Лечение уныния

При описании страсти уныния нами было указано, что она действует на все свойства души и приводит в движение почти все страсти. Преподобный Иоанн Лествичник отмечает, что для человека «уныние… есть всепоражающая смерть»[483]. Эта особенность уныния требует многостороннего лечения, как подчеркивает преподобный Иоанн Кассиан, говоря, что «подвижник Христов, который хочет законно подвизаться подвигом для совершенства, должен… против этого злейшего духа уныния подвизаться с обеих сторон…» [484].

Лечение уныния требует, чтобы эта болезнь была выявлена и определена как таковая, потому что страсти уныния свойственно быть беспричинной и, следовательно, неосознанной или непонятой. Тем более что одно из главных следствий уныния — это ослепление ума и полное помрачение души. Поэтому преподобный Иоанн Кассиан пишет, что тот, кто хочет бороться с унынием, должен «поспешить выгнать из тайников своей души… эту болезнь»[485]. В свою очередь авва Пимен замечает по поводу уныния, что «если человек узнает его, что это за страсть, то получает покой» [486].

Одно из проявлений уныния, особенно у отшельника, состоит в стремлении покинуть келью, переходить с места на место, общаться с людьми. Поэтому прежде всего необходимо осознать, что изобретаемые человеком оправдания этого стремления являются лишь пустыми предлогами, навеянными самой страстью. Это поможет ему не поддаться таким порывам. Отцы Церкви единодушно советуют, когда уныние проявляется в такой форме, бороться, чтобы не подчиниться ему, стараясь ни в коем случае не покидать свое местонахождение под каким бы то ни было предлогом. «Во время искушений нельзя покидать келью, — пишет Евагрий, — придумывая благовидные предлоги, но следует оставаться внутри (нее), терпеливо и мужественно перенося всех нападающих, особенно беса уныния» [487]. «Если дух уныния нападет на тебя, не покидай жилища своего и не уклоняйся (от искушения)» [488] — советует в другом месте Евагрий. Преподобный Иоанн Кассиан также подчеркивает, что человек должен бороться с духом уныния таким образом, чтобы не быть «выгнанному из затвора монастыря, хотя бы под благовидным предлогом, не быть беглецом» [489].

Когда уныние проявляется в виде сонливости, необходимо сопротивляться ему, стараясь не поддаваться оцепенению или сну[490]. Преподобный Иоанн Кассиан отмечает, что «опытом доказано, что нападение уныния надобно не бегством отклонять, но противоборством побеждать» [491].

В любом случае уступить унынию будет неправильным решением, которое приведет лишь к усилению болезни. «Итак, несчастная душа, опутанная такими хитростями врагов, расслабленная духом уныния… впадает в сон, или, выгнанная из затвора кельи своей, начинает искать в этой брани утешение в посещении брата, а этим средством, от которого в настоящее время как будто получает облегчение, немного после еще больше будет расслаблена», — пишет преподобный Иоанн Кассиан[492]. Он же замечает о терпящих брань от беса уныния, что если они «дадут себе свободу чаще выходить… то этим, как думают, врачевством произведут в себе более острую болезнь, подобно тому, как некоторые думают, что глотком холоднейшей воды они могут погасить силу внутренней лихорадки, тогда как известно, что от этого жар более воспламеняется, нежели укрощается, именно за минутным облегчением следует гораздо большая скорбь» [493].

Как причина уныния находится в самом человеке, а не в его уединении, так и основу лечения этой болезни следует искать в отношении человека к самому себе, а не в его отношениях с другими, причем мысль о возможной помощи от окружающих является, как правило, обманчивой. Преподобный Исаак Сирин пишет по этому поводу: «Здравие и уврачевание (страждущего им) источается безмолвием[494]. Вот утешение для него! В общении же с другими никогда не приемлет он света утешения, и уныние сие беседами человеческими не врачуется, но усыпляется на время, а после сего восстает на человека с большей силой. (…) Блажен, кто претерпит это, не выходя за дверь (кельи)» [495].

Отцы Церкви признают, что в некоторых случаях «необходимо нужен человек просвещенный, имеющий опытность в этом, который бы просвещал его и укреплял» [496]. Но это может быть лишь в исключительных случаях[497].

Однако сопротивление страсти никогда не приносит скорых плодов. Победа над унынием почти всегда предполагает длительную и упорную борьбу [498]. Поэтому лечение этой болезни требует терпения и настойчивости. Более того, терпение относится к главным средствам от уныния[499]. «Уныние обуздывается терпением (???????)»[500], — пишет Евагрий. Наконец, преподобный Максим указывает, что этот образ лечения был нам дан Самим Спасителем: «Уныние же, охватывая все силы души, приводит в движение сразу почти все страсти. Поэтому оно из всех других страстей самое тягостное. И Господь, даровавший лекарство против него, прекрасно говорит: „Терпением вашим спасайте души ваши“ (Лк 21, 19)» [501].

Другим действенным средством от уныния является надежда, присоединенная к терпению[502]. Преподобный Иоанн Лествичник учит, что человек «с благой надеждой закалает уныние, мечом первой умерщвляя второе»[503]. Евагрий также советует: «Когда мы попадем в руки беса уныния… посеем в себе благие надежды и вместе со святым Давидом воспоем: „Вскую прискорбна еси, душе моя? И вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему, спасение лица моего, и Бог мой“ (Пс 41:6)» [504].

Предметом же надежды должно быть не только более или менее близкое освобождение от этой страсти и обретение покоя[505], но и будущие блага. Твердая надежда «сподобиться вечных благ»[506], отмечает преподобный Иоанн Лествичник, «умерщвляет» [507] эту страсть. Третьим главным средством от уныния является покаяние, плач и сокрушение. Если человек «помнит о своих грехах, то Бог помогает ему во всем, и он не будет подвержен унынию», учит один из подвижников[508]. «Свяжем теперь и сего мучителя памятью о наших согрешениях» [509], — советует преподобный Иоанн Лествичник, который также говорит: «Плачущий о себе не знает уныния» [510]. Происходящие от покаяния и духовного плача слезы являются еще более действенным средством против уныния. «Тяжела печаль и неодолимо уныние, но сильнее обоих слезы к Богу», — отмечает Евагрий[511]. Он также пишет: «Изливать слезы — действенное средство против ночных видений, порожденных унынием. Пророк Давид премудро применял это средство против своих страстей, говоря: „Утрудихся воздыханием моим, измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу“ (Пс. 6, 7)» [512].

«Память о смерти» (????? ???????[513]) является еще одним важным лекарством от уныния. Речь идет об основной аскетической практике, состоящей в том, что человек постоянно помнит, что он смертен и его смерть может наступить в любое мгновение. С этой «памятью о смерти» связан совет, который часто встречается в святоотеческих творениях: «Жить каждый день, как если бы он был последним». Цель этого совета не столько в том, чтобы помочь человеку подготовиться к доброй смерти, сколько помочь ему проводить добрую жизнь. Действительно, «память о смерти» должна помочь человеку не тратить зря драгоценное для спасения время, дорожа временем, по слову апостола (Еф 5, 16), и жить так каждое мгновение с максимальной духовной интенсивностью, избегать греха, исполнять Божественные заповеди и полностью возлагать свою надежду на Бога. «Память о смерти» особенно действенна против уныния, поскольку последнее является состоянием духовной нерадивости, летаргии, лени, делает человека пренебрежительным к своему спасению, толкает его к праздной деятельности, переходам с места на место, праздному общению с ближними, что является, с точки зрения подвижника, развлечением и потерей времени. В одной апофтегме говорится: «Спрошен был старец: „Отчего ты никогда не бываешь без заботы?“ И отвечал: „Потому что ежедневно ожидаю смерти“»[514]. Преподобный Антоний Великий учит: «А для того, чтобы не лениться, хорошо содержать в мысли апостольское изречение: По вся дни умираю (1 Кор 15:31). Ибо, если будем жить, как ежедневно готовящиеся умереть, то не согрешим. Сказанное же апостолом имеет тот смысл, что мы каждый день, пробуждаясь от сна, должны думать, что не доживем до вечера, и также, засыпая, должны представлять, что не пробудимся от сна» [515]. Евагрий советует противопоставлять унынию следующие слова Священного Писания: «Человек, яко трава дние его, яко цвет селный, тако оцветет: яко дух пройде в нем, и не будет, и не познает к тому места своего» (Пс 102:15–16) [516] и: «наши дни на земле тень» (Иов 8:9); «Не малы ли дни мои?» (Иов 10:20) [517]. Евагрий напоминает по этому поводу наставления своего духовного отца: «Святой и преуспевший в духовном делании учитель наш говорил: „Монах всегда должен быть настроен так, словно он завтра умрет…“ Это, по его словам, с одной стороны, пресекает помыслы уныния и делает монаха более ревностным» [518]. Подтверждают это не только приведенные соображения, но и тот факт, как отмечает Евагрий в другом месте, что бес уныния «изображает, сколь длительно время жизни (сей)»[519], пытаясь тем самым навести на подвижника утомление и отвращение от предстоящих трудностей, «представляя пред очами труды подвижничества» [520].

Страх Божий также является действенным противоядием против этой страсти; преподобный Иоанн Лествичник говорит даже, что «ничто лучше его не отгоняет уныние» [521].

Среди указанных отцами Церкви средств следует еще назвать рукоделие[522]. Оно может помочь человеку избежать скуки, неустойчивости, оцепенения и сонливости, которые являются составными частями этой страсти. При помощи рукоделия можно обрести и поддержать то усердие, то постоянство в усилии и внимании, которые требуются в духовной жизни и которые уныние пытается нарушить. А главное, рукоделие есть непосредственная противоположность одной из основных форм уныния — праздности, которая является источником бесчисленных бед. Ссылаясь на учение апостола Павла, преподобный Иоанн Кассиан подробно описывает рукоделие как средство от уныния, которое он связывает преимущественно с праздностью. «Святой апостол, как истинный и духовный врач, видя, что эта болезнь, происходящая от духа уныния, и в его время распространялась, или Святым Духом предвидя, что возникнет и между монахами, спешит предупредить ее спасительным врачевством своих заповедей. Ибо пиша к Фессалоникийцам и сначала, как искуснейший и совершенный какой-нибудь врач, врачуя немощь недугующих ласковым, мягким словом, начиная с любви и похваляя их с этой стороны, пока смертельная рана, обвязанная мягчительным лекарством, оставив опухоль негодования, удобнее будет сносить острые лекарства, говорит…» [523]. Подчеркнув таким образом терапевтический подход апостола, преподобный Иоанн Кассиан указывает предложенные для лечения правила: 1) «усердно стараться о том, чтобы жить тихо» (1 Фес 4:11), то есть, объясняет преподобный Иоанн, «пребывая в своих кельях, не подвергайтесь беспокойству от разной молвы…»; 2) «делать свое дело» (1 Фес 4:11), то есть «по своему любопытству не желайте исследовать дела мирские и испытывать поступки разных лиц, старайтесь употреблять ваши труды к исправлению себя или для упражнения в добродетелях, а не на порицание братии»; 3) и «работать своими собственными руками, как мы заповедали вам» (1 Фес 4:11). Затем преподобный Иоанн Кассиан напоминает и изъясняет [524] пример, который апостол Павел во Втором послании к Фессалоникийцам приводит по поводу своего поведения: «.. вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас… но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас» (2 Фес 3:7–8). Напоминая затем слова апостола о тех, «кто поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся» (2 Фес 3:11), преподобный Иоанн Кассиан замечает, что «апостол теперь спешит устранить причину стольких пороков и… опять обращается с расположением… милосердого врача и… предлагает средства к уврачеванию, говоря: „Таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб“ (2 Фес 3:12). Причины таких ран, которые происходят от корня праздности, он устранил одной спасительной заповедью труда, как искуснейший врач, зная, что по истреблении главной болезни тотчас прекратятся и прочие недуги, происходящие от той болезни» [525]. Подчеркивая терапевтическую ценность советов апостола Павла относительно рукоделия, преподобный Иоанн Кассиан указывает и на их профилактическую ценность: «Впрочем, как прозорливый и заботливый врач, апостол не только желает уврачевать раны немощных, но и здоровым также предлагает соответственные им заповеди, чтобы навсегда могло сохраняться здоровье их» [526]. Завершая свое наставление по этому поводу, преподобный Иоанн Кассиан приводит пример аввы Павла, который, хотя он жил вдали от селений, где бы мог продавать плоды своего рукоделия, тем не менее «требовал от самого себя ежедневный урок работы». Когда же «работою целого года пещера его наполнялась, то сделанное с заботливым старанием, подложив огонь, он ежегодно сжигал». «Этим он показывал, — заключает преподобный Иоанн, — что без дела рук невозможно монаху пребывать на одном месте, ни достигнуть когда-нибудь верха совершенства, так что, хотя необходимость пропитания вовсе и не требовала этого, он делал для одного очищения сердца, собранности помыслов и постоянного пребывания в келье, или для победы и прогнания самого уныния» [527].

Наконец, самым главным из лечебных средств против уныния является молитва[528], ибо человек не может быть полностью освобожден от этой страсти, как только благодатью Божией, а ее нельзя получить иначе, чем испросив в молитве. Без нее действенность всех остальных средств будет неполной; именно от нее они получают всю свою силу. Поэтому борьба против страсти, сопротивление ей, испытание терпения, явление надежды, духовный плач и слезы, память о смерти, рукоделие — должны сопровождаться молитвой, которая укореняет все эти действия в Боге, так что они более не являются просто человеческими средствами.

Трудность в том, что уныние толкает человека к оставлению молитвы и мешает ему к ней прибегнуть. Необходимо, чтобы человек всеми силами сопротивлялся этому искушению и хранил молитву, если он ее еще не забросил, или возобновил ее, если она уже им утеряна. В борьбе с унынием особенно рекомендуется класть при молитве поклоны. Благодаря этому в молитве участвует и тело, которое наравне с душой страсть уныния стремится сделать онемелым. Таким образом и тело, и душа пробуждаются от летаргии. Преподобный Симеон Новый Богослов советует: «Итак, зная причину этого и откуда это нашло на тебя, скорее пойди на обычное место молитвы твоей и, припав к человеколюбивому Богу, умоляй со стенанием и слезами, с болью в сердце избавить тебя от тяжести уныния и злых помыслов; и если будешь напряженно и неотступно стучать (в дверь), вскоре дано будет тебе освобождение от этих (страстей)» [529].

Против уныния особенно действенным образом молитвы является псалмопение[530], а также неусыпная и внимательная сердечная молитва, как это подчеркивает блаженный Диадох Фотикийский: «Сей теплохладной и разленяющей страсти мы избежим, если в крайне тесные пределы вставим нашу мысль, держа во внимании одну память Божию; ибо только таким образом дух, востекши в свойственное ему горение, может отгнать от себя неразумное оное разленение»[531].

Поскольку в некотором смысле уныние содержит в себе все страсти, то ни одна из них не появляется тотчас после его уничтожения. «За этим бесом уже не следует сразу другой бес, а поэтому после борения» душа наслаждается, как отмечает Евагрий, «мирным состоянием»[532].

Помимо этого покоя, основным плодом победы над страстью уныния является «неизреченная радость» [533], которая охватывает душу.

На примере печали и уныния ясно видно, как психический аспект включается в духовный аспект и зависит от него — как в плане этиологии болезни, так и в плане ее лечения. Но мы видим также, что духовное измерение выходит за пределы измерения психического и превосходит его.