Удар: Новеллизация фильма «Империя наносит ответный удар» Дональд Ф. Глут

«Империя наносит ответный удар» – мой первый опыт новеллизации фильма, и в данном случае – мой второй вклад в создании саги о «Звездных войнах». К 1980 году, когда большую часть моего дохода мне обеспечивало создание комиксов, я уже был автором нескольких романов и рассказов. И хотя ни одно из моих произведений не было основано на сценарии фильма другого автора, я преобразовал некоторые отрывки произведений – по большей части это были рассказы Роберта И. Говарда – в формат комикса.

«Гигант» Глута

У Дона Глута работа над «Звездными войнами» началась не с новеллизации фильма «Империя наносит ответный удар». Когда команда, трудившаяся над созданием первых комиксов о «Звездных войнах», прекратила сотрудничество, не закончив работу над десятым выпуском, Глут продолжил их дело, используя старый сюжет.

• Издание: Звездные войны# 10

• Название: «Behemoth from the World Below» («Гигант преисподней»)

• Сюжет: Рой Томас и Говард Чайкин

• Сценарий: Дон Глут

• Художественное оформление: Говард Чайкин, Том Пальмер, Алан Купперберг

• Издатель: Marvel Comics

• Дата выпуска: апрель, 1978

Т. Л.

Я уже был вовлечен – пусть и косвенно – во Вселенную «Звездных войн». В моем резюме были упомянуты несколько оригинальных историй, изданных Marvel Comics Group, которые соответствовали концепции, придуманной и отредактированной автором комиксов Роем Томасом. Они были адаптированы к истории первого фильма о «Звездных войнах». Со мной обсуждали возможность написания нескольких оригинальных сценариев для газетного комикса, автором которого был Расс Мэннинг, а с ним мы уже работали над различными проектами по фильму «Тарзан».

В это самое время, не помню точно как, но я познакомился с редактором и главой компании Star Wars Publications Department. Он посоветовал мне немедленно прекратить всяческие проекты, имеющие отношение к «Звездным войнам», и приступить к новеллизации фильма «Империя наносит ответный удар».

Эта книгу уже можно было считать несомненным бестселлером, которую ожидала продажа около миллиона экземпляров. Конечно, я согласился без каких-либо колебаний.

Для начала мне нужно было получить, прочитать и прочувствовать сценарий, написанный Лоренсом Касданом и Ли Брэкетт. Лишь тот факт, что сценарий находился у меня дома, приводил меня в дрожь. Большинство моих друзей тогда были фанатами «Звездных войн», некоторые из них относились к персонажам и событиям почти с религиозным трепетом, поэтому меня закидывали просьбами, пытались подкупить и даже угрожали, чтобы я поделился секретами нового сюжета. Но мне было сделано строгое предупреждение, что в случае разглашения информации я буду нести ответственность по закону. Если бы я находился в царстве «Звездных войн», то последствия от разглашения тайны были бы равносильны появлению Дарта Вейдера у меня в дверях посреди ночи, хватающего меня за горло, – вот, что было бы, если бы я поддался искушению и показал кому-нибудь сценарий! Я запер сценарий в металлическом сейфе и начал считать дни до того момента, когда наконец смогу вернуть его компании.

Имея на руках сценарий Касдана-Брэкетта, я дважды встречался с исполнительным продюсером, чтобы из первых уст получить ответы на мои вопросы, касающиеся сюжета. Например, меня интересовало, насколько большим был корабль по сравнению с кораблем Бобы Фетта (размеры слона – таков был ответ). Меня приводила в замешательство довольно расплывчатая концовка сценария. Я уже давно знал, что Дарт Вейдер был отцом Люка – этот факт засветился и в комиксах, и в книгах намного раньше, чем в фильме, – но мне было неясно, что же все-таки произойдет между Вейдером и Люком во время их битвы в фильме «Империя наносит ответный удар».

Мне сообщили, что фильм закончится именно так – Великим откровением Люка перед злодеем в черных одеждах. Однако до выхода фильма развязка была известна лишь избранным. Более того, я часто получал поддельные страницы из Publication Department, которые мне нужно было вставлять в сценарий – например, где Вейдер просто знал отца Люка или убивал его. Я продолжал писать и переписывать концовку согласно этим новым отрывкам до тех пор, пока работа не была официально закончена и отправлена в печать.

Когда снимался фильм, а я занимался новеллизацией, я не раз намекал, что, может быть, мне следует поехать в Европу и лично увидеть процесс съемки, проникнуться атмосферой и убедиться, что мое произведение соответствует действительности «Звездных войн». Компания не приняла во внимание мои доводы, поэтому вся история была написана в офисе моего Северного Голливуда.

Поскольку к тому моменту фильм еще не был снят, у меня не было достаточного фотографического материала, на который можно было бы опереться. Все, чем я мог располагать, – это эскизы персонажей, ландшафта, оборудования и костюмов, выполненные концептуальным художником Ральфом Маккуори, а также копии раскадровки, изображающие различные сцены, которые были заперты в трейлере, припаркованном за пределами офисов компании Publications Department около студии Universal Studios. Трейлер был недоступен для большинства сотрудников и посетителей. Я был тайно допущен к посещению трейлера, который запирался изнутри, – там мы, вместе с остальными избранными, могли получить доступ ко всем визуальным материалам.

Мне дали всего час для ознакомления с ними, и я, не зная, что буду допущен к материалам в тот день, не успел подготовиться. Найдя в трейлере несколько разлинованных листков тетради и шариковую ручку, я принялся срисовывать, применяя все мои ограниченные художественные способности и стараясь делать это настолько быстро, насколько это возможно. Ведь мне многое нужно было описывать в романе, включая внешний вид Йоды (в фильме его вид существенно отличался от того, что изобразил Маккуори), одежду и снаряжение Бобы Фетта и вид Небесного города. Не все рисунки были подписаны, поэтому приходилось догадываться, что где изображено, по описанию в сценарии.

После моего освобождения из этой «тюрьмы», не осознав уровня секретности и той паранойи, которая охватила компанию, я наивно показал кому-то один из моих рисунков и поинтересовался, действительно ли на «портрете», который я набросал, был изображен именно Йода. Помощник напрягся и резко оглянулся по сторонам, объяснив, что одни члены команды были допущены к чтению сценария, другим разрешали смотреть фото, некоторых допускали до работ Маккуори и раскадровкам – но еще никого не допускали до всего сразу! Думаю, для меня было большой честью находиться среди привилегированного меньшинства.

Вооруженный той амуницией, которая мне требовалась, я поехал домой, сел за свою электронную пишущую машинку и начал работать над новеллой по фильму «Империя наносит ответный удар». Я представлял сцены из фильма, которого еще не существовало, основываясь на тех рисунках, которые я молниеносно копировал в запертом трейлере и вспоминая первый фильм о «Звездных войнах».

Мне было сказано, что книга, в отличие от фильма, должна начинаться с реплики Люка, чтобы читатель сразу смог представить себе персонажа – с фразы о том, что было холодно.

Кроме того, роман должен был оказаться максимально приближенным к фильму, чтобы читатель внутренне мог заново переживать сцены из фильма, читая книгу. Я знал, что для точности мне нужно знать несколько больше. Я знал, что актер Марк Хэмилл, который играл роль Люка в «Звездных войнах», попал в автомобильную аварию, из-за чего ему требовалась пластическая операция на лице. Таким образом, после сцены нападения снежного зверя на Люка, я писал о нем, не уточнив, зажили ли его раны. Это был один из первых моментов в рукописи, который потребовал правки.

Еще одной проблемой, с которой я столкнулся при написании новеллы, был постоянно меняющийся сценарий: иногда изменения вносились ежедневно.

Сцены исключали и добавляли даже во время съемок, поэтому мне также приходилось вносить исправления в рукопись. Это требовало дополнительной работы и дополнительного времени. Мне кажется, единственной неизменной сценой в окончательном варианте книги был короткий эпизод со снежными зверями.

Был один момент, с которым у меня были изрядные проблемы: сцены обучения Люка Йодой на Хоте поставили в сценарии одновременно с эпизодами о Хане Соло и его друзьях на Беспине. Сцены должны были происходить одновременно, но у меня в голове не укладывалось, как такое возможно. Я мучился днями и ночами, пытаясь объединить их, что для мне представлялось каким-то хронологическим парадоксом. В конце концов я решил, что если никто из создателей фильма не видит в этом проблемы, я тоже не должен сомневаться.

Глядя сквозь вымысел

«Вот теперь я понимаю, что такое настоящий холод!»

Люк Скайуокер[567]

Когда Дон Глут начинает свою новеллу по фильму «Империя наносит ответный удар» с реплики героя, он сразу завлекает читателя, связывая его с персонажем и играя на умышленном принятии перспективы. Другими словами, он сразу же заставляет читателя судить о вещах с точки зрения главного героя. Помогая вживую прочувствовать чьи-то ощущения, автор облегчает читателям задачу сочувствовать другому человеку или персонажу.[568] Это первое предложение подготавливает читателя к когнитивной эмпатии, то есть знанию того, что чувствуют другие (рассказчик передает мнение Люка об окружающем мире), и к аффективной эмпатии, подразумевающей переживание того, что чувствуют другие (так как читатель может соотнести себя с его физическими ощущениями).[569]

Холод в этой сцене может непредумышленно вызвать большую эмпатию, так как холодная температура ведет к принятию перспективы.[570] Возможно, из-за того, что холод заставляет людей физически держаться ближе друг к другу, он также делает их более восприимчивыми к душевной близости.

Т. Л.

Первый вариант новеллизации фильма «Империя наносит ответный удар» был написан в более «литературном» стиле, чем та версия, что наконец появилась на прилавках. Я хотел создать серьезное литературное произведение, где много внимания было бы уделено тому, что происходит в голове героя. Однако редакторы видели нечто более похожее на «криминальное чтиво», ориентированное на действие. И так как это было их детищем и они платили мне за работу, я учел их пожелания. Я правил всю рукопись, с первой до последней страницы, три части книги «Империя наносит ответный удар», каждая из которых стилистически отличалась друг от друга, в течение целых шести недель.

Итоговый вариант рукописи нужно было подготовить к утру понедельника. В ночь с воскресенья на понедельник я сидел за пишущей машинкой, барабаня по клавишам, работая без черновика над последними главами книги. В это время в кабинет забегала моя жена и, получив очередную страницу, уносила ее помощнику редактора, сидевшему в нашей гостиной на диване в ожидании последних страниц.

Закончив последнюю страницу, я вернул сценарий помощнику редактора и был более чем счастлив избавиться наконец от этой вещи. Нам удалось успеть в срок! «Империя наносит ответный удар» стала национальным бестселлером, оставаясь в этом статусе в течение шести недель – столько же, сколько мне потребовалось на работу над всеми тремя частями.

Честно говоря, я никогда не мог понять, зачем люди читают новеллизации фильмов. Если ты уже посмотрел фильм, чтение обещает мало сюрпризов или не обещает их вовсе. Если только – и это случалось не раз – автор книги не вставляет в произведение новые сцены или не меняет направление повествования. Если же, напротив, вы прочитали книгу до просмотра фильма, вы заранее знаете, что будет происходить на экране. Опять никаких сюрпризов.

Когда я впервые увидел фильм «Империя наносит ответный удар», то, конечно, знал, что и когда будет там происходить. Но на экране происходило кое-что еще, нечто такое, чего я совсем не ожидал увидеть. Когда я писал книгу, то мог представлять и слышать весь фильм в своем сознании. Но когда я увидел первый реальный эпизод фильма, то помню, что буквально подпрыгнул на своем стуле, воскликнув: «Ух ты! Я представлял это себе совсем по-другому!» На самом деле фильм во многом не соответствовал тому, что я воображал, сидя за пишущей машинкой.

Это воспоминание наталкивает меня еще на одно, с участием Ирва Кершнера, режиссера фильма «Империя наносит ответный удар». Я встретил Кершнера на роскошной вечеринке по случаю встречи выпускников Cinema School в нашей альма-матер – Университете Южной Калифорнии. Я сказал ему что существуют две версии его фильма. Видя его изумленный взгляд, я сказал: «Есть та версия, которую снял ты и которую видели все, кто смотрел фильм; а есть версия, которую я представлял себе, когда писал новеллу».

Знакомость против новизны: зачем перечитывать, пересматривать и читать об уже увиденном?

«Вот теперь я понимаю, что такое настоящий холод!»

Люк Скайуокер

Перемены приводят к стрессам, поэтому люди чувствуют себя комфортно, имея дело с чем-то хорошо известным. Сотни экспериментов показали, что, вопреки пословице, чрезмерная близость скорее порождает нежность, чем презрение.[571] Узнавание снижает обнаружение угрозы – сознательный или бессознательный поиск признаков опасности при столкновении с незнакомыми обстоятельствами.[572] Нейтральные раздражители – люди, места, музыка, предметы, символы и события – предстают в более позитивном свете и вызывают положительные отклики при частом взаимодействии с ними.[573]

Человек не становится фанатом из-за многократного знакомства с предметом восхищения. Это происходит благодаря более глубоким чувствам. Такое поведение – следствие подкрепления, когда вероятность повторения человеком определенного действия увеличивается.[574] Зрители, снова и снова пересматривающие «Звездные войны», поступают так для получения подкрепления, чтобы пережить удовольствие большее, чем простое чувство комфорта. Повышая уровень комфорта путем снижения стресса от столкновения с неизвестным, повторяющиеся ситуации также снижают восприимчивость к другим эмоциональным откликам из-за происходящей десенсибилизации.[575] Чтобы вновь ощутить изначальную восторженность, зрители ищут нюансы, которые могли упустить ранее, пересматривают фильм с другими людьми и при других обстоятельствах, ищут «ляпы» и вырезанные сцены, а также используют некоторые другие методы в попытках заново пережить чувство новизны, в то же время оставаясь хорошо знакомым с предметом наблюдения.

Для некоторых зрителей специальные издания и другие переизданные материалы освежают их зрительский опыт, но не каждому это нравится. Как бы то ни было, новеллизация способна воссоздать чувство новизны.

Т. Л.

Эта мысль поразила меня. Когда ты представляешь, какое огромное количество людей читают новеллу перед просмотром фильма, ты понимаешь, что существуют мириады версий этой истории – каждая с собственным ракурсом и композицией, со своим собственным действием, спецэффектами и так далее. Каждый читатель новеллы видит свою собственную версию истории, прежде чем увидеть работу на экране.

И это справедливо для новеллизации любого фильма, прочитанной перед его просмотром.