вершине нашей жизни, мы теряем что-то в самих себе?

Сегодня выдающийся специалист или могущественный корпоративный лидер отказываются принять в качестве неизбежного факта жизни то, что при успехе, который приходит с возрастом, они теряют физическую юность. Физические упражнения рассматриваются как путь замедления физического старения. Человек, заботящийся о своём теле, лучше воспринимается и профессионально, и социально; наблюдается и противоположное, когда курение и обжорство клеймятся как недисциплинированность и отсталость.

Но наша эпоха является «эпохой информации». Соотношение «мозга против мускулов» в течение столетий изменилось и сегодня успех более зависит от мозга, чем от мускулов. Корпоративные дуэли, политические схватки и научные соперничества не проводятся посредством рук и ног. Они проводятся посредством мозга и ума.

В современной войне решающее значение также имеет острота умов, а не острота стали. Результат военных конфликтов во все большей степени определяется технологической и научной оснащённостью.

Приход новых компьютерных технологий, виртуальной реальности и Интернета все более соединяет нервную систему человека и созданные человеком компьютерные устройства в фундаментально новую конфигурацию. Более, чем когда-нибудь ранее, в новую «мозговитую» эпоху нам нужен наш мозг. Можем ли мы защитить его от заболевания и упадка?

Объем информации, необходимой для функционирования общества, возрастает экспоненциально, и никогда в ходе человеческой цивилизации не было столь быстрого информационного роста как сегодня. История человеческой цивилизации может быть описана в терминах соотношения объёма знаний, добавленных к общему банку знаний данным поколением, и объёма знаний, унаследованных от предшествующих поколений. В древности это соотношение было близко к нулю. Скорость накопления знаний была медленной, и кривая была почти плоской.

Скорость накопления знаний особенно увеличилась в прошедшем веке, и она продолжает возрастать. Уже сегодня справедливо, что многие знания, полученные нами в школе, устаревают к тому времени, когда мы достигаем пика нашей карьеры. В прошлом выпускник университета мог реализовать свою профессиональную карьеру, самодовольно пользуясь плодами своих ранних достижений. Сегодня необходимо приобретать большие объемы знаний на протяжении всей жизни, чтобы оставаться профессионально на плаву.

Крутизна информационной кривой определяет, как различные культуры придают различное значение традиции, воплощённой в опыте старших, в отличие от новаторства, воплощённого в стремлениях юных. Информационно статические культуры древности были построены на почитании старого. Остатки этой установки видны в сохранившихся традиционных культурах Азии и части Европы. В отличие от этого, американское общество, которое среди основных современных обществ является одним из самых молодых и наименее укорененных в традиции, основывается на преклонении перед юностью. Это несомненно является отражением его информационного динамизма. Смысл этого анализа понятен: поддержание умственной бодрости на протяжении всей жизни никогда не было столь важным, как сегодня. И это будет становиться ещё более важным!

Массив существенной информации нарастает экспоненциально, но человеческий мозг биологически не изменился или изменился очень мало. Обычно говорится, что вычислительная мощность мозга практически неограниченна и может освоить массив знаний практически бесконечного размера. Эта распространённая биологическая посылка оспаривается историей. Какова бы ни была теоретическая вычислительная мощность мозга, в практическом смысле она оказывается ограниченной. Для образованного человека в древности было возможно освоить практически все существенные знания своего времени. В наше время это невозможно. В поздние средние века или в эпоху Возрождения массив существенных знаний в человеческой культуре превысил умственные способности отдельного индивида. Знание становилось все более распределённым и специализированным. Парадоксально, но вызывавший восхищение человек Возрождения был первым человеком, не способным овладеть всеми существенными знаниями своего времени. Способность интегрировать разнообразные знания в информационно фрагментированном мире — это явно решающее конкурентное преимущество для тех, кто умеет делать это. Это также требует особой остроты ума.

Люди среднего возраста начинают заниматься физическими упражнениями, чтобы предотвратить инфаркт. Молодые люди этим не озабочены. Они упражняются по совершенно другой причине: чтобы повысить свою физическую привлекательность. Но критерии социальной привлекательности отражают свойства, имеющие решающее значение для конкурентного успеха, которые в свою очередь меняются в ходе истории человеческой цивилизации. Критерий физической привлекательности отражает маркеры физической формы, которые были и останутся важным ингредиентом успеха. Столетиями определение привлекательности вращалось большей частью вокруг физических атрибутов.

Но постепенно ситуация меняется. Мы вступаем в беспрецедентную эпоху развития человеческого общества, которая управляется, прежде всего, переработкой информации. Билл Гейтс называет это наступлением общества, основанного на знаниях. По мере нашего движения в двадцать первый век и далее, атрибуты социальной привлекательности будут отражать предпосылки успеха в обществе, все более направляемом информацией. «Красота» будет определена как острота ума. Образ «тупого» будет более социально ущербным, чем образ «урода». В этом социальном контексте любой эффективный метод сохранения когнитивного благосостояния будет встречен обществом с распростёртыми объятиями.