«ПРЯМОЙ ДОСТУП»

У психотерапевта есть и другой инструмент работы помимо «внутреннего взора».Терапевт может общаться с субличностями напрямую. Также терапевт может наблюдать за непосредственным взаимодействием частей между собой или с Самостью, а не довольствоваться пересказом клиента, как в случае с «внутренним взором». Такой формат работы я называю «прямой доступ», поскольку терапевт работает с частями напрямую. Пионерами такой работы были гештальттерапевты, которые предлагали поговорить с частями клиента, или, используя технику «пустого стула», устраивали разговор двух частей (клиент пересаживался со стула на стул).

Когда я только начинал работать с внутренними системами, я возлагал большие надежды нa «прямой доступ, потому что ничего не знал о «внутренней взоре». На некоторых сессиях клиент скакал между пятью-шестью стульями, воспроизводя все внутренние диалоги. Открыв возможности «внутреннего взора», я обнаружил, что для большинства клиентов и для многих случаев он был более практичной и эффективной техникой, чем «прямой доступ». Но у «прямого доступа» остаются определенные преимущества, а для небольшого процента клиентов, которым не дается переживание «внутреннего взора», это единственный способ вступить в контакт со своими внутренними мирами. Сейчас я в некоторых случаях использую «прямой доступ» как основную технику, иногда я пользуюсь им только для определенных целей, а иногда я исключительно ограничиваюсь только «внутренним взором». Причины станут ясны, когда я расскажу о преимуществах «прямого доступа».

Во-первых, он позволяет установить личные отношения между субличностью и терапевтом. При использовании «внутреннего взора» терапевт говорит только с Самостью, только с нею обсуждает происходящее и в какой-то степени остается отстраненным от прочих частей. Но субличностям некоторых людей бывает полезно получить опыт прямого взаимодействия с терапевтом, чтобы убедиться в том, что он компетентен и неравнодушен. В некоторых случаях такая уверенность возникает только после прямого разговора с терапевтом.

Иногда клиент в прошлом был настолько травмирован, что субличности почти не доверяют Самости. С таким клиентом – например, жертвой многолетнего травмирующего инцеста сначала терапевту придется выполнять для системы функцию Самости. Когда становится ясно, что части не будут сотрудничать с Самостью, продолжать ожидать, настаивать и уговаривать Самость взять на себя руководство только фрустрирует все субличности, входящие в систему. Я обнаружил, что если поговорить напрямую с каждой частью и помочь смягчить противостояние между ними, я также смогу постепенно помочь частям начать видеть и уважать в Самости потенциального лидера.

Поэтому в таком случае я начинаю работать так, будто я Самость для этой системы, и на каждой сессии уделяю достаточно времени, разговаривая с той или иной частью, или инициируя диалог двух частей. Это похоже на работу, предлагаемую в литературе по Расстройству Множественной Личности (РМЛ). Однако есть одно важное отличие от работы с РМЛ; по мере того как субличности начинают доверять мне, я делаю предположение, что также они могли бы доверять и Самости, и постепенно начинаю передавать ответственность Самости; в частности, я делаю это через задания для клиента между сессиями.

Это очень благодарная работа, потому что терапевт сразу знакомится с субличностями; но часто, однако, это оказывается непростым испытанием, потому что части будут пытаться целенаправленно спровоцировать терапевта. Когда терапевту не удается помешать радикально настроенной субличности взять верх над своей и клиентской Самостью, следует признаться в этом и извиниться перед клиентом. Попытки терапевта увильнуть, попытаться замять тот факт, что часть личности взяла верх, особенно плохо скажутся на доверии субличностей к терапевту, потому что при прямом доступе они почувствуют это увиливание.

С другими клиентами «прямой доступ» может быть дополнением к «внутреннему взору». Во многих случаях, еще до того как приступить к «внутреннему взору», я напрямую разговариваю с Менеджером клиента, обсуждая с ним свои планы и то, насколько они безопасны. При этом части могут связаться со мной немедленно, еще до того, как мне раскроется вся система. Получив их разрещение, я могу переключиться на режим внутреннего взора на некоторое время, а затем в особых случаях использовать прямой доступ. Например, я могу попросить разрешения поговорить с частью, с которой возникают трудности у Самости клиента, или если в терапии будет полезно установить персональный контакт между субличностью клиента и моей Самостью.

Второе достоинство техники «прямого доступа», помимо личного контакта терапевта и части, в том, что он дает возможность терапевту и клиенту увидеть внутренние личности и их отношения в уникальной перспективе. Поразительные смены интонаций, голоса, позы и жестов, которые становятся очевидны, когда часть проявляет себя, служат подтверждением их существования. Даже отъявленные терапевты-скептики начинают видеть определенный смысл в работе с феноменом множественности, когда они находятся под впечатлением зрелища где клиент, драматически переходит из субличности в субличность и говорит вещи, о которых как ему казалось он не думал. Кроме того, это позволяет внешне представить себе часть или характер отношений между частями, что может помочь терапевту яснее увидеть систему и входящих в нее участников. Я часто рекомендую студентам использовать только «прямой доступ» некоторое время (с менее поляризованными клиентами), потому что это хороший способ освоиться на местности, особенно если у студента преобладает зрительный канал восприятия.

«Прямой доступ» также иногда помогает субличностям выразить себя более полно, чем при использовании «внутреннего взора». Часть личности, когда ее расспрашивает терапевт, сама для себя с удивлением узнает, что она сама чувствует и думает. Части обычно бывают рады получить возможность санкционированно высказаться где-то вне системы, и чувствуют себя лучше понятыми, принятыми слушателем.

И, наконец, терапевт может проводить интервенции, непосредственно направленные на взаимоотношения частей, которые перед ним только что общались. Для семейных и супружеских терапевтов это особенно знакомая и привлекательная возможность. Когда субличности взаимодействуют, при пересаживании клиента со стула на стул, терапевт действует так же, как и в семейной или супружеской терапии с ее эмоционально насыщенной атмосферой.

Основное неудобство «прямого доступа» заключается в его меньшей, по сравнению с «внутренним взором», продуктивности. Применяя технику «внутреннего взора», я за одну сессию успеваю вдвое больше, чем если бы делал то же самое с «прямым доступом». Это особенно верно в отношении терапии внутренней семьи работа с нею как с группой была описана выше. К тому же «прямой доступ» может быть опасен при работе с более поляризованными системами, так как может произойти непредвиденное терапевт получит доступ к части, которую все остальные части всеми правдами и неправдами годами старались спрятать. Если терапевт будет аккуратно сверять свою работу с Менеджерами, такой опасности можно избежать. Но всегда есть сильное искушение продвинуться немножко дальше и поговорить с частями до того, как система будет готова вытерпеть их проявления.

С сильно поляризованными клиентами неизбежны периоды, когда Изгнанники прорываются и охватывают клиента целиком. Такой клиент может позвонить среди ночи в панике, чтобы поделиться пугающими воспоминаниями или соображениями. Или посреди сессии превратиться в рыдающего, отчаявшегося ребенка. Или потерять контроль и прийти в ярость. Если самому терапевту удается продолжать руководствоваться Самостью, такая вспышка может стать возможностью показать защищающим частям клиента, как Самость может помочь справиться с вторжением части, не сливаясь ни с нею, ни с теми частями, которые ее боятся. Важность Лидерства Самости для терапевта в такой ситуации нельзя переоценить.

Прямой доступ к частям клиента не требует усилий, я еще не встречал людей, которые не дали бы доступа хотя бы к некоторым Менеджерам. Обычно Менеджеры находятся на переднем плане с самого начала, с первого момента взаимодействия терапевта и клиента. Часто терапевт в любом случае говорит именно с ними, разговаривая с клиентом, так что при смене адресата мало что меняется. Для других, более труднодоступных частей, сдвиг более ощутим, так что нужно больше времени, чтобы эти части нашлись или появились.

Процедура проста и начинается с того, что клиент фокусируется на внутреннем мире. Терапевт просит клиента сосредоточиться на части личности и спросить, готова ли она непосредственно поговорить с терапевтом. Если часть соглашается, происходит примерно такой разговор:

ТЕРАПЕВТ: Итак, позвольте части личности говорить вашими устами, как будто она сидит тут, а Вы там, сидите и смотрите. Иными словами, не сливайтесь с частью, по мере того как она начинает выходить, просто слушайте или смотрите, как мы с нею разговариваем.

МЭРИ: Попробую, но не уверена, что получится.

ТЕРАПЕВТ: Не начинайте думать, что может сказать часть просто дайте ей выйти. Я буду задавать вопросы, которые помогут разбираться дальше. Если не получится ну ладно, сделаем что-то другое. Готова?

МЭРИ: Думаю, да.

ТЕРАПЕВТ: (обращаясь к части Мэри) Что ты говоришь Мэри?

СУБЛИЧНОСТЬ МЭРИ: Я говорю ей, чтобы она никому не доверяла.

Задавая вопросы об отношении части к Мэри, терапевт в этот момент старался обеспечить дифференцированный ответ; часть должна была отвечать сама, как нечто отдельное от Мэри. Поэтому первые вопросы касаются взаимоотношений. Это может иметь примерно такую форму;

• Что ты говоришь или делаешь с [имя клиента]?

• Что ты заставляешь [имя клиента] думать или делать?

• Что ты чувствуешь по отношению к [имя клиента]?

• Как, по-твоему, [имя клиента] к тебе относится?

• Почему ты делаешь или говоришь это [имя клиента]?

После того как субличность дает дифференцированный ответ (например, «я делаю с Мэри то-то и то-то»), терапевт продолжает задавать вопросы того же порядка, что приводились в разделе, посвященном «внутреннему взору»: об отношениях части с другими частями, с Самостью или с терапевтом; об ее истинных намерениях и предпочитаемой новой роли; о том, чего ей бы на самом деле хотелось. Достигнув определенного прогресса, терапевт может решить, что мог бы снова пообщаться с Самостью, и перед этим спрашивает у части. не хочет ли она что-то добавить, до того как это сучится. Надо поблагодарить часть за шаг навстречу и затем попросить разрешения снова поговорить Самостью.

Затем терапевт спрашивает, как это все было для клиента. Некоторые скажут, что им было интересно, другие что все это было как-то странно. Некоторые могут начать переживать, что у них шизофрения или Расстройство множественной личности. На этом этапе бывает полезно снова подчеркнуть нормальность и наличие у каждого человека множества субличностей.

Я говорил о том, как работает «прямой доступ», когда терапевт говорит с частью личности клиента сам. Но также терапевт может наблюдать диалог Самости и части клиента. Для этого терапевту нужно сначала вступить в контакт с субличностью клиента и попросить се представить, что Самость сидит на стуле напротив. Часть просят сказать что-нибудь Самости (на пустом стуле), затем клиент пересаживается на пустой стул и отвечает части от лица Самости. Таким образом, клиент пересаживается со стула на стул, говоря то как субличность, то как Самость, до тех пор пока в их взаимоотношениях не наметится какой-то прогресс. Во время диалога такого типа я стараюсь быть как можно менее активным, моя роль сводится к тому, чтобы наблюдать, достаточно лн Самость дифференцирована, чтобы диалог мог благополучно продолжаться. Как и при работе с «внутренним взором», я могу иногда немного подталкивать разговор, предлагая те или иные вопросы или следя, чтобы каждый на самом деле слышал друг друга; затем я постепенно снова сбавляю активность. Цель всегда заключается в том, чтобы Самость как можно раньше взяла руководство на себя.

Это базовая процедура, подходящая, чтобы инициировать дназог между двумя или несколькими частями. Когда субличности выявлены, каждой из них выделяется отдельный стул, и клиент переходит от стула к стулу. Некоторым клиентам не нужно переходить со стула на стул, им бывает достаточно сменить позу, чтобы переключиться на другую часть. Терапевт действует с общающимися частями точно так же, как на приеме с обычной семьей. Самость клиента должна быть включена в это взаимодействие чем раньше, тем лучше, и в идеале именно она должна начать выполнять роль терапевта во взаимодействии частей.