2. СТАТУЯ

559 Древняя легенда гласит, что Адам был создан "безжизненной статуей". Здесь стоит заметить, что статуя играет таинственную роль в античной алхимии. В одном из наиболее ранних греческих трактатов, Книге Комариоса[1744], говорится:

После того, как тело скрылось в темноте, [дух] нашел его полным света. И душа соединилась с телом, поскольку тело стало божественным благодаря его отношениям с душой, а он обитал в душе. Ибо тело облачило себя в свет божественности, и тьма ушла от него, и все соединились в любви, теле, душе и духе, и все стали одним; в этом и скрыта тайна. Но тайна реализовалась в их единении, и дом был запечатан, и статуя [???????] была возведена, полная света и божественности[1745].

В данном случае статуя явно обозначает конечный продукт процесса, lapis Philosophorum или его эквивалент.

560 В трактате Ссниора статуя имеет несколько другое значение[1746]; автор говорит о "воде, которая извлекается из сердец статуй". Сениор тождественен с арабским алхимиком Ибн Умайлем аль-Тамими. О нем говорили, что он открывал гробницы и саркофаги в Египте и изымал оттуда мумий[1747]. Считалось, что мумии обладают целебными свойствами, и по этой причине кусочки трупов издавна упоминаются в европейской фармацевтике под названием "мумие"[1748] Возможно, что "мумие" использовалась и в алхимических целях. У Кунрата оно упоминается в качестве синонима prima materia[1749] У Парацельса, который мог быть источником для Кунрата, "Mumia balsamita" имеет что-то общее с эликсиром, и даже сама называется физическим принципом жизни[1750]. Статуи, о которых говорит Сениор, вполне могли быть египетскими саркофагами, являвшимися, как нам известно, статуями-портретами. В том же самом трактате содержится описание статуи Гермеса Трисмегиста, стоящей в подземной часовне. Сениор говорит: "Сейчас я открою вам, что тот мудрец, который создал статую, спрятал в этом доме; в ней он представил всю науку в образе, и учил своей мудрости в камне, и открывал ее понимающим". Микаэль Майер комментирует: "Из сердца этой статуи и извлекалась вода". Он также упоминает о том, что произносящая пророчества статуя в Ахайя Фарис была посвящена Гермесу.

561 Раймонд Луллий говорит о "масле, которое извлекается из сердец статуй" и, более того, "посредством вымывания воды и осушения огня"[1751] Это чрезвычайно парадоксальная операция, в ко- торой масло явно играет роль связующего вещества.

562 Намек на статуи содержится в стихотворении Томаса Нортона "Алхимический молитвенник":

Прав тот, кто святую алхимию любит,

С помощью которой драгоценное лекарство добудет.

От которого у него истинного Золота и Серебра прибудет.

Примерами чего улица полна

В городе Катилона.

Того, о чем Раймонд Луллий, рыцарь, думал и гадал,

Семь образов сделаны, чтобы истину он узнал.

Три отлиты из серебра, то образы дам прекрасных,

Четыре другие — золотые статуи рыцарей страстных.

На одеждах их сверкают письмена,

Говорящие о том, какою истина быть должна[1752].

563 Под "семеркой" следует понимать богов планет или семь металлов[1753]. Связь "тройки" (Венера, луна, земля) с серебром (Луна) и "четверки" с золотом (Солнце) примечательна в том смысле, что тройка, как правило, считается мужским, а четверка — женским числом[1754]. Поскольку Луллий несомненно был знаком с трудами Ссниора, то эта легенда представляется конкретизацией изречения Ссниора[1755].

564 Идея драгоценной субстанции, скрытой в "статуе", родилась очень давно и особенно верна в отношении статуй Гермеса или Меркурия. Псевдо-Дионисий[1756] говорит, что язычники изготавливали статуи (??????????) Меркурия и прятали в них подобие бога. Таким образом, они поклонялись не уродливому зародышу, а образу, скрытому внутри[1757]. Платон имеет ввиду эти статуи, когда его Алкивиад говорит, что Сократ "очень напоминает фигурки Силена, которые можно увидеть в лавке скульптора, изображающие его с флейтой или дудочкой в руках; они полые, и когда их разбиваешь, то видишь что внутри у них находятся маленькие фигурки [????????] богов"[1758].

565 Тот факт, что существовали статуи Меркурия, со скрытым Внутри них настоящим богом, не мог не взволновать воображение алхимиков. "Меркурий" — это было наиболее любимое ими название существа, которое, в ходе работы, превращало себя из prima teria в совершенный lapis Philosophorum. Образ Адама охотно был взят в качестве библейского синонима алхимического Меркурия, во-первых, потому что он тоже был андрогинным, а во-вторых, из-за его двойственного аспекта, как первого и второго Адама. Второй Адам — это Христос, мистическая андрогинность которого является частью церковной традиции[1759]. Ниже я вернусь к этому аспекту Адама.

566 В соответствии с маидеанской традицией, Адам был создан семеркой в форме "безжизненной плотской статуи", которая не могла стоять прямо. Характерное выражение "плотская статуя" часто встречается в маидеанской литературе и напоминает о халдейском мифе, сохраненном наассенцами, в котором говорится, что тело человека было создано демонами и называлось статуей (???????)[1760] Птахил, творец мира, попытался "вогнать душу в статую", но Манда Хайе, искупитель, "взял душу в свои руки" и завершил работу без Птахила[1761]. В этой связи мы можем заметить, что в каббалистической литературе имеется описание статуи Адама[1762].

567 Поскольку в умах христианских авторов Адам всегда ассоциировался с идеей второго Адама[1763], то нет ничего удивительного в том, что эта идея вновь возникла в трудах алхимиков. Так Милиус говорит:

Теперь остается вторая часть философской работы, гораздо более сложная, гораздо более возвышенная. Мы читаем, что именно на ней надорвались таланты и истощились все умственные силы многих философов. Ибо оживить человека гораздо труднее, чем убить его. В этом и заключается искомая Божья работа: ибо это великая тайна — создавать души и отливать безжизненное тело в живую статую[1764].

Под этой живой статуей понимается конечный результат работы; а работа, как мы уже видели, была, с одной стороны, повторением сотворения мира, а с другой — процессом покаяния, по причине чего lapis понимался как воскресший Христос. В текстах иногда звучит и хилиастическая нота — упоминание о золотом веке, когда люди будут жить вечно, не зная бедности и болезней[1765] Что ж, очень примечательно то, что статуя упоминается в связи с эсхатологическими идеями манихейцев, как о том говорит Гегемонии: мир погибнет в огне и души грешников оцепенеют навеки, "а произойдет это тогда, когда придет статуя"[1766]. Я не рискну судить о том, повлияли манихейцы на алхимиков или нет, но стоит заметить, что в обоих случаях статуя связана с конечным состоянием. Пересказанная Гегемонием идея недавно была подтверждена открытием оригинала работы Мани "Кефалайя"[1767]. В ней сказано:

В это время Отец Величия сотворил посланника и сияющего Иисуса, и Деву света, и Столп Славы и богов...[1768] Четвертое время, время, когда они заплачут, -~- это время, когда статуя (???????) поднимется в последний день мира...[1769] В тот самый час, когда поднимется последняя статуя, они заплачут...[1770] Первая скала — это столп (??????) славы, совершенный человек, который был вызван величественным посланником. .. Он родил весь мир и стал первым из всех рождающих...[1771] Разумный элемент (voepov) пробрался в столп славы, а столп славы — в первого человека...[1772] Одежды, названные Великим Одеянием, — это пять разумных элементов, которые сделали совершенным тело столпа славы, совершенного человека[1773].

Из этих отрывков ясно, что статуя или столп — это либо совершенный Первичный Человек (??????? ????????), либо, по крайней мере, его тело, как в начале творения, так и в конце времени.

568 Статуя в алхимии имела еще одно значение о котором стоит упомянуть. В своем трактате "De Igne et Sale" Вигенер называет солнце "глазом и сердцем разумного мира и образом невидимого Бога", добавляя при этом, что святой Дионисий называл его "ясной и понятной статуей Бога"[1774]. Вероятно имелся ввиду трактат Дионисия De divinis nominibus (ch. IV): "Солнце — это зримый образ божественного величия"[1775]. Вигенер перевел слово ????? не как "образ", а как "статуя", что не согласуется с латинским текстом сборника, опубликованного Марсилио Фичино в 1502-Згг., к которому он мог иметь доступ. Почему он перевел ????? как "статуя", понять трудно. Возможно он хотел избежать повторения слова "образ", стоящего в конце предыдущего предложения. Но возможно и другое — слово "сердце" вызвало в его памяти фразу Сениора об извлечении "из сердец статуй". Это вполне могло случиться с образованным алхимиком. Впрочем, следует подумать еще над одной возможностью: из того же самого Трактата явно следует, что Вигенер был знаком с Зохар. Там Хайе Сара, комментируя Книгу Бытия 28:22, говорит, что Малхут называют "статуей", когда она едина с Тиферетом[1776]. В Книге Бытия 28:22 сказано: "Этот камень, который я поставил памятником, Будет у меня домом Божьим"[1777]. Камень явно служит напоминанием о том, что верхнее (Тиферет) соединилось с нижним (Малхут): Тиферет (сын)[1778] соединяется с "Матроной"[1779] в священном браке. Если наше предположение верно, то статуя могла быть каббалистическим эквивалентом lapis Philosophorum, который тоже является единением мужского и женского. В той же самой главе Вигенерова трактата солнце появляется в роли жениха[1780]. Поскольку несколькими предложениями ниже цитируется святой Августин, то возможно, что Вигенер думал об отрывке, в котором Августин говорит:

Подобно жениху Христос вышел из своего жилища с предчувствием свого брака в миру. Он помчался словно гигант, ликуя, и бросился на брачное ложе креста, и взойдя на крест, он вступил в брак. И когда он ощутил вздохи создания, то движимый любовью, он предал себя пыткам вместо своей невесты. Он также отдал карбункул, драгоценную каплю своей крови, и он навек привязал к себе женщину. "Я обручил вас единому мужу" — говорит апостол — "чтобы представить Христу чистою девою". [Второе Послание Коринфянам, 11:2][1781].

569 Поскольку Адам обозначает не только начало работы, prima таteria, но также и се конец, lapis, a lapis является продуктом царственного брака, то возможно, что вигенерова "statua Dei", заменяющая более привычный "imago Dei", каким-то образом связана с каббалистическим толкованием камня в Ведгиле , который, в свою очередь, символизирует единение Тиферета и Малхут. Эта статуя символизирует инертную материальность Адама, который по-прежнему нуждается в оживляющей душе; стало быть, это символ одной из основных навязчивых идей алхимии.