Он, она, они...
Он, она, они...
В этом разговоре в группе чаще других повторялись слова: «друг», «друг должен», «измена», «предательство», «прощаю», «простила», «не могу простить!»...
ОН И ОНА
Он юношей - ждал желаемого для него от девушки, с которой «дружил», от родителей своих и девушки, от товарищей... - ото всех. Теперь - в претензии ко всем!
Она девушкой - ждала того же от юноши, от его родителей, от своих, от товарищей и подружек... Тоже - ко всем в претензии.
Они выросли...
Стариком и старухой ждут.... Все еще ждут, от... не от себя!
В претензии к своим детям, к молодежи вообще, к обстоятельствам, к миру, к судьбе...
Обиженные на всеобщее предательство, умрут, каждый, так и не став никому другом. Даже не ощутив, не открыв, что такое - быть другом. Не причастившись этому таинству и друг с другом!
ОН
Юноша женится, ожидая и требуя ото всех для себя чего-то ему нужного, чего сам не умеет получить. Да он, собственно, и не знает, чего хочет, потому и получить не может. Ощетинился обидами и готовностью обидеться во все стороны, все, вишь, против них. Против него, против нее! А он один - друг и защитник девушки ото всех!
Он начинает жизнь тем, что вламывается в неуважаемый им мир, как Топтыгин в Теремок. Вламывается с претензиями ко всем и вся. Своим отношением задирается, лезет, не замечая того, в драку...
К драке же вовсе не готов. Ждет ото всех, с кем задирается, «хорошего»! Ведь намерения у него самые лучшие. И, натворив непреднамеренно всем зла, и этого тоже не заметив, непременно остается и останется битым.
Сразу после женитьбы уходит в армию. «Хранит верность» жене. Или верит, что хранит. (Другого в такой же ситуации, с таким же отношением к себе и к людям, в армии женили пьяного второй раз при живой жене.)
Возвратившись из армии, узнает, что девушка «гуляла» с другими. Уязвлен, оскорблен! «Не может простить»! «Разочаровывается» в женщинах..., в мире с его устройством..., вообще в «принципах»... «Они все такие»!..
Начинает «веселую» разгульную жизнь.
Ощущает, что спивается.
Женится на другой «тихой и порядочной» девушке. Лечится от алкоголизма и на многие годы... заболевает неврозом со страхами.
— Я - казак - ее заложник на войне. За это она мне должна верность и жизнь!..
— Люблю! Всё - для нее! Зарабатываю, деньги ей отдаю. Вкалываю - все, что хочет! ... Как же она мне не должна?! Должна!
«Люблю» для него (как и обычно в подобных отношениях) означает - «Она мне должна!».
Когда ему становится «лучше», уже не он, а новая жена оказывается в состоянии глубочайшей апатии. В депрессии она попадает в психиатрическую лечебницу, не хочет жить.
Для этой безропотной женщины морока жизни с пьяным, а потом больным мужем и уход за ним были смыслом жизни. Она его «спасала»!
Здоровому ему - ощущает она себя ненужной. «Никому ненужной!»
ОНА
Пожилая женщина ругает «эти ранние браки».
Сетует, что, «не выйди она сама так рано замуж, у нее бы все иначе сложилось!»
— Молодая была, глупая!
— Что это значит, молодая, глупая? Чего не хватало вам для жизни в семье или чего был избыток?
— Я ни о себе, ни о ком не думала. Без заботы. Сказали: «Выходи!» — я и вышла. Умная я, может быть, за него и вовсе не пошла бы... Над ребеночком тряслась, мух от нее отгоняла...
Единственная дочка у нее умерла в шесть месяцев. Она живет с мужем и Барсиком.
— А теперь? Что изменилось? Кто в вашей семье о вас заботится?
— Муж.
— А о муже?
— Он сам - не маленький. Сам о себе заботится. Я готовлю, стираем вместе, убираем. Дом - на мне.
ОНИ
...В соседнем кружке несчастные и обозлившиеся старухи ругали детей.
Те-де, их «только что еще ногами не топчут!», «всё по-своему!», «всё дай!», «ни почета, ни внимания, ни совета не спросят!»...
Это - те же самые девочки, которым все всё должны, всего «недодали».
Дальше - хуже! Гора обид росла, как куча вонючей грязи. Они ее сладострастно докладывали, нюхали, тонули в ней и доваливали еще.
Так они «лечились». И так, поддакивая друг другу, распаляя друг друга в злобе против собственных детей (как прежде против отцов и матерей, против всего мира), прося поддержки в злобе, «помогали» друг другу лечиться.
В этой куче собственного дерьма тонули и пытались утопить всех...
ОНА
— А вы о ком в семье заботитесь?
— Да ни о ком.
— А о Барсике?
— Ой, о Барсике я очень забочусь. Я ему теперь кошечку принесла. Я кошек вообще очень люблю. Мне их так жалко, особенно маленьких!
— А на работе вы о ком заботились? — Я вспомнил, что она прожила весьма эффективную жизнь в профессии и гордится своей прошлой работой..
— Ну, на работе!.. На работе я обо всех и обо всем заботилась. О деле. О сотрудниках... Обо всех... О себе!..
— А дома?
— Чем же вы в своей личной жизни от себя - девятнадцатилетней невесты отличаетесь? Чем от тех девочек, которые поносили родителей и мужчин, отличаются эти, бранящие своих детей и судьбу, бабушки из соседнего кружка?
— ... Получается, что ни чем... Только усталости и обид больше.
— Я думаю, наоборот. Обид больше - от того и усталость. По-моему дело не в возрасте, а в подходе. Не посеяв, надеетесь собирать урожай. Потом на несправедливость и на весь свет обижаетесь!