Нет более уязвимых людей, чем победители

Нет более уязвимых людей, чем победители

После того как на защиту Месмера поднялись ученые и общественность, он сам переходит в наступление. В 1785 году он обращается с жалобой в парламент. В ней он указывает, что комиссия «исследовала проблему с помощью исказившего его учение Деслона, вместо того чтобы выяснить вопрос у истинного открывателя метода». Он требует нового, непредубежденного разбирательства. Но поздно, все кончено! После десяти лет неотступного к себе внимания Месмер подвергся несправедливым нападкам и, потеряв в результате миллионное состояние, вынужден был в 1786 году покинуть Париж, позднее изредка там появляясь.

В один из своих приездов «Моцарт магнитов» пытается, неизвестно зачем, баллотироваться в депутаты Лиона, но терпит неудачу. Но нет — так нет. Одинокий, разочарованный, достигший пятидесяти двух лет, Месмер оставляет арену своих европейских триумфов. За минувшие годы он не раз испытал превратности судьбы. Она то взметала его вверх, то бросала вниз. Он многое познал: напряжение ожесточенной борьбы и радость успеха; обманутые надежды и торжество победы; доверие и подозрение; вражду и дружбу; добро и зло. И вот финал:

Париж больше не нуждается в Месмере, кого еще вчера он встречал как спасителя и осыпал всевозможными почестями и знаками внимания. Все произошло по крылатому выражению Шиллера: «Мавр сделал свое дело, мавр может уйти!»

Американский историк Роберт Дарнтон (R. Dam ton, 1968) и французский Ф. Рауски (F. Rausky, 1977) в своих книгах «Месмеризм и конец просвещения во Франции» и «Месмер, или Терапевтическая революция» показали связь месмеризма с событиями 1789 года. Дарнтон говорит, что месмеризм оказал влияние на общее направление интеллектуальной и политической жизни во Франции. Дарнтон цитирует в этой связи Лафайета, Марата, Сиейеса, мадам Ролан, Кондорсе, Демулена и др.

Мы не располагаем точными сведениями, чем занимался Месмер в промежутке с 1786 по 1788 год. Не будем теряться в догадках. Возвратившись в 1789 году в Париж после поездки в Швейцарию, Месмер с прискорбием узнает о смерти Глюка. Близкий друг ушел из жизни незаметно. Он перенес два инсульта (1779 г. и 1781 г.), тогда смерть только потрясла своим копьем. Она ударила его 15 ноября 1787 года. Кроме этого печального события произошло много других…

14 июля 1789 года Людовика XVI неожиданно разбудили ночью. Удивленно и растерянно слушал он торопливый рассказ герцога Лианкура о взятии Бастилии.

— Это же бунт! — пробормотал сонный король.

— Нет, государь, это революция, — печально ответил герцог.

В этот летний день комендант Бастилии де Лоне, имевший в своем распоряжении только 32 швейцарских гвардейца и 82 инвалида, был выведен на улицу, где ему тут же нанесли удар шпагой в плечо. На улице Св. Антуана ему стали рвать волосы; защищаясь, он ударил одного из издевавшихся над ним людей ногой. Его немедленно пронзают шпагой, волочат по грязи, а человеку, которого он ударил, предоставляют право отрубить ему голову, что тот и сделал не моргнув. Голова, отделенная от туловища, насаживается на вилы, и шествие направляется через Пале-Рояль[56] за Новый мост, где толпа складывает трофеи перед монументом Генриха IV. Ипполит Тэн считал революцию «дитем общего возбуждения» (Taine, 1870).

Это был первый случай в Великой французской революции, когда народ насладился видом крови и продемонстрировал издевательство над трупом врага. Преодолев естественное отвращение, он начал опьяняться еще незнакомым ему доселе сладострастием убийств. 23 июля над интендантом Фулоном совершаются уже более изощренные истязания. Потом покатилось под гору само собой. Неудавшееся бегство короля, расстрел на Марсовом поле, конституция. Франция ликовала, ее армия казалась непобедимой. В Лионе, Бордо, Марселе восстали роялисты. Но в ответ в Париже образовалась якобинская диктатура, появилась новая конституция, заработал Комитет общественного спасения, один из комитетов Конвента, фактически игравшего роль правительства. Руководил им кровопийца Робеспьер. Максимилиан Мари Исидор Робеспьер родился в мае. Месмер тоже родился в этом месяце. Пожалуй, это все, что их объединяет. Робеспьер, озлобленный адвокат из Арасса, сын туберкулезной матери и душевнобольного отца, был маленький, болезненного вида, бледнолицый, худой, с низким лбом и курносым носом. Во время возбуждения у него бывали тикообразные подергивания лопатки, его смех производил впечатление гримасничанья, его телесные движения были деревянны и машинообразны. Фанатик Робеспьер, ученик Руссо, робкий мечтатель, тщедушная добродетельная фигура, не понимает творимых им ужасов. Он углублен в чтение «Contrat sociale», своей любимой книги, идеи которой претворяет в действительность с педантичной тщательностью. Он не чувствует, что делает, и продолжает посылать на гильотину с неподкупной справедливостью. Он не понимает, что это причиняет страдание. При этом пишет стихи и проливает слезы умиления, когда говорит. Скромный, мягкий, нежный семьянин, который больше всего боится оваций и дам.