Психолингвистические компоненты «темных» текстов

Приведем пример типичного текста, порожденного лицом с эпилептоидной акцентуацией (начало повести Валентина Катаева «Сын полка»):

Была самая середина глухой осенней ночи. В лесу было очень сыро и холодно. Из черных лесных болот, заваленных мелкими коричневыми листьями, поднимался густой туман.

Луна стояла над головой. Она светила очень сильно, однако ее свет с трудом пробивал туман.

Лес был смешанный. То в полосе лунного света показывался непроницаемый черный силуэт громадной ели, похожий на многоэтажный терем; то вдруг в отдалении появлялась белая колоннада берез; то на прогалине, на фоне белого, лунного неба, тонко рисовались голые ветки осин, уныло окруженные радужным сиянием.

И всюду, где только лес был пореже, лежали на земле белые холсты лунного света.

В общем, это было красиво той древней, дивной красотой, которая и заставляет воображение рисовать сказочные картины: серого волка, несущего Ивана-царевича, огромные лапы лешего, избушку на курьих ножках – да мало еще что!

Но меньше всего в этот глухой, мертвыйчас думали о красоте чащи три солдата, возвращавшиеся с разведки.

Больше суток провели они в тылу у немцев, выполняя боевое задание. А задание это заключалось в том, чтобы найти и отметить на карте расположение неприятельских сооружений.

Работа была трудная, очень опасная. Почти все время пробирались ползком. Один раз часа три подряд пришлось неподвижно пролежать в болоте – в холодной, вонючей грязи, накрывшись плащ-палатками, сверху засыпанными желтыми листьями.

Обедали сухарями и холодным чаем из фляжек.

Но самое тяжелое было то, что ни разу не удалось покурить. <…>

Луна тоже сильно мешала. Идти приходилось очень медленно гуськом, метрах в тринадцати друг от друга, стараясь не попадать в полосы лунного света, и через каждые пять шагов останавливаться и прислушиваться.

Необходимо отметить следующее. При всем сходстве с «активными» текстами, где герои также должны проявлять осторожность, эмоциональный ореол «темных» текстов оказывается значительно более «мрачным». Сопутствующая тексту 'озлобленность' является производной от иного психологического состояния, нежели 'конфликтность' «активного» текста.

В тексте нами подчеркнуты слова следующих семантических категорий:

1) БОЛЬШОЙ (громадный, огромный, многоэтажный, большая точность, не больше двух километров);

2) МАЛЕНЬКИЙ (мало, словечко, ножки, меньше всего думать о);

3) ДЕЛО (выполнить задание, опасный);

4) ЗАМИРАНИЕ (останавливаться, замирать, мертвый лес);

5) НИЗ (ложиться, лежать, неподвижно пролежать, ползком, пробираться, земля, леший);

6) ВОДА (сыро, болото, чай, грязь);

7) ЛУНА (лунное небо, лунный свет);

8) СУМРАК (туман, осенняя ночь, черный, уныло).

9) ЗАПАХ (вонючая грязь).

Каждый из этих элементов закономерен для «темных» текстов и имеет свое объяснение.

Смысл жизни для героя «темного» текста состоит в том, чтобы делать свое дело и бороться с врагами, которые умны и опасны. Жизнь тяжела и неприятна, человек в ней нередко становится игрушкой в руках враждебных сил.

Для «темного» текста характерно наличие более жесткой, чем в «активном» тексте, оппозиции добра и зла. Если в «активном» тексте враг – это бывший друг, предатель, то в «темном» тексте враг – чужой человек, умный и опасный. Враг несет зло, которое может состоять в том, что он обижает маленького, соблазняет невинную, изобретает смертоносное оружие, проводит опасные опыты над людьми и т. п. Добро состоит не только в том, чтобы делать свое дело, но и убить умного и опасного врага. В «темном» тексте могут быть и антигерои – существа без памяти, марионетки, зомби, подвластные чужой (как правило, злой) воле.

Время в «темных» текстах «импульсивно»; пространство обладает способностью сжиматься.

Среди «темных» текстов можно выделить несколько подвидов: «собственно темные», «простые», «жестокие», «вязкие», «щемящие», «вычурные», «разорванные». Они несколько отличаются друг от друга, однако не так значительно, как от других типов текстов.

В целом же описанная выше эмоционально-смысловая доминанта в «темном» тексте реализуется с помощью следующих ключевых компонентов: 'простой', 'тоска', 'враг', 'дело' и др.

Семантический комплекс ПРОСТОИ получает реализацию в следующих лексических единицах: обыкновенный, обычный, делающий свое дело, незамысловатый, незатейливый, неприметный и др.

ТОСКА: боль, беспомощность, гнев, грусть, злоба, ненависть, одиночество, страх (смерти); дождь, мрак, сумерки, темнота.

ВРАГ: непонятный, опасный, умный (очень умный, заумный), чужой; замышляющий зло, затаившийся; ненавидеть, окружить со всех сторон, погибнуть, убить.

БОРЬБА: бороться (за справедливость/ с опасными планами/ в защиту обездоленных/ сирот/ маленьких), выступать против угрозы человечеству/мирному труду, стремиться к справедливости, сопротивляться злу/несправедливости.

ДЕЛО: делать (свое) дело, знать, просто, уметь.

Кроме того, для «темных» текстов характерна лексика, связанная с сенсорными ощущениями (слуховыми, зрительными, осязательными) и биологическим уровнем человеческого существования (физиологические отправления, голод, боль, смех).

Героями «темных» текстов, как правило, бывают люди так называемых опасных профессий. Это пограничники и разведчики (В. Богомолов «Момент истины»); солдаты (Б. Лавренев «Сорок первый») и достаточно часто моряки (Вс. Вишневский «Оптимистическая трагедия»; В. Пикуль «Моонзунд»).

Действие происходят, как правило, в суровых природных условиях – на море, на корабле (Ю. Крымов «Танкер „Дербент“»), в тылу у врага (В. Тельпугов «Парашютисты»), в шахте, на севере, в замкнутом пространстве одной комнаты (пьеса П. Шено «Будьте здоровы»), космического корабля (М. Пухов «Семя зла») или психиатрической лечебницы (К. Кизи «Над кукушкиным гнездом»; W. Blatty «The Exorcist») и т. п. Тем самым «темные» тексты описывают действия простого человека в трудных условиях.

«Темные» тексты достаточно часто встречаются в публицистике (например, документальная повесть Л. Якушенко «Линия напряжения», посвященная строителям высоковольтной линии напряжения, написана сниженным языком с обилием бранной лексики); они могут быть также посвящены политической тематике (Ф. Нибел, Ч. Бейли «Семь дней в мае»; Л. Уайт «Рафферти», Н. Велтистов «Ноктюрн пустоты»), что делает их близкими «активным» текстам.

«Темные» тексты существуют и в жанре научно-художественной литературы. В центре их внимания находится описание конкретных, приносящих пользу действий. Примером могут служить книги для детей Б. Житкова («Очерки») и А. Маркуши («А.Б.В…», «А я сам…», «Мужчинам до 16»).

Много «темных» текстов среди произведений о животных (Э. Сетон-Томпсон «Рассказы о животных»; Ф. Зальтен «Бемби»; Б. Житков «Мангуста»), а также среди сказок для детей (Б. Брагин «В стране дремучих трав», братья Гримм, Р. Киплинг, Я. Корчак, С. Лагерлеф, Н. Носов, Д. Свифт, К. Чуковский, С. Маршак и мн. др.).

Жанры, в которых достаточно распространены «темные» тексты, – это детективы (А. Конан Дойл «Приключения Шерлока Холмса», С. Жапризо «Ловушка для Золушки»; П. Буало, Т. Нарсежак «Волчицы») и научная фантастика (Г. Дж. Уэллс «Машина времени», «Человек-невидимка», А. Толстой «Аэлита», «Гиперболоид инженера Гарина»).

Опишем ситуацию, которая могла бы служить моделью, базовой основой «темного» текста.

Граница между двумя государствами. С одной стороны «наши ребята», с другой – хитрый и опасный противник. Противник строит коварные планы, он в любой момент готов напасть на нас, захватить нас врасплох, а затем превратить нас в своих рабов, оболванить, одеть в одинаковую форму, заставить нас забыть свою историю, заставить выполнять только ему понятную работу. Что мы должны делать, чтобы избежать плена, захвата, порабощения? Понимая, что противник может оказаться умнее нас или даже в чисто физическом плане выше нас мы должны быть готовы к неожиданному нападению. Пусть по незначительным, мелким деталям, но мы должны разгадать его возможные шаги, наблюдая за противником, должны догадаться о готовящемся нападении. А уж если нападение совершено, то мы должны противопоставить ему ответные действия и, конечно, уничтожить врага.

Именно такова «референциальная основа когнитивной интерпретации» (Дейк, 1989, с. 141) ряда ментальных ситуаций в «темных» текстах. В данном случае это соответствует «наиболее рациональному <…> поведению <…> при силовом задержании», называемому контрразведчиками приемом «качание маятника» (В. Богомолов «Момент истины»). Эта базовая ситуация может обрастать большим количеством подробностей и деталей. Например, противника можно угадать по различным звукам (по шороху листвы под ногами, по шуршанию одежды, по скрипу обуви и т. д.). Противник может ударить нас по голове или даже в пах, у защитника может потемнеть в глазах, он может упасть, при этом противник засмеется злобным смехом.

Рассмотрим более подробно характеристики героев, систему образности и стилистические особенности «темных» текстов.