Типы и личности

Типы и личности

Человек не из одного какого-нибудь побуждения состоит, человек — целый мир.

Федор Достоевский

Человека встречаешь и спрашиваешь себя, на кого он похож. И только уверившись, что существенное в этом человеке не его подобие с другими, а отличие от всех, начинаешь с интересом узнавать его и понимать в своеобразии.

Михаил Пришвин

Многие люди уверены, что геев можно безошибочно распознать по женственной внешности, высокому голосу и мягким манерам, а лесбиянок — по агрессивности и мужеподобию. Это, конечно, иллюзия. Стопроцентный «натурал» может иметь женственную внешность и высокий голос, а мускулистое тело бодибилдера — быть внешней оболочкой, скрывающей застенчивую женственность и гомоэротизм.

При сравнении 318 молодых (от 18 до 22 лет) канадских геев — и такого же числа гетеросексуалов, первые оказались в среднем на 1.5 см ниже ростом и на 5 кг легче вторых, а половое созревание они пережили на 1.2 года раньше.

Разумеется, в любом стереотипе есть какое-то зерно истины. Многие мужчины-гомосексуалы в детстве отличались мягкими, женственными чертами лица; своим матерям, сверстникам и посторонним наблюдателям они казались менее маскулинными, но более красивыми или «хорошенькими», чем обычные мальчики.

Взрослые геи также нередко отличаются более легкой, изящной фигурой.

Теоретически, эти три свойства (более легкий костяк, менее развитая мускулатура и более раннее сексуальное созревание), которые больше характерны для женщин, чем для мужчин, могут быть показателями биологической, телесной феминизации геев. Но нельзя исключить и психологических факторов: подобно женщинам, «голубые» больше обычных мужчин заботятся о своей внешности, особенно о весе, строже соблюдают диету и т. д. Однако эти факты могут оказаться и случайными. Чтобы проверить эти предположения, нужны объективные антропометрические исследования на больших выборках.

К тому же за средними показателями скрываются громадные индивидуальные различия. На любой геевской тусовке можно встретить не только изящных, похожих на мальчиков, мужчин, но и толстых, грубых и волосатых (один из показателей маскулинности) мужиков. Сами геи распознают «своих» — эту способность, в основе которой лежит тренированная интуиция, они называют «gaydar» или «геевский радар» — не столько по телесному облику, сколько по тонким психологическим признакам: особый взгляд, походка, жесты, манеры, повышенное внимание к привлекательным мужчинам и т. д. Некоторые из этих признаков возникают автоматически, сами собой, но большая часть вырабатывается путем подражания в процессе общения с себе подобными: надо же людям как-то обозначить, сделать себя узнаваемыми.

27 % американских геев и лесбиянок (и только 18 % гетеросексуалов) живут в городах с населением свыше 3 млн., а 61 % — свыше 1 млн. жителей.

Социально-демографический профиль геев тесно связан с особенностями общества, в котором они живут.

Сколько-нибудь достоверные научные данные есть только по США и Западной Европе. Западноевропейские и американские геи — преимущественно горожане.

В больших городах у них есть свои излюбленные районы проживания, где они составляют значительное меньшинство, а то и большинство населения (например, в Западном Голливуде). Но это объясняется не тем, что геи рождаются в больших городах, а миграционными процессами и поиском себе подобных.

Уровень образования американских, канадских и немецких геев значительно выше среднего. Например, среди восточногерманских геев доля интеллигентов вдвое превышала средние показатели по ГДР, а в ФРГ высшее и среднее специальное образование имели 59 % опрошенных гомосексуалов.

Это объясняется главным образом психологическими факторами. По многим психологическим тестам (особенно по направленности интересов) гомосексуальные мужчины больше похожи на женщин, чем на гетеросексуальных мужчин, а лесбиянки — наоборот. В детстве эти различия проявляются особенно сильно. Школьные отметки «голубых» мальчиков, как правило, выше среднего уровня. Возможно, дело не столько в способностях, сколько в том, что у маленьких геев есть дополнительный стимул к учебе и интеллектуальному развитию: поскольку многие из них не могут преуспеть в типичной мальчишеской деятельности, спорте и соревновательных играх, они вынуждены искать другие пути самореализации.

При этом художественно-гуманитарные интересы у них решительно превалируют над практическими и естественнонаучными. Гомосексуальные мальчики везде и всюду предпочитают силовым и соревновательным видам спорта актерскую деятельность или танцы.

Это сказывается и на будущей профессиональной деятельности. Среди американских геев больше людей, имеющих собственное дело, и лиц так называемых свободных профессий (18 % против 11 % в среднем по США). Многие мужчины-геи предпочитают работе на производстве индустрию развлечений и сферу обслуживания (актеры, шоумены, дизайнеры, продавцы, парикмахеры и т. д.). В целом, это весьма успешная социальная группа, хотя представление, будто все они богаты, не соответствует действительности и продиктовано в значительной мере завистью.

По данным американской переписи населения 1990 г., геи, живущие в постоянных партнерских отношениях, имеют более высокое образование, но зарабатывают меньше аналогичной группы гетеросексуальных мужчин, а у лесбиянок, наоборот, образование ниже, а доходы выше, чем у обычных замужних женщин. По данным другого недавнего исследования, сорокалетние американские лесбиянки зарабатывают на 30 % больше, а геи — на 14 % меньше, чем их «натуральные» ровесницы и ровесники.

Эмпирические данные на этот счет фрагментарны и противоречивы.

Личные установки и ценности американских геев отличаются от типичных для «стопроцентного американского мужчины». Они гораздо больше «натуралов» озабочены собственным Я.

Очень интересный психологический феномен — так называемая «геевская чувствительность», проявляющаяся в повышенной эмоциональной возбудимости, ранимости и чувствительности к стрессам. Некоторым геям жизнь кажется слишком напряженной, они хотели бы сделать ее более спокойной, избегая рискованных профессий и лишней ответственности. Многие из них испытывают недоверие к миру и окружающим людям, подозревая их во враждебном к себе отношении (такая настороженность, коренящаяся в их личном и историческом опыте, типична для всех дискриминируемых меньшинств).

Интроспекцию — потребность в самопознании — признали важной ценностью 43 % геев и лесбиянок и только 23 % гетеросексуалов.

По данным американской маркетинговой фирмы

В то же время их отличает повышенный артистизм. Геи больше обычных мужчин заботятся о своей физической форме, состоянии здоровья и внешности, включая одежду, придают больше значения личному общению, охотнее выходят за рамки повседневности, выше ценят воображение и личное творчество.

Это типично не только для художников, но и для самых обычных геев-потребителей. Эгоцентризм и гедонизм, жажда удовольствий, новизны, развлечений и приключений часто приходят в противоречие с нормами традиционной буржуазной морали.

В отличие от типичного мужчины-«трудоголика», целиком поглощенного карьерой и зарабатыванием денег, геи умеют ценить разнообразный досуг, вкусную пищу, путешествия в дальние страны и т. п. Они тратят значительно больше времени на посещение магазинов и получают от этого больше удовольствия, чем «натуральные» мужчины, внимательнее следят за модой, покупают больше предметов роскоши, книг, произведений искусства, чаще ходят в театры. Эстетические качества обиходных вещей для них часто важнее утилитарных.

Однако маркетинговые исследования показывают, что в сфере потребления, как и во всем остальном, геи не образуют единой группы и принадлежат к разным субкультурам.

В одном исследовании профессиональных интересов, «реальные» ценности предпочли 3 % геев и 23 % «натуралов», а художественные соответственно — 30 % и 15 %. В одежде геи чаще предпочитают новые, необычные, подчас вызывающие модели.

Однозначного объяснения «геевской чувствительности» не существует.

Одни ученые считают, что геи от природы обладают повышенными художественными способностями, благодаря особому сочетанию в их психике мужских и женских черт.

Другие объясняют высокий удельный вес гомо- и бисексуалов среди артистов и художников тем, что эти занятия дают больше личной свободы, чем другие сферы жизни, жестко подчиненные гендерным стандартам. Как писал американский писатель Томас Вулф, «юноше, похожему на девушку, не место среди бойскаутов, он должен уйти на Парнас». Кроме того, наличие в отрасли себе подобных объективно облегчает продвижение и карьеру.

Третьи полагают, что маргинальное положение невольных аутсайдеров, в сочетании с повышенной эмоциональной чувствительностью, дает геям особое видение мира, благоприятствующее художественным открытиям. По словам американского писателя Дэвида Левитта, гомосексуальность, сделавшая его изгоем, одновременно заставила его посмотреть на мир как бы со стороны и увидеть то, чего не видят другие. С этим мнением согласны многие другие писатели-геи.

Однако важна не сама по себе сексуальная маргинальность, а индивидуальная способность творческого ее осмысления.

Кроме того, если геевский творческий потенциал создается прежде всего социальным гнетом, то по мере его ослабления он также будет ослабевать. Сходные взгляды высказывались и по поводу евреев. Тогда получается, что «еврейство» создается антисемитизмом, а «гейность» — гомофобией. В общем, спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство, а товарищу Макашову — за наше светлое будущее!

Как бы ни относиться к этим теориям, нужно помнить, что свойства определенной популяции или культуры не обязательно являются также свойствами всех принадлежащих к ней индивидов. «Голубое сообщество» психологически так же разнородно, как и социально-политически.

В отличие от старой литературы, предполагавшей наличие единого типа «гомосексуальной личности», современная психология считает, что гомосексуальные мужчины и женщины так же различны и многообразны, как и их сексуальное поведение и интересы. Их общие свойства не следует преувеличивать.

Надо сказать, что среди геев есть не только либералы и «леваки», но и консерваторы, фашисты и антисемиты.

С биосоциальной точки зрения, индивидуально-групповые различия геев и лесбиянок коренятся прежде всего в процессах половой дифференциации. Обследовав группу гомо- и бисексуалов на депрессию, тревожность и близкие к ним симптомы, американские сексологи (Джим Вайнрик и др.) нашли, что эти болезненные симптомы сильнее всего выражены у гендерных дисфориков. Это вполне понятно.

Любой мальчик, проявляющий склонность к женским ролям и занятиям или явное отсутствие интереса к мужским ролям и занятиям, вызывает общественное неодобрение, и это неизбежно порождает у него какие-то психологические трудности. Однако проблемы, связанные только с недостатком маскулинности, сравнительно легко разрешимы: став взрослым, такой мальчик может найти подходящий для себя стиль жизни, избегать специфически мужских профессий и таким образом добиться жизненного успеха, самореализоваться и избежать депрессии.

Напротив, гендерный дисфорик, который хотел бы родиться девочкой, не может осуществить свою мечту: даже смена пола удовлетворит его желания лишь частично и с опозданием, поэтому ему труднее избежать депрессии. Дело не столько в том, что он объективно «женственнее» других мальчиков, сколько в том, что он с раннего детства испытывает в связи с этим социальные и психологические трудности.

Эта закономерность распространяется и на гомосексуалов: феминизированный, женоподобный гей имеет больше психологических проблем, чем тот, кто может легко сойти за «натурала»; это может сказываться и на его сексуальном сценарии, и на свойствах его личности.

Та же зависимость, но с противоположным знаком, существует и у лесбиянок. В прошлом веке их всех считали психически больными и непригодными для «нормальной» жизни. Однако первые же сравнительные исследования лесбиянок и «натуральных» женщин показали, что лесбиянки не только не более невротичны, чем гетеросексуальные женщины, но часто даже лучше них приспособлены к жизни в обществе, где господствуют мужчины.

С появлением новых методов измерения фемининности, маскулинности и андрогинности, выяснилась несостоятельность и многих других стереотипов. Поданным многих исследований, лесбиянки выглядят более энергичными и самостоятельными, чем обычные женщины, а их представления о своей сексуальной идентичности, зависят, как и у мужчин, прежде всего от господствующих социальных стереотипов и нормативных ожиданий, причем гендерные свойства для них часто важнее сексуально-эротических.

Лесбийская идентичность, как и геевская, не является монолитной и у всех одинаковой. Хотя типичные «лесбийские автобиографии» часто воспроизводят один и тот же тип и процесс развития (непохожесть на других, мужеподобие, напряженные отношения с ровесницами и т. п.), за общими чертами скрываются существенные индивидуальные и социально-классовые различия.

Прежде всего бросаются в глаза социально-психологические различия между маскулинными, мужеподобными «буч» и женственными «фем».

Это разные типы женщин, с разными потребностями и стилями жизни. Поскольку мужеподобные «бучи» более видимы, массовое сознание склонно принимать за лесбиянок только их. Классическая схема сексологии начала XX века, по которой хищная мужеподобная «извращенка» совращает невинную жертву, полуженщину-полуребенка, до сих пор популярна в обществе.

Английское слово butch означает также короткую мужскую прическу, и в целом грубого, крутого мужчину, «мужика». Слово butcher — «мясник» — имеет, видимо сходные истоки, и образовано от обозначения «козла», общего для многих европейских языков.

Fem — от французского femme — женщина.

Продолжается и спор о том, является ли разница между «буч» и «фем» врожденной или это просто сексуально-ролевые различия. Некоторые радикальные лесбиянки отвергают этот вопрос с порога, как нечто оскорбительное, но он также правомерен, как обсуждавшийся выше вопрос о психологических особенностях феминизированных мужчин-геев. Не говоря уже о гипотетических, но более чем вероятных связях между телосложением и психикой, мужеподобные девочки имеют гораздо меньше шансов быть принятыми сверстницами, и это накладывает отпечаток на все их психическое развитие.

«Бучи» раньше «фем» осознают и открыто декларируют свою гомосексуальность и значительно больше представлены в политической и общественной сфере. Они часто являются лидерами не только в женских, но и в смешанных, разнополых группах, причем это не зависит от их сексуальной ориентации. Сравнивая степень социальной приспособленности маскулинных, фемининных и андрогинных (это измерялось специальными тестами) мужчин и женщин, психологи нашли, что маскулинность для женщины во многих ситуациях выгоднее, чем высокая фемининность.

Различия между «буч» и «фем» не следует абсолютизировать. Многие лесбиянки не причисляют себя ни к одной из этих категорий.

Как и у обычных мужчин и женщин, различия в телосложении, психологии и сексуальном поведении лесбиянок сплошь и рядом не совпадают. Хотя по своим общепсихологическим свойствам, «бучи» выглядят более маскулинными, «фем» — более фемининными, а андрогинные лесбиянки — более андрогинными, существенной разницы в семейном статусе, отношениях с матерью, домашних ролях или в сексуальной практике (интенсивность половой жизни, способность испытывать оргазм, инициатива, сексуальная техника, получаемое удовольствие и выполнение инсертивной «мужской» роли), между этими тремя типами женщин не выявлено. Внешние формы поведения, одежда, манеры и прочее чаще всего подстраиваются под глубинные психологические свойства.

Например, среди опрошенных в 1989/ 90 американских лесбиянок 18.5 % определили себя как «фем», 14.7 % как «буч», 47.9 % сочли себя андрогинными, а 18.8 % не нашли подходящего определения.

Короче говоря, геи и лесбиянки имеют некоторые типичные групповые особенности, но эти особенности не универсальны. Существуют разные психологические типы геев и лесбиянок, а за типами надо видеть личности.

Это касается и сексуального поведения.