Печаль

Реальная печаль, связанная с потерей объекта (другого человека, связанной с его смертью или разводом; потеря работы, дома, животного, вещей, иллюзий). Здесь объект потерян навсегда, и его не вернуть. И здесь нет возможности, что-либо исправить, как бы вы не были талантливы, богаты, предприимчивы. Мы можем чувствовать гнев, печаль. Мы можем проживать и делать работу горя, продвигаясь по треугольнику мини-сценария. Для проживания горя нужно время. Помощь профессионала для продуктивного прохождения «пути горя». Человек может отгоревать и самостоятельно.

Реальная печаль возвращает нас к первичному, раннему опыту, к примитивным чувствам. И здесь люди, даже близкие, могут сочувствовать, сопереживать, но не могут отгоревать вместо нас или даже приблизиться к той остроте чувств, которые испытывает человек в горе. Здесь экзистенциальное одиночество.

Люди, которые испытывают существенную потерю, иногда болеют в течение месяцев после нее. От головных болей, язв до рака и скоропостижной смерти. Особенно это относится к тем, у кого была слишком тесная связь, симбиотическая, с умершим или разошедшимся супругом.

Работа горя – это активная позиция. Если же люди эксплуатируют печаль для того, чтобы оставаться в ней, и не меняют ничего в настоящем и будущем, то мы можем говорить о пассивности, эксплуатации горя, вторичных выгодах, игровом манипулятивном поведении.

Прощание – обязательная процедура при работе с печалью, так как печаль всегда направлена на прошлое, а тот, кто живет прошлым, должен в какой-то момент с ним проститься, чтобы «вернуться в настоящее наполненным энергией для принятия сегодня и для изменений, которые он хочет совершить сейчас» (Гулдинги).

Замещенная печаль – когда человек получает поглаживания за то, что печален. Гулдинги пишут о симбиотических парах: «маленькие печальные девочки» получают поглаживания от «папочек» и выходят за таких «папочек» замуж. «Печальные мальчики» женятся на «Мамочках», которые должны целовать разбитые коленки и все исправлять. Муж произносит пароль: «Бедный я несчастный!». И жена «мамочка» летит спасать своего «маленького мальчика», все равно как готовит ли вкусненькое, ищет ли потерянные документы на его столе, чистую рубашку, которую он не видит перед собой. Симбиозы могут быть и между родителями и детьми, например после развода или гибели одного из супругов.

Как справиться с печалью? Конфронтировать печаль и не давать за нее поглаживаний – опасно, так как могут возникнуть суицидальные мысли и попытки совершить суицид. Путь к выздоровлению – учиться просить, получать и принимать позитивные поглаживания. Создавать Банк поглаживаний. Это обязательный этап подготовки, накопление ресурсов. Затем человек ищет смысл в произошедшем событии. Он задает себе вопрос: «Для чего мне дан такой опыт в жизни?». После понимания смысла он ищет способ быть счастливым, несмотря на негативный опыт.

Вот пример из нашей практики. Мы проводили групповую терапию с вдовами военных. Татьяна, 42 года, русская, вдова командира. Муж 16 лет назад погиб в Афганистане. Она осталась одна с двумя детьми 4 и 6 лет. Татьяна без образования, осталась жить в гарнизоне. Родственники мужа казахи, после гибели сына потребовали детей, Татьяна не дала, они перестали общаться. С тех пор не виделись ни разу. У нее отсроченное горе, ей нельзя было расслабляться и горевать в первые годы. Все 16 лет работала на трех работах, чтобы вырастить детей. Сейчас дочь замужем, сын студент. Все живут с ней. Однако она по-прежнему работает на трех работах, чтобы их прокормить. Все 16 лет она в трауре. Татьяна формальна в общении, неэмоциональна. 16 лет не празднует дни рождения, свой и детей, не отмечает праздники. Внешне миловидная, привлекательная женщина, но напряжена и насторожена. На фразу: «Расслабьтесь», ответ – «Скажите, что нужно сделать для этого». На терапии «пошла» очень хорошо, однако, когда группа дала обратную связь «Ты лишила детей детства и хорошей памяти об отце. Они должны ненавидеть отца». «Пинки» со стороны участников группы были не эффективны. Татьяна замкнулась, затем обесценила весь свой результат работы в группе. Позже наступил кризис – она хваталась за детей, память мужа, боялась быть счастливой. Татьяна начала формировать свой Банк поглаживаний: «Я горжусь собой, что подняла детей и дала им образование. Я уважаю себя за трудолюбие и целеустремленность, стойкость и силу воли. Я нравлюсь себе. Я красивая, стройная. Я умею ухаживать за собой, я хорошо одеваюсь. Я научилась шить, чтобы выжить. Сейчас женщины гарнизона одеваются в эксклюзивные вещи, придуманные и сшитые мною. Я – женщина, которая умеет любить, преданная и верная». С каждым новым утверждением Татьяна расцветала. Наступил момент, когда она написала – «Я счастливая мать. Мои дети выросли и стали самостоятельными. Жизнь мне дала бесценный опыт выживания. Теперь я не боюсь ничего. Я знаю, что такое счастье. Я научилась его ценить. Я – женщина, которая мечтает о будущем».

Подавленная печаль. Чаще такие клиенты боятся демонстрировать печаль. Спрятанные слезы за бравадой или гневом. Когда такие люди позволяют себе выразить подавленные чувства, то часто исцеление наступает, и они принимают решение – «Жить!». Приведем пример. Мы проводим психотерапевтическую группу солдат – инвалидов, прошедших горячие точки. Женя, 23 года, он после ранения. Парализованная левая половина тела медленно восстанавливается. Врачи предлагают активно тренировать ногу и руку. Нога восстановилась быстро, так как надо ходить, он молод и общителен. Но с рукой дело обстоит хуже. Женя держит ее здоровой рукой, как младенца, и не хочет разрабатывать. Категорически отказывается от разговоров о войне, ранении. Известно, что был ранен одним из первых, контужен и это его спасло. Он помнит, как разговаривал с друзьями, смеялся шутке. Потом не помнит ничего. Очнулся через неделю в госпитале. В бою погибли все, выжил он один. Он видит их каждую ночь и слышит все ту же шутку. Затем сон прерывается. Женя пассивен в психотерапевтической группе. Активизируется только, когда делают игровые упражнения. Он не работает парализованной рукой. Он считает, что если полностью восстановится, то «предаст товарищей». Инвалидность – как оправдание тому, что он выжил. Он подавляет свою печаль, свое горе по поводу гибели друзей. В терапии удается через воспоминания отреагировать на эмоции горя, завершить отношения с каждым из бойцов, похоронить и проститься с ними. На последнем занятии он стал говорить о женитьбе на девушке. У нее свой дом в пригороде и огород с садом. Он сидит на группе и разминает пальцы раненой руки. Он принял решение построить самому баню в саду.