9. Научить неравнодушию

СРАЗУ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ ДЖАНЕТ в 1970 году, когда мы только-только переехали в новый дом на территории Стэнфордского университета, я отправилась в библиотеку Пало-Альто за книжкой. Мне сказали, библиотека обслуживает исключительно жителей Пало-Альто. Стэнфорд к городу формально не относится, так как является эксклавом[58] округа Санта-Клара. Посоветовали обратиться в окружную библиотеку Санта-Клары, до которой несколько миль. Я разозлилась, ведь дети, проживавшие в Стэнфорде, ходят в школы Пало-Альто. Несправедливо ограничивать людям доступ к важным социально-культурным службам из-за какой-то бюрократии. Нужно было добиться пересмотра этой политики. Взяв детишек в охапку, я сначала отправилась на заседание городского совета Пало-Альто, а потом на заседание Стэнфордского кампуса, где высказала свою точку зрения. Думаю, присутствие детей помогло: со мной все в итоге согласились. Мне даже показалось, проблема уже давно вызывает беспокойство; а еще я поняла: порой добиться изменений не так сложно, как можно подумать. В том конкретном случае я всего лишь обратила внимание на проблему и сообщила о ней руководству. Сегодня все учащиеся школ Пало-Альто, независимо от места проживания, могут пользоваться прекрасными местными библиотеками.

Когда девочки подросли, мне пришла в голову мысль попросить руководство Стэнфорда разбить поблизости парк. В нашем райончике под названием Френчмэнс-Хилл проживает 160 семей. Столько народу, а детям и поиграть негде. Для детского досуга и прогулок придуманы парки, а почему у нас не было парка? Я посчитала, что о нем попросту забыли. Принялась агитировать народ, писать письма, назначать всякие встречи, собирать подписи. Комитеты по вопросам размещения профессорско-преподавательского состава, землепользования и строительства (англ. Faculty Staff Housing Committee, Land and Building Development Committee) наконец согласились разбить парк при условии, что я займусь его проектированием. Я была в восторге от такого предложения. Помню, проект мне доставил ни с чем не сравнимое удовольствие. Я листала и листала каталоги оборудования для игровых площадок, проектировала лучший в мире парк. Получившаяся в итоге детская площадка им. Эстер Войджицки имела огромный успех. Шведская стенка, например, похожа на волшебный замок: детки забирались внутрь через отверстие на уровне земли и выглядывали сквозь оконца на улицу. Мы смонтировали качественные качели и качалки в виде лошадей, а на склоне холма разместили горку.

В 1975 году, когда оказалось, что в новом квартале кампуса не хватает нянек, я открыла воспитательный кооператив. Мы каждый месяц меняли председателя. Работала затея очень просто: достаточно было позвонить, сказать, в какой день и на какое время нужно присмотреть за ребенком – и председатель поручал это другому родителю. Так мы по очереди помогали друг другу. Наш кооператив позволил сформировать очень тесное и дружное сообщество, к тому же развязав руки многим родителям. Мой проект, я горжусь этим, проработал больше десяти лет.

Несколько позже, в 1980 году, я руководила капитальным ремонтом бассейна Ассоциации активного отдыха при Стэнфордском университете. Организовала повторную прокладку трубопроводов, проследила за штукатурными работами, помогла переместить игровые площадки, модернизировать спортивный клуб. Я всегда искала пути улучшения и тех, кто нуждался в помощи. Я считала своим долгом вносить вклад в жизнь нашей общины. Я до сих пор так считаю. Если просто сидеть сложа руки и болтать, ничего не изменится.

Дела важнее слов. И мои дочери со мной согласны. Я показала им своими действиями, чего можно добиться.

Дела важнее слов. И мои дочери со мной согласны, но не потому, что я рассказывала им, насколько важно помогать людям, с которыми живешь и работаешь, и даже не потому, что я хотела показать им пример, но потому, что я была неравнодушна. Я показала своими действиями, чего можно добиться. Активная позиция помогает жить счастливой, полноценной жизнью, но тогда я еще не понимала, насколько сильно она влияет на благополучие детей – а ведь это подтверждено научно. Согласно статье, опубликованной в «Журнале Американской медицинской ассоциации» (англ. Journal of the American Medical Association), подростки, добровольно работающие с детьми помладше, меньше подвержены рискам депрессии и сердечно-сосудистых заболеваний[59]. В одном индийском исследовании от 2016 года выяснилось, что подростки-волонтеры с меньшей вероятностью нарушают закон, а также реже обвиняются и арестовываются в возрасте от 24 до 34 лет. Если школа делает ставку на социальный и эмоциональный интеллект, помогая детям освоить правила и принципы человеческого общежития, то порой даже слабые ученики оказываются способны набрать на экзаменах баллы выше средних по штату[60]. Верно и обратное. Неумение выстраивать отношения и помогать людям в целом плохо сказывается как на физическом, так и на психическом здоровье.

По утверждению ученых, одиночество вредит общественному здоровью сильнее, чем ожирение. В одном из исследований выяснилось: сильная положительная привязанность к людям на 50 % увеличивает шанс дожить до преклонных годов[61]. То есть одиночество – это действительно вопрос жизни и смерти.

Но думают ли об этом родители, воспитывая своих детей? Многие ли взрослые готовы браться за решение проблем и своим поведением демонстрировать, как нужно помогать своей общине? Многие ли дети решаются принять серьезный вызов и найти способ помочь миру? Учим ли мы наших детей помогать другим или же растим эскапистов?

Мне неприятно об этом говорить, но по моим наблюдениям эгоизм становится все более распространенной детской чертой. Ребенок размышляет о том, в какой колледж поступить, куда поехать на каникулы, что купить. Кажется, что мы готовимся превратить весь мир в поле нарциссов, и я думаю, не ошибусь, обвинив в этом родительскую гиперопеку. У гиперопекающих родителей ребенок чувствует себя центром вселенной. Отец с матерью носятся с ним как с писаной торбой, устраивают во всякие соревновательные кружки, где дитя привыкает быть первым и начинает всерьез думать: если что-то не получается, то ничего хорошего из него потом не выйдет. Неудивительно, что дети становятся все эгоистичнее – и все чаще страдают тревожными расстройствами.

Такой стала американская мечта: разбогатеть и ничего не делать.

В молодости им не хватает целеустремленности и самостоятельности, готовности делать мир лучше. Они думают лишь о деньгах, искренне полагая, будто счастье измеряется банковским счетом. Такой стала американская мечта: разбогатеть и ничего не делать. Загорать на пляже, ужинать в роскошных ресторанах, прожигать состояние в Лас-Вегасе. Но ведь такие развлечения превращают человека в нарцисса. У нас в Силиконовой долине много эгоистов, думающих только о себе. Им плевать на социум, они не борются за общее благосостояние, не хотят жить ради других. А в итоге оказываются оторваны от мира, впадают в депрессию.

Я не раз встречала миллионеров и даже миллиардеров, которым деньги не принесли счастья. Их существование лишено смысла, скорее всего, с детства. В разговоре Кен Тейлор, мой хороший друг, а в прошлом декан кафедры философии Стэнфордского университета, отметил: вопрос о том, как жить хорошо, часто сбивает студентов с толку. По словам Тейлора, приоритеты молодежи можно понять по выбираемым ими учебным программам. Так, 37 % студентов Стэнфордского университета (около 1000 человек) получают степень по информационным технологиям. Почему? «Если получить диплом Стэнфорда в IT, – продолжает Тейлор, – то в 22 года придешь работать в Силиконовую долину за 100 тысяч долларов в год, при этом всерьез полагая, что это ерунда какая-то, а не зарплата, что надо зарабатывать куда больше».

Некоторые студенты чувствуют себя в теме как рыба в воде, они действительно увлекаются IT, а другим приходится пересдавать экзамен по вводному курсу CS107 по три раза, чтобы приступить к основной части программы. Все потому, что IT – не их стезя, с их талантами и навыками нужно идти в другие сферы. Тейлор говорит, одна из его ключевых задач на посту преподавателя, особенно в работе с первокурсниками, – избавить студентов от постоянно внушаемой родителями мысли, будто жить хорошо – значит жить при деньгах и престижной должности.

Стоит ли удивляться, что дети путаются? Ведь и родители с педагогами уже сами во всем запутались. Эту проблему необходимо осознать всем взрослым. Не из-за нее ли в США бушует эпидемия самоубийств, депрессии, опиоидной наркомании? Люди разучились жить счастливо, заботясь о себе и о других. Утратили понимание смысла существования. Гонятся за деньгами и богатством, но не стремятся приносить пользу. Если и задаются какой-то целью, она заключается в личном счастье. Но ведь счастливей всех помогащий другим – или я вообще ничего не понимаю в этой жизни.

Билл Дэймон, директор Стэнфордского центра по работе с подростками (англ. Stanford Center on Adolescence) и автор книги «Путь к цели» (англ. The Path to Purpose), много размышляет об этой проблеме. Дэймон собаку съел на обучении детей важнейшим жизненным навыкам. Процитирую его слова об эгоцентризме и целеполагании: «В наши дни, когда все больше внимания уделяется индивидуальным достижениям и статусу, самопоглощение становится реальной угрозой сегодняшней молодежи. Чтобы сохранить собственное психическое здоровье и не остановиться в развитии, каждый молодой человек должен твердо усвоить принцип: «Ты не один». Лучший способ последовать этому принципу – найти цель, достижение которой поможет сделать мир лучше, выйдя за рамки эгоизма». Ключевое условие – думать не только о себе. Многие ли дети на такое способны?

Как-то я зашла к Дэймону в его стэнфордский офис, и Билл рассказал об одной официальной беседе с Далай-ламой в Ванкувере; Билл спросил у Далай-ламы, как действовать родителям, чтобы помочь детям найти смысл жизни. Далай-лама дал два совета.

1) Дать ребенку ясно понять, насколько пуста и несчастлива жизнь без цели. Человек, который ни во что не верит, ни к чему не привязывается, не способен поставить перед собой цель и идти к ней. Он не помогает другим. Гедонизм нравится поначалу, но быстро надоедает, и тогда остается лишь горечь.

2) А еще нужно показать ребенку, насколько радостна полноценная жизнь со смыслом. Рассказами, театром, религией, даже своим примером продемонстрировать истинный смысл жизни. И он вовсе не в покупке нового «Мерседеса» или летнего домика на полуострове Кейп-Код. Смысл в построении хороших отношений, в том, чтобы помогать и служить миру. Именно такой ребенок должен представлять не зря прожитую жизнь.

И вот такая-то жизнь не может ограничиваться одним лишь личным успехом. Смысл жизни далеко не поверхностен: речь идет не просто о помощи другим или о собственном счастье. Говоря о служении обществу, социальном активизме, борьбе за положительные изменения, подразумеваем стремление сделать мир лучше, обогатить свою культуру и общество в целом. В этом же заключается идея продолжения рода: совершить культурный рывок, стать человечнее, сострадательнее, наладить связи с другими людьми. Объединиться для решения общих проблем человечества: глобального потепления, недостатка питьевой воды в отдельных регионах, миграционного кризиса, эпидемий, риска ядерной войны. Разобщенные, мы погибнем. Да, все настолько критично. Поэтому уроки неравнодушия важны для детей.

Возникает справедливый вопрос: ложится ли вся тяжесть обсуждения и решения подобных вопросов с детьми на плечи одних лишь родителей? Должны ли родители вообще этим заниматься? Обязаны. Все начинается с семьи. Семья объединяется с другой семьей, вливается в общину, становится частью целого мира. Дети – ключ к решению общих проблем человечества, многие из которых мы не можем даже представить. Поэтому умоляю вас: ради нашего мира, нашего будущего вы должны воспитать достойное поколение.