Сказка о рыбаке, дураке и Аладдине
Сказка о рыбаке, дураке и Аладдине
Эта модель мира выстраивается в сознании каждого человека, когда сознание отражает окружающий мир, превращаясь во внутреннем космосе в схему, в ощущение, в представление. Собственную индивидуальность человек помещает в какую–то точку сложившейся модели, а другие индивидуальности, явления, факты распределяет по всей площади внутреннего отражения. Полного соответствия внешней реальности, естественно, добиться невозможно. Но людям ничего такого и не требуется – уточнению подвергаются лишь те фрагменты модели, которыми личность особенно интересуется, или те, которые доставляют сильный дискомфорт. Оттого мы часто упускаем важные аспекты межличностного общения – если только не различаем в них причину дискомфорта. Это эгоистическое общение дает отнюдь не эгоистический эффект. Вместо выгоды для себя мы приобретаем головную боль: переносим на себя чужие недостатки, обвиняем себя в чужих промахах, страдаем из–за чужих трудностей. И, чтобы окружающие нас тоже не обвинили, ощетиниваемся при любом прикосновении. И особенно искрим при столкновении с родителями. Согласитесь, это надо изменить. И сформировать новое, более адекватное восприятие, себя и действительности.
Первым шагом должно стать понимание другой модели мира. Помните, что такая модель имеется у обоих — и у вас, и у вашего собеседника. Если они столкнутся – тушите свет. Особенно, если вы со своим конкурентом состоите в дружбе или в родстве. Вы, вероятно, можете и сами определить, к какому психологическому типу склоняется поведение и мышление каждого из представителей вашего окружения. А потому вам решать, в каком именно месте вы сталкиваетесь особенно часто и/или особенно болезненно. Некоторые противостояния психотипов мы будем упоминать в дельнейшем – в качестве объяснения конкретных, но широко распространенных семейных боев. Но, если положение на вашем личном фронте не подходит ни под один из примеров, проанализируйте его сами, пользуясь нашими рекомендациями. И вот первая из них (ну, одна из первых): общения без конфликтов не бывает. Поэтому не переживайте из–за шероховатостей характера — и своего, и чужого.
Ведь даже сходные модели мира не гарантируют от стычек. И одинаковые психологические типы конфликтуют: истероиды стараются перетянуть внимание публики на себя – и при этом беспощадны друг к другу; эпилептоиды горой стоят за личных кумиров и за личные идеалы – каждый за своих; шизоиды стараются оберегать свой внутренний мир от любого вмешательства — в том числе и от «близкородственного». А люди с разной системой ценностей и с разными стандартами поведения конфликтуют еще и потому, что не понимают, «как же так можно?» и думают, что «можно только как я!» – это вторая линия обороны.
Мы все время обороняемся. Если животные в дикой природы весь свой потенциал обороны тратят на то, чтобы отгородиться от физической агрессии, мы, люди, тратим столько же (а то и больше) сил на спасение от психической агрессии (причем нередко выдуманной).
Стороны, которые нам кажутся слабыми, индивидуальны. И мы прячем их с разной интенсивностью. Все зависит от мощности дискомфорта, который мы испытываем из–за повреждений в нашей индивидуальной модели мира. У каждого свои психологические занозы, но эта книга, как вы помните, посвящена одной из самых болезненных – взаимоотношениям с родителями.
Почему об этом можно говорить, как о занозе? По нескольким причинам, главная из которых – болезненность конфликтов с родными. Уйти в глухую оборону, как правило, не получается. Близкие всегда найдут щелку, лазейку, чувствительную точку, ахиллесову пяту, чтобы воткнуть шпильку. Но им кажется, что они не просто причиняют боль, а действуют из лучших побуждений. Их заблуждение можно понять: несколько десятилетий родственники отвечали за все аспекты вашей жизни – и физиологические, и психологические, и социальные. Они привыкли к этому состоянию и потому не в силах снять с себя тотальную ответственность, когда приходит срок — то есть когда «милый ребенок» превращается во взрослую личность, готовую к самостоятельности и самодостаточности. Кстати: вполне вероятно, близкие воспринимают эту тотальную ответственность как смысл своей жизни. Представьте, на что бы пошли лично вы, защищая идею, от которой зависит ваша собственная жизнь? То–то. Поэтому не будьте слишком категоричны в момент близкородственного конфликта. А чтобы понять, как работает сознание мамы/папы в подобной ситуации, подумайте над причинами, которые время от времени провоцируют вас на семейные разборки.
Во–первых, начнем с причины, которая нам, авторам, кажется всеобщей, как законы мироздания: с того, что длительных идиллических отношений не бывает. Либо они длительные, либо идиллические. Как говорят англичане: «Чудо – только девять дней чудо». В том смысле, что чудесные происшествия или благородные поступки на десятый день становятся обыденностью. И если вы девять дней делали что–то хорошее (например, самолично ремонтировали дверной замок), то на десятый день вас, вероятно, попросят отремонтировать всю прихожую. И на вопрос: с чего бы это? – немедленно дадут ответ: назвался хорошим – полезай! На стремянку. Вот тебе банка с краской, рулон обоев, книжка «Раскрась сам!» — и вперед, к новым свершениям на почве благородства души. И получается, что либо ты совершаешь доброе дело и линяешь до исхода девятидневного срока, либо так и проживешь в образе «недоброго и нехорошего», которого как–то раз попросили сделать евро–или хотя бы просто ремонт, а он отказался.
Во–вторых, родители, как правило, становятся свидетелями того, как дети… подрастают. То есть буквально вчера это было умилительное существо в бантиках и рюшечках, звонким голосом декламирующее Чуковского или Остера, и вот оно же (согласно внутреннему родительскому восприятию, все такое же прелестное, наивное созданье) объясняет маме и папе, что завтра женится (разводится), собирается вместо получения высшего образования играть на бирже (на скачках, на трубе, на нервах), покупает особняк в Беверли–хиллз на деньги, которые занял у приятелей… Естественно, любая из этих идей кажется дурацкой авантюрой, и самая распространенная реакция на нее – отшлепать безобразника и в угол! Постоишь, подумаешь о своем поведении. В общем, родители зачастую не догоняют: дитятко–то выросло. И само в угол поставит кого хошь. А если что, то и отшлепает.
В–третьих, проблема стереотипов мышления распространяется не только на сам факт вырастания дитятка. Родители могут даже понимать, что их ребенок уже вправе жениться или пойти в брокеры, трубачи, психиатры. Абстрактно родители с этим согласны и даже в разговорах частенько намекают на необходимость повысить социальную активность: ну, и когда ты наконец женишься? Ну, и когда ты найдешь нормальную работу? Ну, и когда ты перестанешь дурака валять? Родные хотят дать путевку в жизнь подросшему чаду. И не протестуют против его социализации[11]. Но родителю трудно избавиться от стереотипа мышления, который формировал его видение мира лет двадцать. Содержание этого стереотипа состоит в убеждении, что направлять ту самую социализацию должно старшее поколение. Иначе говоря, ребенок волен проявлять активность и самостоятельность — в тех рамках, которые ему предложат (с разной степенью категоричности) сверху, с родительского Олимпа. С него, дескать, лучше видно, кем должен стать и с кем должен провести жизнь вчерашний маленький лорд Фаунтлерой[12] в гольфах с помпонами.
Конечно, стереотипы мышления, в силу их разнообразия, даже перечислить затруднительно. Поэтому моделировать причины конфликтов – четвертую, пятую, шестую и т.д. – мы не будем. Гораздо проще сразу обратиться к источнику проблем. Его можно сформулировать как столкновение интересов. У всех людей интересы разные, даже если эти люди – близкие родственники. А часто именно поэтому они такие разные. Польский сатирик Збигнев Земецкий полагал, что «людей обычно сближает сходство взглядов на третьих лиц и разделяет различие взглядов на собственную особу».
Субъективное ощущение личности и объективное отношение к ней всегда отличаются друг от друга. Выход состоит в том, чтобы внешняя оценка не деформировала внутреннюю.
Проще говоря, чтобы давление со стороны окружающих не сформировало у индивида комплексов и фобий. Но как его найти, это гармоническое равновесие?
Первое условие гармонизации жизни – перестать мечтать о долговременном чуде. Легенды об идиллиях – любовных или семейных – это всего лишь легенды. Французский драматург Жан Кокто писал: «Миф – это ложь, которая становится правдой». Мы бы решились уточнить: не становится, а выглядит правдой. Мы верим в то, во что хотим верить. Нам приятно представлять себе нежные отношения, которые сформировались после первого же взгляда и гармонизировались сами собой, без малейших усилий со стороны участников. Потому что одна из самых энергоемких сфер нашей жизни – это близкие отношения. И степень их удачности и неудачности зачастую определяет наше самоощущение. Поэтому семейное счастье, в некотором роде, символ успеха. Вот, я так хорош/хороша, что меня все любят и все уважают. А родители мной прямо гордятся. Вырастает эта формула прямиком из стереотипа: хороших любят, успешными гордятся. Все вроде бы правильно. За исключением одной маленькой детали: хорошие и успешные – как правило, совершенно разные люди. Опять–таки по причине уже упомянутой социализации, в процессе которой личность подвергается разным испытаниям. А первым становится социальная конкуренция.
С ней ребенок встречается еще в детстве. Социальную конкуренцию порождает столкновение интересов, возникающее буквально на каждом шагу, сделанном человеком. Вот почему этот вид конкуренции неизмеримо шире, чем, например, конкуренция рыночная. Действуя в рамках социальной конкуренции, мы ищем и находим и соперников, и союзников. До того, как наш жизненный опыт станет руководить нами, а наш характер обретет достаточную произвольность[13], мы доверяемся технологиям психологической защиты: тот, кто поднимает нашу самооценку похвалами – друг, тот, кто нас ругает (или кого ругаем мы) – враг… Довольно небрежный подход. И примитивный к тому же. Так недолго записать льстеца в друзья, а близкого человека, имеющего склонность к критике – во враги. Значит, для определения, кто есть кто, необходимо узнать саму личность, а не только ее поведение.
Вот зачем мы сначала рассказали нашим читателям, не жалея подробностей, о различных психологических типах. Ведь одна из основных задач установления прочных, но не травмирующих душу связей с окружением – выход из пространства «подмены всех собой». Так можно назвать состояние, в котором человек любую ситуацию прогнозирует по принципу: «Я бы на их месте…» — не вдаваясь в их логику и в их цели. Как будто человечество — это шесть миллиардов его личных клонов. Только разного возраста и пола. Получив (и неоднократно) доказательство того, что мир устроен иначе, не совсем сформировавшаяся (или попросту инфантильная) личность впадает в другую крайность: воображает, что каждый человек есть закрытая книга, написанная иероглифами, на мертвом языке, с применением специальных терминов и, для верности, со склеенными намертво страницами. Вероятно, так оно и есть, если поставить перед собой задачу полной разгадки человеческой индивидуальности, до последнего пласта подсознания. Но для общения подобного погружения не требуется! Вполне достаточно представлять те принципы, согласно которым ваш напарник решает стоящие перед ним задачи и формирует свою систему ценностей. А такой абрис индивидуальности можно составить и по внешним приметам. Надо только захотеть это сделать. И оставить «крайние» тактики. И ту, что в духе «неглиже с отвагой»: что же тут сложного? все они одинаковы! И ту, о которой говорил французский экзистенциалист Жан Поль Сартр: «Ад – это Другие». Не надо бояться Других. И согласимся с английской юмористкой Фэй Уэлдон, которая возразила Сартру: «Ад – это не другие, ад – когда нет других».
Итак, если вы уже отказались от полярных воззрений, перейдем к конкретным советам, благодаря которым вы сможете увидеть первопричину конфликта или возможного конфликта. Этап первый: определимся с методом, как нам отличить цели, которые человек преследует, от приемов, которыми он пользуется. Мы постоянно путаем эти вещи. А почему? Потому что приемы, в отличие от целей, рассмотреть легче. Но что поделаешь: нашему подсознанию, в силу природных особенностей, важнее скорость реагирования, чем результативность. И оно выстраивает цепь реакций, ориентируясь на поверхностные признаки. Мало того, эти цепи имеют тенденцию закрепляться, превращаясь в стереотипы. И мы перестаем даже приглядываться ко всем признакам, а ограничиваемся двумя–тремя. Естественно, верность принятых решений снижается. Но для дикой природы высокий уровень верности не столь важен. А для цивилизованного человека – важен, и еще как. Но прежде, чем перейти к цивилизованному поведению, мы долго–долго пользуемся дарами природы. И потому инстинктивно ищем: нет ли какой–нибудь отмычки понадежнее? В смысле, правила без исключений, которое действует всегда и на всех.
В сущности, жесткое исполнение правил – любых, от придворного этикета до биологической программы – тем хорошо, что оно избавляет от самостоятельного выбора тактики и стратегии. Правила фактически освобождают нас от необходимости решать проблемы любого уровня сложности.
Всякие ухищрения в духе шахматной партии уже не нужны. Их можно заменить автоматикой: на описание ситуации накладывается кодекс необходимых и достаточных действий. Все это сильно экономит время и энергозатраты. А стереотипы для того и формируются — для решения простой, но глобальной задачи: чтобы экономить психическую и социальную энергию.
Предсказуемый поступок не требует оригинальной ответной реакции. Всегда можно дать сдачи заранее заготовленной словесно–поведенческой «мелочью». И далее по цепочке. Или даже по кругу. Никаких чрезвычайных положений, никаких несанкционированных всплесков, никакой опасности для популяции. Все согласно законам биологической программы: эндемики[14], живущие на ограниченной территории, должны четко придерживаться рамок, отведенных природой. Вмешательство извне или случайная мутация грозит смертельной эпидемией или экологической катастрофой. Как и для природы, для общества координировать предсказуемые особи намного проще. Неудивительно, что изрядное количество натур самой эволюцией направляется в сторону предсказуемости и ограниченности. Срабатывает закон сохранения энергии.
А чтобы компенсировать биологизм своего изначального направления, мы, как уже говорилось, охотно прибегаем к мифам или даже к сказкам. Надеемся, что на жизненном пути нам попадется золотая рыбка или лампа Алладина, которые исполнят все наши желания и компенсируют нашу поспешность, неопытность и неосмотрительность. Но дуракам везет только в сказках. В жизни такое случает страсть как редко.
Будем осваивать технику сознательных выводов, не рассчитывая на рыбок разной степени съедобности, болтливых, словно рекламные агенты.
Предлагаем совершить путешествие по архипелагу, составленному не из тропических островов, покрытых длинными теплыми пляжами, открытыми кафе и загорелыми телами. Это будет архипелаг поводов для ссор. Некоторые территории заняты детьми, некоторые – родителями. Вот и разберемся, кто где выступает в роли агрессивно настроенного местного населения, а где – в роли ни в чем не повинных туристов, которых вот–вот пустят на горячее блюдо.