глава двадцать третья Тайна копья императора Фридриха Барбароссы

глава двадцать третья

Тайна копья императора Фридриха Барбароссы

Как выясняется, оккультно-трансовый стержень истории Европы в нашей эре — копьё!

Конкретное.

Оно сейчас выставлено в Хофсбургском музее.

К этому копью, некогда одному из атрибутов инквизиторской госрелигии, притянуты красочные легенды. Что правда, что вымысел, приходится разбираться в каждом случае особо, но то, что многие высшие европейские вожди (императоры) средневековья за это копьё сражались, а величайшие из них выпускали его из рук только в момент смерти — это историей отмечено. Но в новое время (последние полтысячи лет), копьё «почему-то» оставалось невостребованным — за исключением двух случаев.

Загадочное копьё затребовали два императора, которых единственно и можно называть великими — Наполеон и Гитлер.

Наполеон сделал это после победного сражения под Аустерлицем — Вена, где хранилось копьё, теперь принадлежала ему. Но копьё это от сверхвождя кто-то из венцев спрятал: видимо, опасался, что с ним корсиканский коротышка захватит вообще весь мир.

А вот Гитлер за обладание копьём боролся много лет — и своего добился.

Сохранилось свидетельство некоего Штайна, что в бытность свою безвестным художником-копиистом Гитлер при виде этого копья немедленно впадал в транс. Штайн сообщает, что в этом состоянии Гитлер начинал излучать невероятной силы вождистскую энергию.

Кстати, Гитлер покончил с собой не когда-нибудь, а именно в тот день, — а может быть, и час? — когда копьё, обладателю которого тысячелетиями предсказывалась власть над миром, из-за роковой ошибки одного из эсэсовских офицеров попало в руки американских военных!

Могучий эффект созерцания этого копья Гитлер ощутил впервые в Зале Сокровищ Габсбургов Хофсбургского музея. Было холодно, шёл дождь, и Гитлер, жалкий оборванец, несостоявшийся средней руки художник, зашёл в музей просто погреться — вход был бесплатный. Так получилось — случайно? — что он услышал следующие слова экскурсовода: «С этим копьём связана легенда, согласно которой тот, кто объявит его своим и откроет его тайну, возьмёт судьбу мира в свои руки для совершения Добра или Зла».

Гитлер подошёл к стенду и, не заинтересовавшись другими символами власти германских императоров — скипетром, короной, драгоценностями и тому подобным, — стал жадно рассматривать кусок простого металла, который покоился на красном бархате кожаного футляра. Там было даже не копьё, а лишь его почти метровый наконечник и гвоздь, которым он крепился к древку.

Гитлер в тот момент, видимо, остался в зале один, во всяком случае, свидетельств о том первом трансе не сохранилось. Но с того самого дня Гитлер стал другим.

Это мнение Августа Кубичека, с которым Гитлер напару снимал комнату, подтверждается и характерным поведением Гитлера: он немедленно принял все меры, чтобы со своим соседом по комнате разъехаться. Так резко обстоятельства жизни меняют только тогда, когда собираются жизнь изменить… С точки зрения психологии, всё достоверно: если в Гитлере могла проснуться бастардная императорская кровь одного из прежних обладателей копья, точнее, «ожить» психоэнергетическая травма «властитель», то для её «включения» достаточно любого предмета—«символа могущества», принадлежавшего предку.

Характерно, что Гитлер сначала впал в транс, а уж потом стал по книгам вникать в смысл расплывчатых слов экскурсовода. Впрочем, возможно, что в Гитлере проснулась не кровь (активизировался невроз) германских императоров, а невроз какого-нибудь очень далёкого предка-властителя, у которого психоэнергетическая травма «властитель», давностью в несколько тысяч лет, тоже каким-то образом связана с копьём: ведь роскошные корона и скипетр Габсбургов, которые были изготовлены ремесленником, а не «императором», на Гитлера ровным счётом никак не повлияли.

Итак, на следующий день после перенесённого при созерцании копья потрясения Гитлер отправился в библиотеку, чтобы побольше узнать о копье и его обладателях.

В те давние времена, когда германцы, тогда ещё преимущественно «внешники», ещё не были унижены нашествием устроителей известных «иудо-внутреннических» порядков, называемых капитализмом, копьё уже принадлежало многим императорам. Но появление копья поддерживаемая инквизиторской госрелигией легенда относит, естественно, ко временам существенно более древним — им, якобы, обладали не только великие полководцы разных народов начала нашей эры и раннего средневековья, но и древние цари Израиля. Во времена Христа копьё каким-то образом оказалось у сотника из оцепления вокруг Голгофы. Называют даже имя того сотника — Гай Кассий; по легенде, именно этим копьём и был пронзён Распятый.

Разумеется, в приведённой легенде есть целый ряд деталей, психологически и духовно недостоверных. Например, считается, что «святой» Гай Кассий был не то начальником тайной полиции, не то начальником охраны дворца, скорее первое.

Итак пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним; Но, пришедши к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, Но один из воинов копьём пронзил ему рёбра, и тотчас истекла кровь и вода.

И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили.

Ибо сие произошло, да сбудется Писание: «кость Его да не сокрушится». Также и в другом месте Писание говорит: «воззрят на Того, Которого пронзили».

Иоан. 19:32–37

Сотник, больной катарактой обоих глаз, немедленно по пронзении был исцелён — судя по дальнейшей череде легендарных исцелений, не трупом, а копьём. Исцелился сразу, даже не «потратившись» на переосмысление жизненных ценностей. Занятно, что копьё, по этой католической легенде — а у них все легенды проиерархические, — стало не только исцелять, но ещё и возводить людей, якобы выбранных Провидением, на высшие ступени власти. В свою очередь, отпрыски правящей династии Габсбургов — не будем говорить: императоры христианские, но католические, — не останавливались ни перед какой подлостью, чтобы «копьём Гая Кассия» завладеть.

Сражение за копьё продолжалось до конца средневековья. Уроды Габсбурги окончательно выродились и вымерли, претенденты же на высшую власть из субстаи другого психотипа верить в чудодейственность копья перестали (выражаясь корректней: никто, подобно Гитлеру, не впадал в транс и не начинал при нём источать повышенную вождистскую энергию), а общедоступный музей, где это копьё могли увидеть бастарды, ещё не был открыт.

Но вот пришёл «внутренник» Наполеон. Он, как человек начитанный, видимо, размышлял об этом копье и до Аустерлица, поскольку, одержав победу над австрийскими войсками и тем завоевав доступ к личным вещам Габсбургов, затребовал себе копьё немедленно.

Но, как уже было сказано, не получил. И, видимо, особенно его и не добивался. С точки зрения теории стаи, это и понятно: он был не «внешником», но «внутренником», и впасть в транс при виде копья ему бы не удалось.

Гитлер же был «внешником», и, обойди он стороной в своих военных кампаниях Сербию и Россию, он бы, весьма вероятно, подчинил себе весь остальной мир.

Ближайшие подручные Гитлера на копьё смотрели спокойно (тем разоблачая себя как потомственных холуёв средней руки), а один эсэсовский офицер даже перепутал копьё с «мечом святого Микаэля» — когда, согласно приказу, должен был перепрятать копьё в место, недоступное для наступавших американцев, весьма охочих до сокровищ (они вывезли, по некоторым подсчётам, 80 процентов произведений искусства, находившихся в Германии, в том числе и награбленных в России, и до сих пор ничего не вернули).

На американских офицеров захваченное копьё впечатления не произвело. «Взвёлся» лишь один. И какой!

Кто это был? Ну, естественно, лучший из американских генералов завершающего этапа Второй мировой войны — генерал Паттон. Он не обратил внимания на брошенные эсэсовцами сокровища, но долго не мог оторвать взгляда от неизвестной ему «простой железяки», а потом потребовал, чтобы ему рассказали об этом предмете хоть что-нибудь.

Копьё в Америку не уплыло. Высшие правители Америки — не стеснявшиеся грабить не то что немецкие трофеи, но и вообще весь мир, — к копью не взревновали… Сейчас оно вновь выставлено в Хофсбургском музее…

Адепты бытового суверенитизма толкуют все эти факты истории таким образом: императоры верили — по вере и получали. А сейчас-де век просвещённый, не тёмное-де средневековье, железо никого не интересует уже не первое столетие. Интересно только золото. Гитлер взвёлся? Ну так Гитлер он и есть Гитлер — исключение из правил, случайность, антисемит, бессребреник, — урод, одним словом…

Стал ли Гитлер, впав рядом с копьём в транс, — Копьеносцем?

Или даже Копьеносцем?

Рассмотрим возможные уровни носителя копья: кавалерист-военачальник, гиперженолюб, священнослужитель, воплощение Истины — по порядку. В той же последовательности, что и в главе «Первые четыре смысловых уровня имени „Пилат”…».

Хотя Гитлер во время Первой мировой войны служил пехотинцем, в историю военного искусства он вошёл как новатор — именно за ведение технически оснащённых войн в кавалерийском духе. Вспомним, как он использовал танки — наподобие кавалерийских соединений: компактные группы совершали стремительные рейды по тылам противника. Идеи о подобном использовании танков возникали у разных людей из разных народов, в том числе и в нашей стране, но как-то ничего существенного из этого не выходило. Кстати, кто не знает: в предвоенной Германии в танкисты шли… кавалеристы! Итак, первый уровень Гитлер, оказавшись во власти «невроза копья», освоил.

Был ли Гитлер гиперженолюбом? К счастью, в литературе (в т. ч. и в «КАТАРСИСе-1») очень подробно описаны его привычки — столь ужасающие читателей, — которые почему-то принято называть сексуальными. Во всём этом есть некая не то чтобы странность, но нелогичность, что ли… Гитлер для достижения удовольствия мог вполне довольствоваться услугами любого из мужчин или просто канализационной трубы, но он предпочитал женщин. Их у него была уйма. Словом, далеко не самое типичное поведение для копрофила. Необъяснимое — если не извлечь на поверхность застрявшее в его душе копьё могущества.

Был ли Гитлер священнослужителем? Уж если кто из европейских правителей XX века и был — в явной форме — священнослужителем своего народа, так это Гитлер. В советское время это от нас скрывали, сейчас публикации есть, но толпарям повелено ничего, кроме «бульвара», не читать. Ритуалы, шествия, оккультные ордена… А вспомните «фашистское приветствие»! Оно бытовало ещё задолго до Гитлера. Это почти тот самый жест, который воспроизвёл Пилат в колоннаде Иродового дворца. Гитлер мог выбирать из множества иерархических религий. Гитлер даже говорил, что для немецкого народа наилучшей религией был бы ислам. Немцы бы с радостью обрезались, скажи Гитлер хоть слово, но… сердце фюрера выбрало солярный культ. Повторим: не разум, не холодный расчёт, не соображения целесообразности, а сердце.

И последний уровень: то, что «иудо-внутренники» внушают нам, что Гитлер—«исчадье ада», для нас не аргумент; может, копрофил Гитлер был воплощением Истины?

Часто вспоминают слова Гитлера: на планете идёт борьба за власть между немцами и евреями — всё остальное обман зрения. Но мир не двухцентровый — сущность его неугодники, пусть они и не многочисленны. И Гитлер пытался их истребить.

Гитлер был магом-оккультистом высших ступеней посвящения, он не мог если не осознавать, то чувствовать, что на планете есть ещё Копьеносцы — с его, некрофилической, точки зрения, освоившие ещё более высокую ступень посвящения, ему, Гитлеру, недоступную. А без достижения этой ступени или уничтожения Копьеносцев Гитлер обречён был чувствовать себя лишь самонадеянным ничтожеством, всего лишь фюрером толпы, любимцем стадных самок. Буддой, как его почитают в наше время довольно многие.

Уничтожить Копьеносца …

Здесь открывается объяснение ещё одной загадочной неадекватности Гитлера: а зачем он, спрашивается, хотел уничтожить русских разве что не поголовно? Ведь комсомольцы сдавались миллионами и до изнеможения строили ему дороги; комиссары, невзирая на неминуемый расстрел, покидали окопы и уговаривали подчинённых сдаться фюреру (см. документы, приведённые в «КАТАРСИСе-2»); дивизии власовцев великолепно сражались за него даже в 1945-м… Зачем уничтожать такой народ? А затем, что Копьеносец как бы растворён в генах русского народа — отследить всех носителей невозможно. Невозможно потому, что исполнители отличить их в массе народа не в состоянии. Чтобы уничтожить Копьеносца, надо уничтожить весь народ поголовно.

Разгадка парадоксов 1941-го в том и состоит, что Недокопьеносец шёл против Копьеносца, не мог не идти. И эта скрываемая, возможно, неосознаваемая, причина не могла не отразиться в иррациональном — не только в приказах, но и в неких символах, скажем, в названии военной операции по уничтожению русских. Название, которое должно было показаться фюреру красивым.

Это название известно: план «Барбаросса».

Историки и публицисты пытались и пытаются объяснить, почему подсознание Гитлера выбрало именно это слово, имя именно этого человека. Но объясняют всегда в рамках бытового суверенитизма. И потому не умно.

Это произошло, когда я перечитывал книгу Николаса Гудрик-Кларка «Оккультные корни нацизма». Читаю и вдруг спотыкаюсь об упомянутую вскользь в тексте легенду о Фридрихе Барбароссе: он-де долго-долго спал в горе Kyfhauser, но, «однажды проснувшись, волной тевтонского гнева прокатился по всему миру, подчинив его немецкой гегемонии…» и т. п.

Позвольте-позвольте, но ведь и Илья Муромец тридцать лет и три года просидел на печи, а потом встал… и т. п. Но Илья Муромец не прокатывался волной общерусского гнева, он защитник-одиночка…

«Должно было быть копьё и у Барбароссы! — решил почему-то я. — Не может не быть!»

Почему-то на ум пришло название виденной мельком в книжном магазине книги «Копьё судьбы», впрочем, я никогда в руки её не брал. С трудом я дождался утра, на работу не пошёл, а отправился в магазин и «Копьё судьбы» Тревора Равенскофта приобрёл. И там, действительно, среди прочего сообщалось, что император Фридрих Барбаросса не выпускал из рук копья Гая Кассия, с копьём этим в руках и утонул.

Всё верно.

Гитлер оказался Недокопьеносцем.

Это — последний недостающий штрих к военной части «КАТАРСИСа-2». Наполеон не был личностью, а лишь Ганнибалом из обуреваемого жадностью торгового Карфагена. Но в «КАТАРСИСе-2» не было ответа на вопрос: архетипическим повторением кого был бессребреник Гитлер?

И ещё небольшой штрих. Фридрих Барбаросса вступил на престол императора Священной Римской империи в то время, когда папе римскому дали пинка под зад. Он даже бежал во Францию. Добровольно. Дискомфортные условия создали ему те, которых впоследствии называли вальденсами. На самом деле движение существовало и прежде рождения Петра Вальдо. Во времена бегства папы интеллектуальным символом неугодничества был монах Арнольд.

Верхушка папской иерархии в то время была целиком «внутреннической». «Духовные отцы», утопавшие в мерзостях разного рода, не только готовы были сжечь кого угодно за десятину, они не только додумались продавать Божью благодать порциями (знаменитые индульгенции), но ещё и пропагандировали антиевангельское учение о чистилище: в таком случае появлялось оправдание введения хорошо оплачиваемых молитв за мертвецов. Арнольдисты всю эту мерзость отрицали и призывали к евангельским принципам.

Итак, «внутренники» были слабы (вождь слабоват, были факторы, деструктурирующие их субстаю), заискивали перед независимым и сильным «внешником» («когортой»?) Фридрихом Барбароссой и изо всех сил науськивали его на Арнольда. И Барбаросса-фюрер внял, монаха сожгли, тем возвысив «иудо-внутренников».

Вскоре Барбаросса об этом горько пожалел, потому что через некоторое время оказалось, что уже он должен пресмыкаться перед католической верхушкой (Генри Чарльз Ли. История инквизиции. Т. 1. Гл. II).

Да это же психологическая схема Второй мировой войны! Гитлер должен был бы сдержать свою ненависть к неугодникам, и тогда перед ним открылись бы великие просторы — в том числе, как это ни парадоксально, и во власти тоже.

Гитлер, испытав все прелести этого положения, предпочёл кончить жизнь самоубийством.

Но так ли уж случайно было утопление Барбароссы при переправе? А может, это тоже было самоубийством?

Так что Гитлер, великий маг, долженствующий уметь видеть элементы будущего, вдвойне не случайно выбрал название плана нападения на метанацию.