4. Чем плоха гиперопека

ОСЕНЬЮ 2014 года меня занесло в г. Пуэбла, Мексика, и я оказалась на залитой светом софитов сцене. А рядом со мной сидела Эми Чуа, автор книги «Боевой гимн матери-тигрицы» (англ. Battle Hymn of the Tiger Mother) и известная сторонница так называемого «стиля тигра» в воспитании детей – чрезмерно строгого подхода, распространенного в Китае и других азиатских странах. Нас пригласили подискутировать в рамках фестиваля Сьюдад-де-лас-Идеас, где ежегодно выступают лучшие специалисты мира в области образования, общественной политики и технологий.

Более семи тысячи человек собралось в зале, чтобы послушать наше мнение о воспитании детей. Я не привыкла выступать со сцены на столь крупной площадке, но мой новаторский педагогический подход и успех, которого добились мои дочери в Силиконовой долине, сделали меня знаменитой. За заслуги я получила награду «Учитель года штата Калифорния – 2002», помогла создать GoogleEdu – платформу с различными педагогическими ресурсами для тех, кто учит, и тех, кто учится. Многие годы консультировала Департамент образования США, Фонд Хьюлетт[22], редакцию образовательного раздела журнала Time. Я желала дать детям как можно больше возможностей, выступала в поддержку изменений в школе и дома.

Книга Эми Чуа, ставшая бестселлером, вызвала у меня серьезное беспокойство[23]. Меня напугали ее рассказы о собственных дочерях. Эми – вестник все более и более популярного подхода к воспитанию детей, который я считаю в корне неправильным. Я уверена, многие из родителей не согласны с доводами бестселлера, но другие хотят теперь воспитывать детей «по-тигриному». Стиль Чуа заключается в тотальном контроле, диктатуре и высоких требованиях. Родитель лучше знает, что нужно его детям, и не только наставляет ребенка на путь истинный, но и принуждает его прийти к успеху. Например, автор запретила своим детям ходить на праздники с другими детьми: зачем отвлекаться на такую бесполезную чушь? Она сама решила, чем будут заниматься ее дочери, не учитывая их предпочтений и интересов. Пятерка с минусом или второе место в классе по успеваемости? Плохо, очень плохо! Нужно быть первым и получать только высший балл («по всем предметам, кроме, может быть, физкультуры и драмкружка»). Звучит грустно. Судя по тексту, Чуа пыталась научить свою трехлетнюю дочь Лулу играть на фортепиано, а Лулу только била кулачками по клавишам. Удивительно ли: ребенку всего три года! Чуа разозлилась и открыла дверь черного хода; на дворе стояла холодная зима. Девочке предложили два варианта: подчиниться матери или уйти прочь из дома. Малышка подумала, подумала и решила все-таки на улицу не идти. Должна сказать, я восхищена силой духа этой девочки. Как и столь серьезным подходом Эми к воспитанию дочерей. Почему она пошла на столь суровые меры? Она заботилась о своих дочерях, как я – о своих. Вопрос лишь в том, могли ли ее дочери сами решать, как им жить, то есть в их самостоятельности. Не спорю, девочки в уже раннем возрасте добились невероятного успеха. Одна из них исполнила сольный концерт в Карнеги-холле – огромная честь! – но была ли она счастлива? Или, может, счастливой себя чувствовала только мать? Лулу как-то взбунтовалась и во время одного ужина в России заявила, что ненавидит свою жизнь, – и разбила стакан о пол. О чем это говорит? Человека заставили жить не так, как ему бы хотелось.

Родителям следует поощрять самостоятельность и инициативность своих детей.

К сожалению, Чуа далека не одинока в своих взглядах. Многие родители придерживаются ее мнения. Каждый год в декабре я получаю подарочные карты и дорогие подарки из таких магазинов, как Bloomingdale’s и Neiman Marcus, а еще – домашние лакомства, приготовленные родителями моих учеников. Я благодарна за эти подарки и их смысл: выражение признательности учителю. Проблема в том, что наши взгляды на роль учителя расходятся. Поклонники Чуа привыкли к образовательной среде, в которой все поставлено под жесткий контроль, тогда как я ратую за самостоятельность и независимость. СМИ в статьях о той дискуссии назвали мой подход «стилем панды». Конечно, журналистам нужно было как-то противопоставить меня «тигрице», но, на мой взгляд, метафора вышла неудачная. Людям кажется, панды только едят и спят, другие занятия им неинтересны. Этих животных считают ленивыми; глупость, конечно, но такой уж сложился стереотип. Мой подход к воспитанию с ленью никак не вяжется. Я твердо верю в самостоятельность. Родителям следует поощрять самостоятельность и инициативность своих детей.

Одним из вариантов подхода Чуа является то, что в англоязычном дискурсе принято называть «снегоуборочным стилем воспитания»; термин, как по мне, весьма красноречивый, ведь речь идет об избавлении ребенка от любых преград на его жизненном пути, решении за него всех проблем. Думаю, многие слышали о родительской гиперопеке – явлении, во всех подробностях рассмотренном в бестселлере Джули Литкот-Хэймс «Как воспитать взрослого»[24] (англ. How to Raise an Adult). Автор рассказывает об опыте работы в качестве председателя приемной комиссии в Стэнфордском университете, где ей все чаще встречаются студенты, «не достигшие должной зрелости. Все время ищущие взглядом маму с папой. Несформировавшиеся личности, по сути беспомощные». По мнению автора, родители столь глубоко вмешиваются в жизнь своих детей, что лишают их всяческой самостоятельности. Такое поведение обусловлено целым рядом причин, включая атмосферу все большего страха, искаженное представление грозящих детям опасностей в СМИ, уменьшение размера семьи, а также распространенное мнение, будто самооценку можно навязать. Список бесконечен. Известны случаи, когда родители снимают квартиру в городе, где их ребенок учится в университете, или даже ходят вместе с ним на собеседования. Я не шучу. К сожалению. В разговоре с Литкот-Хэймс об этой тревожащей нас обеих тенденции моя собеседница подчеркнула – а я согласилась, – родительская гиперопека обычно обусловлена благими намерениями. Родители хотят, чтобы их ребенок был успешен, и им больно видеть, как их дети терпят неудачу. И вот отец с матерью начинают думать: «Надо бы вмешаться, пусть у ребенка не будет проблем. Разве это плохо?» Очень плохо. По словам Литкот-Хэймс, родительская гиперопека «превращает детей в бесполезных существ. Овощей, если можно так выразиться. На выходе получаем успешного человека, на которого приятно взглянуть и который совершенно не умеет смотреть на мир глазами взрослого». В своей книге Джули убедительно доказывает: гиперопека со стороны родителей приводит к развитию тревожных расстройств, депрессии, неспособности справляться с трудностями взрослой жизни.

Будучи учителем, я наблюдаю, как дети становятся неприспособленными, трусливыми, теряют самостоятельность – и с каждым годом эта тенденция усиливается. Ребенок боится выразить свое мнение, ошибиться, заняться исследованием на спорную тему, а больше всего боится провала. Даже мотивация у них в основном связана со страхом разочаровать чрезмерно заботливых родителей. Детей учат, что нет ничего важнее отличных оценок и поступления в правильный вуз. На начальном курсе журналистики иной ребенок просит не публиковать статьи под его именем. Почему? Боится, не подумали бы чего люди. Такие дети не уверены в себе. Они не справятся с вызовами XXI века.

И вот отец с матерью начинают думать: «Надо бы вмешаться, пусть у ребенка не будет проблем. Разве это плохо?» Очень плохо.

Одна из главных целей моей книги – побороть возникший кризис воспитания.

Но вернемся к нашим… «дебатам». Дебатов-то и не было, по сути. Чуа рассказывала о себе и своем опыте первые пятнадцать минут из отведенного нам получаса. Вспоминала детство: как ее били палочками по рукам за каждое произнесенное дома английское слово, как мать изводила ее за оценку 99/100, постоянно попрекая одним недополученным баллом, чтобы в следующий раз Эми получила максимальную оценку. Об отце Чуа рассказывает в своей книге следующее: «В восьмом классе я заняла второе место на олимпиаде по истории, привела семью на церемонию награждения. А другому ученику досталась Премия Киванис “Лучший ученик во всем”. Мне отец тогда сказал, что я опозорила семью, и попросил больше так не делать». И в книге, и на сцене Чуа сказала одно и то же: методы ее родителей работают, у нее с ними прекрасные отношения. Я ничуть не сомневаюсь, столь суровая среда ее многому научила. Вопрос-то в другом: а стоит ли повторять подобный опыт? Чуа потратила немало времени, выдвигая аргументы в пользу применения тех же методик в воспитании своих дочерей. В какой-то момент она призналась: «Мой опыт говорит об одном: нет ничего сложнее воспитания детей». И ей действительно было тяжело. Женщина разрывалась между двумя культурами и, казалось, была твердо уверена, что если она не будет во всем контролировать своих дочерей, то они вырастут посредственностями: такова уж цена американской мечты.

Я парировала: «Воспитывать детей не так уж и тяжело, просто не надо превращать семью в тюрьму, а себя – в надзирателя». Мой опыт был абсолютно противоположным. Я рассказала собравшимся в зале слушателям, что получала удовольствие от воспитания детей, а не вела с ними затяжную войну. Я не вру, будто не сталкивалась с проблемами или трудностями, но я искренне наслаждалась процессом. Почему мне не нравится метод Чуа? Он не может привить ребенку чувство самостоятельности и увлеченности.

Ее дочери не знали, чего хотят и чем интересуются, ведь все время и силы уходили на исполнение прихотей матери. Мать давала указание за указанием, и думать самостоятельно девочкам не требовалось. А ведь именно независимое мышление больше всего ценилось в моей семье. Чего я никак не хотела бы, так это вырастить детей, беспомощных без моего руководства.

Ребенок, конечно, может стать лучшим из лучших в классе, беспрекословно следуя всем правилам, только вот я перед собой такой цели не ставила. Я хотела, чтобы мои девочки любили заниматься интересным им делом. Я хотела, чтобы они боролись с проблемами общества и находили новаторские решения. Я хотела, чтобы у них сложились теплые и полные любви отношения с окружающими их людьми, в том числе с родителями.

Человек не может быть счастлив, если живет по указке. За годы материнства и работы в школе я поняла: детям нужна самостоятельность и независимость в любом возрасте. Вопрос-то в том, откуда ей взяться.