Беременная кастрюля

— Как у тебя с родителями?

— С переменным успехом, — ответил я. — Есть моменты, когда между нами — полное взаимопонимание и каждый может поставить себя на место другого, но бывают и абсолютно безвыходные ситуации, когда ничего нельзя поделать.

— Не переживай, Демиан. Думаю, твои отношения с другими людьми будут складываться точно так же на протяжении всей твоей жизни.

— Да, но с родителями это все равно совсем другое дело. Они мои родители…

— Конечно, родители. Но почему ты говоришь, что это другое дело?

— У них есть определенная власть на том основании, что они мои родители.

— Какая власть?

— Власть надо мной.

— Ты уже взрослый человек, Демиан, и поэтому ни у кого не может быть власти над тобой. Ни у кого. По крайней мере, ни у кого не может быть большей власти, чем ты ему дашь.

— Я родителям не даю никакой власти.

— Мне кажется, даешь.

— Но это их дом, они меня кормят, частично оплачивают мое обучение, мать стирает мне белье, заправляет мою кровать… Это дает им некоторое право.

— А разве ты не работаешь?

— Работаю, разумеется.

— Ив чем же дело? Я понимаю, что тебе приходится жить с родителями, если ты не можешь позволить себе отдельную квартиру. Но что касается всего остального, я считаю, ты кое-что мог бы делать сам, если действительно хочешь бороться за свою независимость.

— Что ты имеешь в виду? Ты, как моя мать, разговариваешь со мной, будто я полное ничтожество. Словно самое главное — это научиться заправлять свою кровать по утрам!

— Нет, я так не думаю. Но ведь именно ты требуешь свободы и независимости.

— Я не хочу свободы и независимости, чтобы самому готовить себе еду, убирать постель и стирать белье. Мне она нужна, чтобы не просить разрешения, чтобы иметь право рассказывать только то, что я хочу, и не более того.

— Может быть, Демиан, эти две категории «свобод» взаимозависимы.

— Я хочу продолжать видеться с родителями.

— Конечно, я понимаю, в твоем нынешнем положении ты борешься выборочно за некоторые права, но отказываешься от выполнения части обязанностей, проистекающих из этих прав.

— Но я же могу выбирать, в чем я хочу стать самостоятельным в первую очередь, а в чем я предпочел бы подождать немного.

— Может быть, эта сказка поможет тебе определиться.

Один человек как-то попросил у соседа одолжить ему кастрюлю. Хозяина кастрюли нельзя было назвать очень хорошим соседом, но отказать в просьбе он не смог.

Через четыре дня кастрюля не была возвращена, поэтому ее хозяин под предлогом, что она нужна ему самому, пошел к соседу просить ее обратно.

— Я как раз собирался идти к вам, чтобы вернуть ее… Роды были такими тяжелыми!

— Какие роды?

— Кастрюли.

— Как это?

— Ах, разве вы не знали? Кастрюля была беременна.

— Беременна?

— Да, и той же ночью она родила. Поэтому ей нужен был полный покой, но она уже чувствует себя хорошо.

— Покой?

— Да, минуточку.

И, зайдя в дом, он вынес кастрюлю, ковшик и сковородку.

— Это не мое. Моя только кастрюля.

— Да нет же, ваше. Это дети кастрюли. Если она ваша, то и дети тоже.

Человек подумал, что его сосед сошел с ума. «Но лучше не противоречить ему», — сказал он про себя.

— Хорошо, спасибо.

— Не за что. До свидания.

— Пока, пока.

И человек вернулся домой с ковшиком, сковородкой и кастрюлей.

Вечером сосед снова постучался к нему.

— Не могли бы вы мне одолжить щипцы и отвертку?

На этот раз человек уже чувствовал себя обязанным.

— Да, конечно.

Он вынес ему щипцы и отвертку.

Прошла почти неделя, и, когда он уже подумывал пойти за своими вещами, сосед сам постучался к нему.

— Ах, сосед, вы знали?

— О чем?

— Что щипцы и отвертка муж и жена?

— Да что вы говорите! — сказал человек с круглыми от удивления глазами. — Я не знал.

— Простите, это я недоглядел. Я оставил их на какое-то время одних, и она забеременела.

— Отвертка?

— Отвертка! Я принес вам их детей.

И, открыв корзиночку, он отдал ему несколько шурупов, гаек и гвоздей, которых, по его словам, родила отвертка.

«Он окончательно сошел с ума, — подумал человек. — Но гвозди и шурупы всегда кстати».

Прошло два дня. Сосед-попрошайка появился снова.

— Недавно, — сказал он, — когда я возвращал отвертку, я заметил у вас на столе прекрасную золотую амфору. Не были бы вы так любезны одолжить мне ее на одну ночь?

У хозяина амфоры загорелись глаза.

— Разумеется, — ответил он в порыве щедрости и вынес из дому амфору, которую у него попросили.

— Спасибо, сосед.

— До свидания.

— Пока.

Прошла эта ночь, за ней другая, а хозяин амфоры все не решался пойти к соседу, чтобы тот ее вернул. Тем не менее через неделю он отправился за ней.

— Амфора? — удивился сосед. — А разве вы не слышали?

— О чем?

— Она умерла при родах.

— Как это, умерла при родах?

— Да, амфора была беременна и умерла при родах.

— Послушайте, вы считаете меня дураком? Как может забеременеть золотая амфора?

— Это вы меня послушайте, сосед! Вы приняли как должное беременность и роды кастрюли. Затем свадьбу и потомство щипцов и отвертки. Почему же сейчас вы не хотите признать беременность и смерть амфоры?

— Ты, Демиан, можешь выбирать, что хочешь. Но ты не можешь быть самостоятельным в том, что тебе легко и приятно, и отказываться от этой самостоятельности, когда от тебя требуется усилие. Твое мнение, свобода, самостоятельность и возрастающая ответственность идут рука об руку с твоим духовным совершенствованием. Ты должен выбирать, становиться ли тебе взрослым или оставаться ребенком.