Каков сукин сын!

Каков сукин сын!

Место, где Хорхе принимал своих пациентов и которое я не осмелился бы назвать кабинетом, было похоже на него: неформальное, неприбранное, теплое, колоритное, удивительное и — к чему скрывать — немного грязное. Мы сели каждый в свое кресло, друг напротив друга, и пока я рассказывал, Хорхе пил мате[3]. Да, да, он пил мате во время сеанса!

Мне он тоже предложил.

— Хорошо, — сказал я ему.

— Что «хорошо»?

— Хорошо, мате…

— Не понимаю.

— Я соглашусь выпить мате.

Хорхе отвесил мне низкий шутовской, поклон и сказал:

— Благодарю вас, ваше величество, что вы согласились выпить мате… Почему ты прямо не скажешь, хочешь ты мате или нет, вместо того чтобы делать мне одолжение?

Этот человек сведет меня с ума.

— Да, хочу! — сказал я.

И тогда действительно, Толстяк дал мне мате.

Я решил посидеть у него еще.

Среди множества других вещей, о которых я рассказал ему, я признался, что что-то со мной не так, потому что у меня трудности в общении с людьми.

Хорхе спросил, откуда я взял, что дело во мне.

Я ответил, что дома у меня проблемы с отцом, с матерью, с братом, с моей девушкой… И следовательно, что-то не так со мной. И вот тогда Хорхе впервые рассказал мне «кое-что».

Со временем я пойму, что Толстяк любит всевозможные басни, притчи, сказки, умные фразы и удачные метафоры. По его мнению, единственный способ понять что-либо, не принимая в этом непосредственного участия, — это воссоздать внутреннюю символическую картину событий.

— Басня, сказка или анекдот, — утверждал Хорхе, — в сотни раз лучше запоминаются, чем тысячи теоретических пояснений, психоаналитических интерпретаций или здравых взглядов на вещи.

В тот раз Хорхе сказал, что у меня, может быть, какой-нибудь сбой, но мои выводы опасны, потому что мое самообвинение не подтверждалось никакими фактами. И тогда он рассказал мне одну из своих историй, всегда от первого лица, и никогда не известно, плод ли они его фантазии или часть его жизни:

Мой дедушка любил выпить.

Больше всего ему нравился турецкий анис.

Он пил анис, разбавляя его водой, чтобы снизить градус, но все равно пьянел.

Тогда он перешел на виски, разбавленный водой, и все равно пьянел.

А еще он пил вино, разбавленное водой, но все равно пьянел.

Пока однажды он не решил избавиться от этой пагубной привычки… и бросил пить… воду!