Гипноаналгезия

Гипноаналгезия

Наркоз[161], так же как и гипноз, долгое время был в немилости. Однако в отличие от гипноза на его счет сложилось обоснованное предубеждение. Наркоз опасен: увеличение дозы может привести к смерти пациента. Наркоз вызывает стресс, который приводит к отключению сознания. С этим нежелательным осложнением так до сих пор и не научились справляться.

Не стоит и говорить, что гипноанальгезия не имеет противопоказаний и не дает абсолютно никаких осложнений, наоборот, сопровождается чувством умиротворенности, блаженства, забытья. Это состояние, где исчезает чувство страха и тревоги, получило название «эйфория».

Гипноанальгезия применяется и в послеоперационный период. Гипноз, в отличие от всех наркотических анальгетиков, устраняет боль не за счет угнетения ЦНС, то есть не сопровождается спутанностью мыслей и нарушением координации движений. Кроме того, не ослабляется ни осязание, ни слух. Основным в действии гипноанальгезии является изменение эмоциональной реакции на боль. Больные воспринимают боль как нечто постороннее, происходящее как бы не с ними.

Исследования Э. Хилгарда показали: первое — степень ощущения боли в гипнозе зависит от глубины гипнотического состояния и от гипнабельности испытуемых (Hilgard, 1965) и второе — в гипнозе анальгезия не происходит спонтанно, а вызывается внушением (Hilgard, 1967). С последним утверждением Хилгарда мешает согласиться опыт Б. А. Тохарского, который предостерегал в 1926 году от смешения гипестезии и анестезии в результате прямых соответствующих внушений с анестезией спонтанной, присущей гипнотическому состоянию в качестве одного из кардинальных его симптомов (Токарский, 1936, т. XII).

История умалчивает, знал ли об операциях с применением гипноанальгезии Брэйд или он пришел к своим открытиям самостоятельно. Будучи хирургом, Брэйд широко использовал гипноанестезию. Вот что он сам об этом сообщает: «У некоторых индивидов более или менее глубокий гипнотический сон сопровождается потерей сознания и воли до такой степени, что они не получают никакого внешнего впечатления от самого громкого шума, не чувствуют присутствия весьма крепкого аммиака, находящегося около их ноздрей, не обращают никакого внимания на уколы или щипки. Можно было пропускать через их руки самый сильный гальванический ток, и он не вызывал боли. Труднейшие хирургические операции можно произвести без их ведома, и, проснувшись от своего ненормального сна, они не сохраняли никакого воспоминания обо всем этом…» (Braid, 1883).

Обезболивающее действие гипнотизма Брэйд испытал на самом себе. В 1844 году, заболев ревматизмом, он три ночи подряд не мог сомкнуть глаз. Чтобы избавиться от боли, он дал себя загипнотизировать. Спустя 9 минут его освободили от гипноза, и, к своему великому удивлению, он обнаружил, что боли исчезли. Через неделю снова возобновились ревматические боли, которые снова отступили вследствие воздействия гипноза и с тех пор не возвращались.

Независимо от Брэйда и Эллиотсона их соотечественник д-р Нобль из Манчестера применял гипноз для снятия боли во время оперативных вмешательств. Все эти события, имевшие место в 1843 году, дали толчок к началу широкого экспериментирования в этом направлении. Вот что писал в 1845 году об одном эксперименте д-р Нобль: «Конец иголки был введен на наших глазах очень глубоко под ноготь женщины, усыпленной с помощью месмерических приемов, но это обстоятельство не вызвало у нее даже вздрагивания. Далее в больших количествах было поднесено к ее ноздрям едко пахнущее вещество, от которого она ни разу даже не чихнула. Мы заметили, что пациентка не вздрогнула даже тогда, когда возле ее уха был неожиданно и с большим треском взорван пиротехнический патрон. Более того, мы видели собственными глазами, как мизинец женщины был объят пламенем свечи, причем она не обнаружила ни малейшего признака боли»[162]. Гипнотическое обезболивание в акушерстве имеет такие же давние традиции, как и при хирургических операциях. В 1831 году профессор Отель-Дьё Юссон указывал, что использование гипноза может способствовать уменьшению родовых болей. Об этом же говорил Поль Фуассак в 1833 году. В XIX веке проводились многочисленные опыты в этом направлении, в частности, Каттером (1845) в США, Саундерсом (1852) в Англии, Лафонтеном (1860) и Льебо. Доктор Льебо уже давно пользовался внушением в гипнотическом состоянии, чтобы способствовать благоприятному течению родов. Он опубликовал в № 10 журнала «Обозрение магнетизма» за 1885 год статью «Anesthesie par suggestion». В ней он приводит примеры 2 женщин, которые, будучи погружены в гипносомнамбулическое состояние, мало страдали при родах и ни о чем не помнили после них.

Доктор Нобль.

За Льебо последовали К. Овар и Сешерон (1886), Меснэ (1888), де Граншан (1889), Люис (1890), Бланш Эдварде (1890), Журне (1891), Дюмонпалье (1892), Люжоль (1893), Ле Менан де Шене (1894), О. Вуазен (1896), Броун, г-жа Добровольская. В других странах: в Австрии — Притцль (1885); в Голландии — Де Йонг (1893); в Германии — Заллис (1888), Шренк-Нотцинг (1893), Татцель (1893); в Испании — Рамон-и-Кахал (1889); в Англии — Кингсбери (1891); в США — Лихтштейн (1898). В России среди наиболее видных исследователей назовем М. Добровольского (Dobrovolsky, 1891), Я. А. Боткина (1897), Г. Ф. Матвеева (1902), К. И. Платонова, работавшего совместно с М. В. Шестопалом (Платонов, Шестопал, 1925), Постольника Г. С.(1928, 1930). Накопленный К. И. Платоновым материал, 776 случаев, показал значительную эффективность метода гипносуггестивной анальгезии, применение которого устраняет или же резко ослабляет родовые боли. На Украине метод гипноанальгезии впервые был применен в гинекологической клинике А. П. Николаевым (1924), в гинекологической и хирургической — психоневрологом К. И. Платоновым и врачом-акушером Ильей Захаровичем Вельвовским (1924).

В период после Первой мировой войны в Германии и Австрии предпринимались попытки использования гипноза в более широком масштабе. Это объяснялось в известной степени реакцией на отрицательные стороны медикаментозной анестезии, имевшие место при применении препаратов опия (морфий, скополомин). В этом направлении работали фон Эттинген (1921) в Гейдельберге, Шульце-Ронхоф (1922, 1923), Хеберер (1922), Кирштейн (1922), Франке (1924), фон Вольф (1927). Этот период отмечен большим разнообразием технических приемов: использование гипноза при родах или только в период подготовки к ним; применение гипносуггестивного метода в сочетании с медикаментами; использование внушения в состоянии бодрствования и т. д.

Но, несмотря на все видимые достижения, многие ученые прошлого и настоящего не решаются допустить мысли о возможности прямого воздействия психики на соматику. О силе этого сопротивления можно судить по тому, как американский психолог Ф. А. Пэтти, ознакомившись с обзором упомянутых опытов и признав, что в целом они заслуживают доверия, тем не менее, утверждал: «Несмотря на все доказательства, автор остается при своем мнении, главным образом ввиду невозможности понять, с помощью какого физического механизма внушения центральная нервная система может вызвать обезболивающие эффекты и ожоги» (Pattie, 1941, р. 36, 62–72).

После Второй мировой войны количество публикаций возросло, особенно в США: Эрнест и Жезефина Хилгард (1975) систематизировали большой объем публикаций на тему хирургических операций под гипноанальгезией, или анестезией, составив следующую таблицу:

Приведем несколько примеров из собственной практики. Одна из завсегдатаев Театра гипноза Лена Ф., овладевшая приемами самогипноза, рассказала занимательную историю, показывающую, что она может успешно обезболивать себя. Находясь на операции по поводу прерывания беременности, она убедила хирурга не давать ей наркоз, мотивируя это тем, что сможет купировать боль. Хирург отнесся к ее словам скептически, но, чтобы отвязаться от настырной пациентки, пообещал выполнить просьбу. Когда хирург проверил, что женщина действительно на боль перестала реагировать, на свой страх и риск приступил к делу без анестезии. Но на всякий случай недоверчивый хирург все же предложил анестезиологу приготовиться и в случае чего немедленно провести обезболивание. Вдруг напряженную тишину операционной разорвал хохот. Это смеялась Лена. Ф., не в силах сдерживать смех.

«Я вспомнила анекдот, — сказала она, — сейчас я вам его расскажу». Когда все закончилось и Лена открыла глаза, то только тогда услышала призыв: «Прекратите нас смешить!» Перед ней предстала картина, достойная кисти художника. Врачи корчились от смеха, у них свело скулы и животы, они молили о пощаде. Присутствующий персонал наперебой рассказывал обалдевшей Лене, что она в течение всей операции «травила» анекдоты. Немало удивившись, Лена ответила, что знает один-два анекдота, к тому же она никогда их не рассказывает по причине своей застенчивости.

Концерт в подмосковном городе Ногинске запомнился тем, что после его окончания, при традиционном опросе участников на предмет их самочувствия, из зала раздался срывающийся женский голос: «На сцене стоит мой муж, у него хронический радикулит. Дома он более 5—10 минут в одном положении стоять или сидеть не может. Здесь он простоял шесть часов без видимого дискомфорта». Когда я спросил мужчину, как он себя чувствует после длительного пребывания в неудобной позе, на его глазах заблестели слезы и он сказал: «Неужели жена права и я стоял столько часов, мне показалось, что прошло несколько минут. Странно, но сейчас у меня нет болевых ощущений».

Если этот случай правильно отнести к разряду рядовых, то о следующем этого сказать нельзя. Представление Театра гипноза проходило во Всесоюзном кардиологическом центре. В конференц-зале дорогая финская мебель, акустические колонки. На сцене — ассорти из белых халатов и костюмов «адидас». Через некоторое время после начала демонстрации моя ассистентка говорит: «Подходили „товарищи“ из медперсонала и просили передать, что на сцене тяжелобольные после операции. Поскольку в центре в основном делают только серьезные операции на сердце, делай выводы». Выводы я сделал в прямом и переносном смыслах. Я стал по одному выводить больных из гипноза и спрашивать, как это водится, о здоровье. Одна женщина, открыв глаза, долго осматривала зал, меня — не в силах сообразить, где она находится и что с ней происходит. Наконец все восстановилось в ее сознании, и я спросил: «Что вы ощущаете?» — вовсе не имея в виду сердце и операцию на нем. Сначала она ощупала глазами свое тело, что-то мучительно припоминая. Я вежливо поинтересовался: «Вы что-то потеряли?» — «А где мое сердце? То есть, — поправилась она, — я хотела сказать, что я не чувствую боли. Дело в том, что мне несколько дней назад сделали операцию и все это время я чувствовала боль. Сейчас не чувствую»-Я не скрывал торжества, мне было приятно. Но, несмотря на то что подобных самоотчетов в этот вечер было немало, никто из медперсонала не проявил любопытства.