7. Дела важнее слов

КЛАУДИЯ СТОЯЛА У ДВЕРИ МОЕГО КАБИНЕТА, едва ли не рыдая. В прошлые выходные она проиграла на выборах в состав главных редакторов – и мне пришлось об этом сказать. Я все время жутко нервничаю, когда звоню ученику, чтобы сообщить такую новость, или прошу своих редакторов довести результаты до сведения проигравших кандидатов. В первые годы выбрать редактора было легко: класс маленький, и лучший претендент на должность сразу определялся без особого труда. С тех пор все изменилось. У нас пять позиций главных редакторов, и на прошлых выборах на эти пять позиций баллотировались 28 учеников. Предвыборная гонка бывает весьма ожесточенной, а утешать проигравших с каждым годом становится все сложнее и сложнее.

«Поверить не могу, что я проиграла», – разобрала я сквозь всхлипы. Умная и успешная девочка, написавшая несчетное множество действительно важных статей. Мне было жаль видеть ее в таком состоянии. Все же я позволила ей выплакаться, заверяя, мол, в долгосрочной перспективе должность главного редактора не играет особой роли. «Ты и без этого поступишь в колледж», – сказала я. Мои слова до нее не дошли. На следующий день стало ясно: Клаудия по-черному завидует тем, кому проиграла. Зависть плохо сказывается на психологическом состоянии индивидума и коллектива, поэтому я решила поговорить с родителями. Дозвонившись до матери, я с ужасом поняла: и она ревет. «Что я сделала не так?» – кричала мать в трубку. Поражение дочери она восприняла как свой личный провал, показатель того, чего ее дочь на самом деле стоит. Я постоянно наблюдаю такое отношение и не перестаю расстраиваться. Та женщина была словно одержима идеей не допускать впредь проигрышей. «У меня ведь еще есть дети. Как нужно сделать, чтобы они победили?» – спрашивала она. Тогда я «расчехлила» супероружие: Гэди Эпштейна. Рассказала о парне по имени Гэди, который проиграл на этих чертовых выборах, но решил не сдаваться, продолжил отдавать силы и душу газете – и поступил в Гарвард. «Проигрывать тоже надо уметь! – твердила я. – Это даже важнее, чем должность редактора». Я сомневалась, что меня поймет мать и Клаудия откажется от дальнейшего участия в программе. Детей, которые все бросали, будучи не в силах справиться с разочарованием, я повидала немало. Но мне вовсе не хотелось, чтобы и Клаудия так поступила. Все же она смогла пережить проигрыш, вернулась в класс с улыбкой на лице, довела учебу до конца и, как я и предсказывала, поступила в хороший вуз. Занятная история – и лишь один из множества примеров того, как я решала «материнскую проблему». Без давления родителей ребенок прекрасно со всем справляется.

Несколько лет спустя у меня училась очень трудолюбивая девочка, которую все время тошнило на экзаменах по стандартному протоколу[43]. Учебный план у нее был весьма сложный: четыре предмета с углубленным изучением и занятия с репетиторами после школы. Ее родители – китайские иммигранты, и девочка относилась к ним с большим уважением, но как-то раз подслушала их разговор о своей успеваемости в школе. В жизни той ученицы, пожалуй, кроме стрессов, ничего и не осталось. Мне такая ситуация не нравилась, мягко говоря. Родители так сильно волновались, что потребовали от школы принять у их дочери экзамены по протоколу № 504, который вообще-то рассчитан на работу с детьми-инвалидами. Родителям хотелось, чтобы девочка сдавала экзамен SAT без обычных ограничений по времени. Дети с особенностями умственного развития нуждаются в специальных экзаменационных условиях, и я с этим не спорю. Вот только в последние годы мне все чаще встречаются родители-паникеры, которые костьми лягут, лишь бы у детей все получилось. У этой студентки с умственным развитием все было в порядке, а вот с эмоциональным фоном – не очень. Я решила поговорить с родителями и заявила, что они внушают дочери собственные страхи и тревоги. Те сразу же заняли оборонительную позицию: «Дело не в нас, а в школе!» Придумали бы уже другой какой-нибудь аргумент, а то все одно и то же говорят. Родители не хотят видеть в себе источник проблем ребенка, и их можно понять. Но они ошибаются. Та семейная пара в конце концов добилась выполнения протокола № 504 в отношении их дочери. Интересно другое: как только девочка поняла: у нее на экзамене не будет ограничений по времени, сразу все ее приступы тревоги и рвоты прекратились. Я не думаю, будто время как таковое играло хоть какую-то роль. Просто родители успокоились, а с ними успокоился и ребенок.

В обеих историях видна одна и та же родительская ошибка: непонимание того, что чувства и поведение взрослых формируют личность их детей. Это ведь очевидный постулат, мы о нем не думаем – и забываем. Правдивость моих доводов подтверждается десятилетиями исследований и здравым смыслом. Дети обращают внимание как на подсознательные сигналы, так и на явное поведение.

В 60-е годы исследователи Стэнфордского университета выяснили: дети, которым приходится наблюдать агрессивное поведение взрослых (например, избиение куклы молотком), сами становятся более склонны к агрессии. В 2010 году журнал «Исследование и терапия поведения» (англ. Behavior Research and Therapy) опубликовал статью, рассказывающую, что у родителей, испытывающих постоянную тревогу, дети тоже тревожатся и ведут себя избегающе, особенно на экзаменах – а я все это наблюдаю у себя на работе уже много лет[44]. В других исследованиях выяснилось: дети учатся контролировать свои эмоции, наблюдая за родителями, и если у родителей богатый эмоциональный спектр, то и ребенок со своими эмоциями справляется куда лучше.

Ребенок – зеркало родителей, хотим мы того или нет. Человек зачастую подражает неосознанно, это можно отметить в собственном родительском поведении. Вот у моего отца было правило: не мыться, если болеешь. Правило прижилось и в моем доме, ведь я с ним выросла. Я как-то и не задумывалась об этом, пока дети не заявили, что запрет совершенно бессмысленный. Тогда я стала размышлять, с чего мой отец вообще взял, будто простуженным нельзя мыться. Наверное, так было принято считать в Украине, где отец когда-то жил, причем больше века назад. Должно быть, там были суровые зимы, и больному действительно не стоило выходить на улицу, чтобы помыться в бане. Вот только мы-то жили в Калифорнии, где тепло и горячая вода. Правило я упразднила, но только с подачи моих дочерей.

Даже когда человек понимает, что и зачем он делает, логика порой страдает. Иногда дело доходит до лицемерия, и каюсь, я не исключение. Родители гоняют на машинах, но не дай бог сын-подросток превысит ограничение скорости на 1 километр! Взрослые не отрывают глаз от телефона во время ужина, но кричат на детей за такое поведение. Постоянно срываются на ребенка, а потом удивляются, чего это он огрызается… Знакомая ситуация? Родители нередко внушают детям собственные тревоги и неуверенность; такой тип поведения может причинить непоправимый вред ребенку – и при этом, к сожалению, встречается весьма часто.

Ребенок – зеркало родителей, хотим мы того или нет.

Нехорошие тенденции начинают формироваться в момент рождения первенца. Я давно сбилась со счета, пытаясь прикинуть, сколько раз ко мне подходили молодые родители на конференции и говорили: «Можно с вами побеседовать? Я не знаю, как растить ребенка. Мне нужен совет». И пускались в расспросы о самых разных вещах – сне, питании, поведении ребенка, да о чем угодно. Причины очевидны: люди не понимают, что на самом деле значит быть родителем. Потому-то я и решила написать эту книгу.

Человек, лишенный нужных ему знаний, теряет уверенность в себе. Родители беспокоятся, что их собственные недостатки помешают ребенку прийти к успеху; колеблются и переминаются с ноги на ногу в страхе совершить ошибку. Вот хороший пример: тревога на экзаменах и перед ними, терзающая детей в семьях, где родители одержимы академической успеваемостью; они внушают ребенку собственные фобии и порой доводят детей до нервного истощения, никак не помогая сдать экзамены! То же самое происходит, когда малыш учится засыпать самостоятельно. Он так легко перенимает страхи и тревоги родителей, что в итоге не справляется без посторонней помощи с простейшей, естественной задачей – заснуть! Возникает своего рода созависимость – нездоровые отношения, при которых размыты границы между двумя личностями и каждая из сторон форсирует болезненное поведение другой стороны. Говоря о созависимости, люди обычно думают о влюбленной паре, но то же самое происходит между родителями и детьми. Родительская тревога ломает жизнь ребенку, лишая его смелости и веры в себя.

Откуда же берутся все эти тревога, неуверенность, провалы в логике и путаница? От простого желания, чтобы у детей все было хорошо. Все просто! Взрослый хочет, чтобы его ребенок жил лучше предыдущих поколений семьи, не заводил тех же пагубных привычек, не терпел неудач из-за недочетов со стороны родителей. Благие намерения, без шуток. Но все мы люди, и все мы ошибаемся. Тревожимся по поводу и без, а дети начинают волноваться вслед за нами. Каждый хотя бы раз в жизни жалел о чем-то, сказанном или сделанном при своем ребенке. Ничего плохого в этом нет. Ошибок не избежать, и ребенок вполне может их пережить без серьезных последствий. Вот чего точно нельзя делать, так это зацикливаться на тревоге.

Давайте поговорим о том, как дать ребенку хороший образец для подражания, облегчив жизнь и себе, и детям. Ничего сложного в этом нет, но нужно быть готовым пересмотреть свое поведение.