Межличностные конфликты

Внутренние конфликты возникают каждый раз, когда происходит расхождение между тем, что мы чувствуем, и тем, что делаем; между тем, как мы себя ведем, и тем, что мы испытываем. Раздираемые двумя желаниями, двумя обязательствами, мы создаем в себе напряжение, жестокость, которая терзает нас и выводит из состояния равновесия.

«Звонит телефон, подруга сообщает мне, что я приглашена на вечеринку — она уже всем пообещала, что я приду. Во время разговора я ничего не говорю, отвечаю банальными фразами и вешаю трубку. В последующий час меня начинает лихорадить, начинает болеть горло, налицо все симптомы ангины...»

Сколько случаев ангины и гриппа на самом деле являются выражением отказа, который мы так и не озвучили? Личного мнения, которое так и не нашло способа быть услышанным?

Если сразу проследить связь между ангиной и телефонным звонком, то ее еще можно вылечить, предоставляя ей шанс высказаться: позвонить подруге, отменить приглашение, самой принять решение.

Женщина замужем за выдающимся альпинистом, известным смельчаком, который каждое лето отправляется покорять высочайшие горные вершины. Она повсюду следует за ним, но немного боится некоторых подъемов, и ей очень хотелось бы остаться в шале почитать, поспать, в то время как он покоряет горные вершины. Каждое лето на губе у нее вскакивает герпес, и она использует его в качестве предлога для отказа от сексуальных отношений.

В день, когда она вошла в открытый конфликт со своим мужем, сопоставила свои настоящие желания и его... и приняла решение уважать в первую очередь свои желания, а потом уже его, герпес совершенно исчез. (Большинство вагинальных инфекций появляются без особой на то причины как реакция на негатив: они свидетельствуют о недоразумениях, невысказанных отказах и прочих неприятных моментах в отношениях.)

У другой женщины сорока лет врачи диагностировали рак молочной железы. Лечение, ампутация груди и выздоровление. В свои пятьдесят лет она рассказывает нам о том, как прошла через все это: «Я скрыла все происходящее от своего окружения, никто не знал, что у меня рак. Я взяла отпуск, чтобы сделать операцию. Даже моя семья не знала о происходящем...»

Потом мы предложили ей сравнить события, произошедшие с ней в сорок лет, и события в жизни ее матери в том же возрасте. После первых отрицаний («У нее ничего особенного не происходило в тот момент...») она вдруг сказала: «Ах да! Я вспомнила! Мама родила мою младшую сестру. В самом начале беременности она сильно стеснялась и заставляла всех думать, что у нее фиброма. Когда я закончила курсы медсестер, я стала сама заботиться о ребенке».

Позже она признается в том, что рождение сестры сильно испортило ей жизнь: «Все принимали меня за ее мать, я же не осмеливалась ничего возразить. Я ни словом не обмолвилась о своих настоящих чувствах. Мой брат, возвратившись с военной службы и обнаружив ребенка, сломал дверь шкафа».

Мы видим один и тот же механизм: скрывать, ничего не говорить, не показывать свои страдания.

Восемнадцатилетняя Мишель живет с родителями и встречается с мужчиной, который становится ее любовником. Она должна возвращаться домой до двенадцати ночи. Каждый раз, встречаясь с ним, она чувствовала себя больной. «Боли в голове, спазмы в нижней части живота. Весь вечер я чувствовала себя совсем разбитой. Потом я уже знала, как все пойдет дальше. Это прекращалось ровно в 11.30. Тогда я говорила ему, чтобы он отвез меня домой. Последние десять минут проходили просто отлично. Мы всегда занимались любовью в машине перед самым моим возвращением домой».

Все происходит так, будто внутренний конфликт выражается симптоматическим языком.