Драйверы и сценарные паттерны

Понятие о драйверах

В начале семидесятых годов психолог Т. Кейлер обнаружил, что люди могут проигрывать свой сценарий за очень малый отрезок времени, порой всего за несколько секунд. Он стал отмечать их жесты, тон и тембр голоса, построение фраз, темп речи, мимику.

Драйвер – один из пяти четко определенных способов поведения, который проигрывается в период от полусекунды до нескольких секунд. Драйверы – поведенческие проявления сценарных посланий от реальных родителей к ребенку (см. рис. 16). Например, от матери к сыну. Эти послания исходят из эго-состояния Родитель отца или матери. Драйверы представляют собой параллельную транзакцию Родитель – Родитель, они хранятся у ребенка в его Родительском эго-состоянии.

Драйвер в переводе с английского – кучер. Драйвер «сидит на козлах и следит» за соблюдением сценария, включаясь в определенных ситуациях и направляя человека в сторону заданного поведения. Драйвер, толкая человека на сценарное поведение, дает ему за это чувство благополучия. «Ты благополучен тогда, когда ты следуешь сценарию», если ты не выполняешь условия – «Ты не благополучен».

Рис 16. Сценарная матрица

Каждому драйверу Т. Кейлер дал название в виде позитивного родительского приказания (контрпредписания): «Будь совершенным»; «Радуй других»; «Старайся»; «Будь сильным», «Спеши».

Пять драйверов тесно связаны с типами сценарных паттернов (см. табл. 4).

Драйвер «Спеши» напрямую со сценарием не связан, это второстепенный драйвер, чаще всего использующийся для подкрепления основного.

Наблюдая за драйверами, можно обнаружить сценарный паттерн. Следовательно, умение обнаруживать драйверное поведение позволяет за короткое время узнать много информации о сценарии человека.

Рассмотрим наборы поведенческих реакций, характерных для различных драйверов.

Драйвер «Будь совершенным» и сценарный паттерн «Пока не»

Когда проигрывается драйвер «Будь совершенным» («Будь лучшим»), то человек подчиняется голосу внутреннего Родителя: «Ты будешь чувствовать себя благополучным лишь тогда, когда все будешь делать правильно». На Родительский голос реагирует Адаптивный Ребенок: «Пока я не сделаю все, что в моих силах, я не закончу работу» и совершает подвиги Геракла, делая героические усилия. Доминирует поведение Адаптивного Ребенка, отличника, пионера, который всем ребятам пример. Мимика и жесты у такого клиента будут похожи на взрослое поведение, но во всем будет чувствоваться напряжение. Речь очень подробная, он разжевывает и раскладывает все по полочкам, не упуская никакие мелочи. Однако слова при этом будут дополняющими, не несущими новой информации. Жесты и мимика мыслителя: считает пальцы, подпирает подбородок или лоб рукой. Взгляд направлен прямо или вверх, в одну точку, он как будто читает написанный перед ним текст.

Таблица 4. Соотношение драйверов и сценарных паттернов

Как разрушить драйверное поведение? Терапевт дает поддержку клиенту, когда поведение клиента вне драйвера и конфронтирует драйверное. Предлагает оценить реальную ситуацию, актуальное эго-состояние, осознать чувства, эмоции. Подключить Взрослое эго-состояние к реальной ситуации «здесь и сейчас». Использовать голос, мимику, жесты, позу взрослого человека. Осознать себя взрослым, зрелым. Отчетливо и твердо проговаривая и понимая, что: «Я и сейчас достаточно хорош!», «Свою работу я выполняю отлично. Я получаю удовольствие от работы на всех ее этапах».

Драйвер «Радуй других» и сценарный паттерн «После»

Родительский голос внушает: «Ты благополучен лишь тогда, когда радуешь других людей». Из детского состояния Адаптивного Ребенка: «Я надеюсь, что радую других, но боюсь, что в любой момент дамоклов меч опустится на мою голову».

Такой клиент своей задачей ставит радовать терапевта. У него все получается, он счастлив, он заглядывает в глаза, кивает головой. Поза – тело наклонено вперед. Если это участник группы – ему обязательно надо рассмешить группу или вызвать сочувствие. Характерным признаком являются оценки от высокой к низкой. «Мне сейчас так хорошо, но что будет завтра?» «Мое благополучие зависит от вашего настроения».

Освобождением является разрешение, которое клиент дает сам себе – «Я могу радовать себя сам». И следовательно, «Мое благополучие уже не зависит от настроения других, и я могу освободиться от страха наказания». «Что вы чувствуете сейчас?» – главный вопрос терапевта. Любое проявление радости, гордости, удовлетворения, хорошая мысль, остроумная фраза – на всем терапевт акцентирует внимание клиента. «Это Ваша радость! Это вы сами сделали для себя!»

Драйвер «Будь сильным» и сценарный паттерн «Никогда»

Сценарное послание из Родителя: «Ты благополучен лишь тогда, когда скрываешь свои чувства и желания от других. Не давай им повода думать, что ты слабый». Слыша из Адаптивного Ребенка, клиент подчиняется этому посланию, закрывая доступ внешним сигналам. При этом его лицо становится безучастным, он мало двигается и говорит ровным, неэмоциональным тоном. Подобно Танталу он окружен бесценными дарами жизни, морями поглаживаний, но он не просит их, он сильный и выше этого. Возможно, клиенту нужна помощь, поддержка и сочувствие, но он не сделает ни шага в их направлении. Сбросив «железную маску», он начинает проявлять эмоции, просить и раздавать поглаживания, так освобождаясь от сценария «Никогда». Теперь его девиз: «Будь открытым, спонтанным и искренним. Смелее, расскажи о своих чувствах. Будь прямым и открытым в желаниях». Для клиента очень полезны навыки умения «давать – получать – просить» поглаживания. Здесь особенно полезны навыки применения гештальт-техник с отреагированием скрытых, закапсулированных эмоций.

Драйвер «Пытайся», сценарный паттерн «Всегда»

«Чтобы быть благополучным, ты должен пытаться и пытаться», – говорит Родитель клиента, и его Адаптивный Ребенок только и пытается. Он ничего в действительности не делает, не добивается и остается в своем сценарии.

Слова человека с этим драйвером: «пытаюсь», «стараюсь», «как бы», «пробую». Тон голоса глухой или приглушенный. Выражение лица – напряженное, со складками у переносицы, глаза сужены. Он весь напрягается, так он старается все понять и не пропустить, что даже подается вперед и приставляет руку к уху. Клиенту может не нравиться его жизнь и положение дел, и он будет пытаться изменить ситуацию, опять же не делая ничего реально…

Девиз к изменению: «Делай! Смелее вперед, и ты добьешься своего!». С клиентом по шагам разрабатывается стратегия изменения. Ведется дневник, записываются сны, эмоции, которые возникают при отработке новых продуктивных паттернов поведения. Терапевт поощряет и дает поглаживания за дела и реальные действия, совершаемые клиентом на пути разрушения привычного драйверного ничегонеделания.

Драйвер «Спеши»

Драйвер «Спеши» очень необычен. С одной стороны, он задает ритм действиям, с другой – он оправдывает плохой результат. Например, «Я так спешил на встречу с вами, что забыл бумаги, которые вам нес». «Я не успела сделать домашнее задание, зато вовремя пришла на семинар». Например, Ирина все откладывает на последний момент. Ограниченное количество времени является для нее мощным стимулом. Она активизируется, становится подвижней, у нее повышается жизненный тонус. Она всегда опаздывает на 30 минут, но попробуй скажи ей об этом. В этот момент она – боец в «боевой раскраске» – глаза горят, лицо красное, тело наклонено вперед, она влетает в аудиторию. Ее выигрыш – в этой энергетике. По-видимому, она ощущает себя благополучной именно в таком состоянии.

Работать с клиентами с таким драйвером сложно, так как они сами не осознают его неудобств. От этого драйвера страдают другие. Разрушение драйверного поведения клиента в осознании им того, что у него достаточно времени, чтобы прийти вовремя. У него достаточно времени, энергии и зрелости, чтобы не спеша выйти и прийти вовремя. Терапевт поощряет у клиента дисциплинированность и ответственность. Для людей, которые вынуждены общаться с вечно опаздывающими коллегами или друзьями, есть хорошие стратегии. Назначайте место встречи в комфортных для вас условиях, чтобы не терять напрасно время, стоя на морозе под фонарем. Оговаривайте заранее сколько будете ждать и сколько времени продлится ваша встреча. Не нарушайте условий сами, не продлевайте встречу ни на минуту. Оговорите штрафные санкции. Например, вы назначаете встречу в кафе с 17.00 до 18.00. Если человек опаздывает и желает продлить встречу, то он оплачивает ваш счет, о чем оповещен заранее.

Функции драйверов

Итак, драйвер толкает человека на определенное поведение и дает ему за это чувство благополучия. «Ты благополучен тогда, когда ты в драйвере – радуешь других, спешишь или безупречен», если ты не выполняешь условия драйвера – ты не благополучен.

Драйверы передают своим детям родители с установками неблагополучия. Вы помните, что ребенок рождается со 100 % благополучием, он видит мир реальным, полным возможностей и чудес. Когда же родители надевают на него «очки неблагополучия», мир искажается. Ребенок может даже стать слепым, и тогда родители дают ребенку драйвер – универсальный инструмент для жизни вслепую. Ребенок растет и выбирает себе пару и близкое окружение с такими же искажениями мира. Например, для наших советских женщин характерны были драйверы – «Будь сильной» и «Радуй других». Непритязательная, скромная, работающая на износ. Если падает, то замертво, больше не встает никогда. Для современных девушек предпочтительное драйверное поведение – «Будь совершенной» и «Радуй других». Они изнуряют себя диетами в стремлении быть сногсшибательными, как топ-модели. Они ставят свое благополучие в зависимость от направления моды, субкультуры, мнения ровесников, значимых людей, от чего угодно, только не от себя самих.

Драйверы обеспечивают условное благополучие. Я чувствую себя хорошо только при условии, что я выполняю условия драйверного поведения, например, радую других или совершаю усилия, чтобы стать совершенной. Как только я выхожу из-под контроля драйвера, например, убеждаю себя, что я и так само совершенство, включаются механизмы обесценивания. И мой внутренний голос из негативного Карающего Родителя говорит: «Да посмотри на себя, еле в юбку влезла, корова. Тоже мне совершенство! На тебя смотреть не хочется, а уж радоваться – тем более».

У драйверов есть еще один подводный камень. Достигнуть конечной цели, постулируемой драйвером, невозможно. Какие бы усилия ни предпринимал человек, он никогда не достигнет пьедестала, на котором «Само совершенство» или «Самый сильный». И это ловушка для Адаптивного Ребенка. И одновременно стимул для роста, развития и стремления к цели – пусть и эфемерной. Ловушка, потому что негативный Родитель всегда найдет с кем сравнить и обесценить результат Ребенка. Но в погоне за этими, пусть условными, поглаживаниями человек на самом деле совершенствуется, становится сильнее, находит радость в общении с другими.

Т. Кейлер выделяет благополучные и неблагополучные сценарные модели и соответствующие им варианты драйверов. Пять негативных драйверов исходят из негативной части Родителя. Их цель – подтвердить позицию неблагополучия и усилить негативное воздействие сценария. Например, негативная форма драйвера «Пытайся» может звучать как «Надрывайся».

Благополучные драйверы (разрешения) исходят от позитивной части Заботливого Родителя и имеют целью ослабить влияние сценарных предписаний и усилить позицию благополучия. Т. Кейлер сравнивает действие драйверов с батарейками, подзаряжающими экзистенциальную позицию человека. Если родители зарядили батарейку своего ребенка положительно, то ребенок долго еще будет получать теплые токи радости и счастья. Если же заряд отрицательный, то позиция ребенка окажется неблагополучной и, чтобы ее изменить, он будет нуждаться в полной перезарядке своей батарейки.

Отрицательный заряд «батарейки» принуждает человека собирать для подзарядки лишь пинки и условные поглаживания, искусно избегая радости и удовольствий с помощью механизмов игнорирования и обесценивания и оставаясь в рамках своего сценария. Чтобы стать счастливым, такому человеку нужно прекратить сбор пинков, отключив батарейку неуспешности.

У драйверов есть еще одна функция – защитная. Они защищают от разрушительных действий приказаний, посланных из негативного, фрустрированного Детского эго-состояния реального родителя. Эти приказания являются транзакцией между Детскими эго-состояниями, например матери и ее сына. Мы уже рассматривали двенадцать групп родительских предписаний и их разрушительное воздействие.

Итак, драйверы защищают от негативных предписаний, приказаний. Пока человек выполняет условия контрприказа (исходящие от позитивного Родителя своих родителей) и использует драйверное поведение, он не обязан выполнять приказы (предписания, негативные Детские послания своих родителей) и может поэтому чувствовать себя условно благополучным. Если же справиться со стрессовой ситуацией с использованием драйверного поведения не удается, человек остро чувствует свое неблагополучие и подпадает под действие приказов. Каждый раз при проигрывании такой последовательности человек проживает свой сценарий в миниатюре, одновременно подкрепляя его.

Важно отметить, что работа по разрушению неэффективного, деструктивного сценария возможна на любом этапе, с любыми сценарными элементами. Начинаете ли вы работу с драйверным поведением или сценарными паттернами, с родительскими предписаниями – вы разрушаете сценарий. В этом большое преимущество сценарного анализа. Разрыв любого звена приводит к разрушению всей конструкции. Только, разрушив одно, важно создать новое!

Мини-сценарий и драйверное поведение

Мы уже говорили о мини-сценарии, рассматривая экзистенциальные позиции. Рассмотрим теперь его с позиции драйверного поведения.

Мини-сценарий, или минискрипт (рис. 17), – последовательность сценарного поведения и замещающих чувств, всегда начинающаяся с драйвера. Человек в мини-сценарии за короткое время проигрывает свой сценарий, и тем самым усиливает его. Мини-сценарий – это проявление сценария в маленьких, коротких событиях, длящихся всего несколько секунд. Мини-сценарий легко обнаружить, и работа с ним всегда очень эффективна.

Рис. 17. Минискрипт (Т. Кехлера)

Анализ мини-сценариев – лучший инструмент для терапии с переадресовкой клиенту ответственности за его жизнь.

Позиция 1. Драйверная реакция

Цикл мини-сценария запускается стрессогенным стимулом. Таким стимулом, по-видимому, служит ситуация, в которой что-то нарушает психологическое равновесие человека, напоминая ему о сценарном приказе. При этом автоматически активизируется защитное драйверное послание, и человек, находясь в позиции условного благополучия, пытается разрешить конкретную ситуацию стандартным драйверным поведением.

Позиция 2. Стопор

Если ситуация с помощью драйверной реакции не разрешается и стрессор продолжает действовать, то человек перемещается в позицию № 2. Берн назвал эту позицию «стопор» – пробка, затычка. Здесь человек может ощущать себя заключенным в пространстве с ограниченным набором операциональных возможностей. Безуспешность драйверного решения активирует сценарное предписание, которое вызывает взрыв замещающих чувств (вина, тревога, смущение, боль наказанного Адаптивного Ребенка). Человек лишается условного благополучия и переходит в позицию собственного неблагополучия по сравнению с другими, приказы и надежды которых ему якобы не удалось оправдать. При этом его поведение теряет связь с содержанием конкретной ситуации и выполняет требования сценарного приказа – бегство, необдуманные, неадекватные поступки, замешательство с ничегонеделанием, уход в себя. Однако эта позиция содержит некую надежду на милость и прощение «всемогущих Других», которые простят неудачника и помогут либо сделают все за него.

Позиция 3. Обвинитель

В этой позиции можно оказаться двумя способами. Можно прямо из драйвера, а можно, – слегка оправившись после «затычки», – попытаться «возвыситься над ситуацией и взять реванш», либо – защитить остатки самоуважения, когда ситуация завершена и ничего реально поделать уже нельзя. Здесь позиция – «Я лучше других», эго-состояния – уязвленный, бунтующий Адаптивный Ребенок или взбешенный Властный Родитель. Замещающие чувства – ощущение собственной безупречности и непогрешимости, торжествующее «благородное» негодование, гневное неистовство. Поведение – поиск и разоблачение виноватого (очное или заочное). При этом реакция не ограничивается рамками конкретной ситуации. В этой позиции человек с негодованием припоминает все «грехи» провинившегося, прошлые и будущие, и все похожие ситуации.

Позиция 4. Разочарованный

Если всеми перечисленными способами восстановить психическое равновесие не удается, то, истощившись, человек в эго-состоянии негативного, отчаявшегося Адаптивного Ребенка может перейти к позиции «Я плох, и вокруг все плохо» и почувствовать себя окончательно загнанным в угол. Поражение, полученное в конкретной ситуации, разрастается до масштабов вселенской катастрофы. Имеющиеся в распоряжении ресурсы полностью игнорируются, и под давлением тяжелых замещающих чувств своей полной беспомощности и безнадежности всего сущего, человек утрачивает всякую надежду исправить положение. Он утешает себя тем, что не только он сам, но и жизнь вообще никуда не годится, и нет смысла терпеть все это издевательство. Он ничего и не делает, отдаваясь всецело во власть сценарных приказов.

Если Взрослый контроль сохраняется, то, как правило, человек может позволить себе не реагировать на сценарное «пугало», заключенное в стрессовой ситуации, а, остановившись и осмотревшись, найти оптимальное ее разрешение, исходя из особенностей самой ситуации и своих ресурсов. Если это не получилось сразу, то может быть проведен последующий анализ неэффективности драйверного поведения.

Если же Взрослое эго-состояние подавлено, то, в зависимости от доминирующей жизненной позиции, человек может останавливаться на любой из четырех позиций мини-сценария, адаптироваться к ней и даже начать эксплуатировать это свое положение, получая вторичные выгоды.

Предположим, моя преобладающая экзистенциальная позиция – неблагополучная, моя «батарейка счастья» заряжается негативным зарядом, я предпочитаю собирать пинки и проигрываю мини-сценарий из Адаптивного, Воспитанного Ребенка.

Мой Ребенок предпочитает слушать нравоучения Карающего Родителя и подчиняться ему, обесценивая себя, свои способности и игнорируя все возможности вокруг справиться с проблемой. Мой любимый драйвер – «Радуй других». Я делаю все, что от меня зависит, чтобы люди вокруг улыбались и не ссорились, так я получаю поглаживания (позиция 1). Когда люди ссорятся или «говорят на повышенных тонах» – я чувствую себя плохо, так как мне не удалось их порадовать и избежать ситуации конфликта. У меня перехватывает дыхание, немеет тело. Мне трудно говорить, и я не могу думать. Возможно, я подчиняюсь предписанию Карающего Родителя «Сгинь! Заткнись!» (позиция 2). Я могу перейти в следующую позицию (3), где активизируется мой Бунтующий Ребенок и начнет выкрикивать что-то нечленораздельное и плакать, но энергия быстро иссякает. Я перехожу в четвертую позицию (4) мини-сценария и получаю финальную расплату – беспомощность и разочарование в себе и своих попытках что-либо исправить и изменить. Я еще долго нахожусь в этом состоянии, переживая замещающие чувства. Для возвращения в первоначальную, исходную позицию условного благополучия, я могу отыграть свои замещающие чувства, например, пнуть любимую собаку, накричать на детей или сманипулировать людьми, которые умиротворенно отдыхают после разговора «на повышенных» тонах. Весь этот цикл переживаний занимает у меня несколько минут. Я проигрываю в миниатюре свой сценарий и подтверждаю свою экзистенциальную позицию, систему обмена поглаживаниями, свой драйвер и предписания.

Работа с мини-сценарием

Как психотерапевт работает с неблагополучными мини-сценариями? Используя вместо запретов разрешения, вместо неблагополучия – успешность и благополучие.

Мы уже говорили о том, что в терапии фигура психотерапевта часто имеет большой авторитет. И разрешения, которые дает психотерапевт клиенту, будут восприниматься клиентом как альтернатива родительским запретам.

Рассмотрим случай из практики. Андрей, 35 лет, спортсмен. Попал в автомобильную катастрофу, чудом остался жив. После выздоровления не мог находиться в машине больше десяти минут – возникал страх. Появлялись следующие симптомы: учащенное сердцебиение, потливость, затруднения дыхания, тремор, сухость во рту, обморочные состояния, страх наступающей смерти и потери контроля над ситуацией. Ему приходилось выходить из машины и идти пешком.

Как известно, работать с фобиями очень сложно. Это длительный процесс. Страх генерализуется и охватывает со временем все больше областей, которые, например, не участвовали в эпизоде с аварией. Появляется страх летать на самолете, ездить в лифте. Работа с мини-сценарием дает дополнительный инструмент к традиционным методам лечения фобий.

Итак, у Андрея драйверы «Будь сильным» и «Будь совершенным». Он и профессию выбрал мужскую, силовую – хоккеист. Был чемпионом страны. Пока Андрей сильный, он в относительном благополучии. Как только он садится в машину, то становится слабым.

Его родители были очень требовательными. Мама всегда проверяла домашние задания. Однажды, вернувшись с банкета в первом часу ночи, она подняла сына, чтобы проверить у него письменные и устные уроки. Отец предпочитал воспитывать сына ремнем. В подростковом возрасте Андрей ходил в синяках, а кулаки были основным языком его общения со сверстниками. Родительскими предписаниями были – «Не чувствуй», «Не думай». Когда он садится в машину и испытывает страх, то не может соответствовать драйверам «быть сильным» и «быть совершенным». Он испуган, и его тело реагирует на ситуацию, которая стала для него стрессовой. Адаптивный Ребенок слышит голос Карающего Родителя – «Не чувствуй», и Андрей испытывает чувство нереальности происходящего (деперсонализация и дереализация), ему кажется, что он сходит с ума, «Не думай». Он выскакивает из машины и из негативного Бунтующего Ребенка начинает браниться и пинать свою машину. Позже, уже дома, он переживает свою беспомощность и ощущение безнадежности.

В психотерапевтической работе с фобиями первоначальным этапом является создание устойчивой экзистенциальной позиции благополучия у клиента. Это и усилия по созданию банка поглаживаний, эффективной системы обмена поглаживаниями, работа с ресурсами клиента. Обязательным условием является устойчивый психотерапевтический альянс между терапевтом и клиентом. Следующим этапом – возможность непосредственно работать со страхом. На психотерапевтическом сеансе в трансовом состоянии клиент вновь проживает стрессовую ситуацию, и терапевт дает разрешение клиенту быть адекватным ситуации и тем самым разрушает Родительский запрет. Например, Андрею терапевт дал разрешение чувствовать, переживать, погрузиться в эмоции страха – «Чувствуй, реагируй, осознавай свои эмоции и реакции тела». Поддержка и забота, создание условий психологической безопасности необходимы со стороны терапевта в переживании страха смерти клиентом. «Случилось то, чего ты так боишься. Ты умер». Андрей перестает двигаться и дышать. Потом делает глубокий порывистый вдох и открывает глаза. «Хочу жить!» Для многих существует страх смерти, который заставляет их не думать о ней. Но сама жизнь и есть процесс, приближающий нас к смерти. Страх перед смертью порождает страх перед жизнью. Или еще один парадокс: те, кто боятся смерти, чаще приводят аргумент – «Я еще реально и не жил!». Человек, живущий полноценно, приходит к пониманию неизбежности смерти. Андрей сделал выбор между жизнью и смертью. Он выбрал жизнь! И здесь было разрешение: «Думай!», «Делай выбор, принимай решения». Принятие нового решения дало мощный поток энергии, которая проявилась в виде покалывания в мышцах, в ощущениях вибрации и пульсации, изменении температуры тела. Эти изменения приводят к стимуляции Естественного, спонтанного Ребенка. Клиент испытывает радость, обостряется восприятие окружающего мира. В награду клиент получает чувство освобождения, расслабления и покоя. Последующие сессии были посвящены активизации Взрослого эго-состояния. «Представьте, что вы садитесь в машину. В вашей правой руке ключ. Вы вставляете его, поворачиваете и слышите шум работающего мотора, чувствуете телом вибрацию. Ваши руки уверенно держат руль, ноги на педалях. Вы смотрите вперед и оцениваете ситуацию на дороге. Вы не спешите…» Цель такой работы – создание чувства уверенности и способности управлять собой и ситуацией.

При работе с фобиями обязательным является и этап разговора о смерти. Мы задаем вопросы, которые позволяют деконтаминировать Взрослое эго-состояние от страхов и иллюзий Детского и предрассудков Родительского состояний. Что такое смерть? Как вы узнали о неизбежности смерти? Что испытали? Думаете ли вы о ней? Что собираетесь предпринимать? Активность или откладывание все «на потом»? Что вы чувствуете, когда думаете об этом «здесь и сейчас»? Были ли утраты в вашей жизни? Как вы пережили их?

Результатом психотерапевтической работы с мини-сценариями будет приобретение клиентом позиции благополучия (ОК), освобождение от расплаты, от замещающих чувств, от родительских предписаний и драйверов. Клиент учится жизни вне этого сценария.

Сценарии семьи

Каждый человек несет в себе свою жизнь и жизнь своих предков. Более того – своих потомков. От зачатия и до настоящего момента. От настоящего момента и до смерти.

Семья – это тот абсолют и та важнейшая, всеобщая единица измерения, которая позволяет оценивать все происходящее с обществом, с каждым человеком. То, что полезно конкретной семье, полезно обществу. А если это приносит урон семье, то вредно и для общества.

Семейные сценарии передаются из поколения в поколение. Из Родительского состояния в Родительское передаются модели семьи – оптимальное количество детей и методы их воспитания, семейные традиции, ответственность и права каждого члена семьи. Вплоть до мелких подробностей семейного быта. И совместимость этих моделей может послужить неосознаваемой причиной заключения брака, а несовместимость может привести к распаду семьи.

В семейных моделях есть место для героев и злодеев, подвигов и подлости. Они несут в себе семейные истории, мифы, тайны и предания.

Семейные модели могут быть жесткими, которые необходимо выполнять, и мягкими, от которых можно отойти или изменить их содержание. Они содержат установленные традиции и ожидания для каждого члена семьи.

В семейном организме каждый человек исполняет свою роль.

Родители создают эмоциональный климат, который, подобно атмосферному, может быть теплым и холодным. Родители могут обеспечивать постоянную нежную заботу о своих детях, могут поощрять конструктивные сценарии удачников. Могут проявлять непостоянство, агрессию или, хуже того, безразличие, пренебрежение детьми, и тем самым способствовать развитию у них деструктивных или непродуктивных жизненных сценариев – сценариев неудачников.

Лучшее, что могут сделать родители, – это познать свой собственный сценарий, сценарии своих родителей, оценить их. Принять одно из наиболее важных и далеко идущих решений в жизни: стоит ли передавать сценарии своей семьи своим детям?!

И если вы приходите к решению, что этого делать не стоит, то важно обучиться технологиям, как отказаться от передачи неудачных сценариев и способствовать развитию своих детей как гармоничных, счастливых людей.

Дети, как чувствительные радары, ловят сообщения о себе, о своей ценности, ожидания взрослых в свой адрес. Они надолго запоминают свои ощущения от контактов или игнорирования их другими людьми.

Они особо остро реагируют на косвенные оценки, запреты и разрешения. Подсчитано, что сценарных запретов ребенок получает в 17 раз больше, чем разрешений. Запреты льются как ливень из ведра, разрешения – как отдельные редкие капли в начале или конце дождя.

Обдуманные и необдуманные заявления взрослых зачастую служат сценарными посланиями. Ребенок может принять главное сценарное решение, реагируя на одно единственное событие или замечание значимых других. На основе такого решения формируется сценарий, который может определять всю жизнь человека.

Приведем пример. Виктория, 34 года, научный работник. Не замужем, детей нет. Все мужчины, которые были в ее жизни, характеризовались «червоточинкой» – психологической или психиатрической патологией. Кроме того, все они были женатыми. Из детских воспоминаний Виктории: любимая сказка – «Аленький цветочек», до 12 лет фантазировала, представляла различные любовные истории, где героиней была сама. Сюжет был один и тот же: мужчина и женщина любят друг друга, но препятствия не позволяют им быть вместе. Препятствия были различные – от революционных событий до самых банальных. Один раз в фантазиях появился у этой пары ребенок, но отец по-прежнему не мог воссоединиться с семьей. Брака как такового и семейного быта в фантазиях не было. Семейная жизнь страшила. Боялась «опуститься, потерять себя в океане быта». Интересны родительские послания. От отца: «Не люби холостого. До тебя не женился, так и на тебе не женится. Не люби разведенного. Жену бросил – и тебя бросит. Люби женатого. Он с женой живет, и с тобой жить будет». Послания от матери – как надо обращаться с мужчинами: «Вначале опусти его, а потом бери тепленького». С матерью отношения были отстраненными, с отцом близкие. Сейчас живет одна, замкнута, занимается наукой. Отношения с родителями формальные.

Сценарий есть сумма родительских приказов (сценарных запретов), драйверных посланий (сценарных разрешений) и тех решений, которые ребенок принимает по поводу тех и других и их совокупности.

Здесь очень важно напомнить, что ребенок воспринимает сказанное взрослым по-своему, вкладывая в его слова свое, порой неожиданное, понимание. И у человека всегда есть возможность трансформировать свое восприятие родительских посланий, изменив их направленность, содержание. И принять новое решение.

Это одна из основных причин того, что непрерывно возникают все новые и новые сценарии жизни. Для этого необходимо преодолеть и даже отбросить старые ожидания и глубоко укоренившиеся, привычные способы реагирования – процесс редко приятный и часто болезненный.

Само по себе освобождение из жестких рамок сценария, с одной стороны, дает человеку свободу, с другой – делает его персонально ответственным, приводит к необходимости постоянно принимать все новые самостоятельные решения. Тогда как в прошлом такой человек мог следовать автоматическим сценарным решениям и не думать, не заботиться, не принимать ответственность.

Родовые сценарии

Для иллюстрации влияния на нас родовых сценариев мы используем пример, описанный Анн Анселин Шутценбергер, специалиста по трансгенерационной терапии. «Было утро и весь дом блаженствовал, везде чувствовалась нега, спокойствие и красота. Вдруг раздался властный мужской голос «За стол! Быстро, быстро все за стол!». Все кинулись одеваться и побежали в столовую, даже собаки. Твердый мужской голос, уверенный в своих правах и привыкший давать указания повторял: «За стол! Моника, быстро! Держись прямо, не сутулься!». …Собаки, ориентируясь на голос, остановились перед клеткой с попугаем. Все разбрелись по дому в ожидании настоящего завтрака».

Это был столетний попугай, который иногда «говорил» так, как говорили прежде в семье, приводя всех в изумление. Это мог быть голос дедушки-врача, зовущий всех обедать. Или голоса иных из членов семьи или друзей. Никто не знал, что будоражило память попугая и кто должен был из нее появиться, как из цилиндра фокусника. «Мертвец хватает живого» – римская максима.

Мы продолжаем цепочку поколений и оплачиваем долги прошлого. Независимо от нашего желания, независимо от нашего осознавания «память предков» подталкивает нас к повторению приятного или травмирующего опыта. Неосознанно влечет нас к высокому или удручающе низкому качеству жизни, к нелепо случайной или трагически насильственной смерти, вплетая в наши судьбы отголоски давно прошедших и даже давно забытых событий.

Можно с уверенностью сказать, что в своей жизни мы менее свободны, чем полагаем. Однако мы можем обрести свободу, избежать фатальных повторений и вырваться из пут прошлого, если, изучив сложные и многообразные механизмы его влияния на нас, научимся жить, глубоко чувствуя и осознавая настоящее, и строить продуманные и свободные от предрассудков планы на будущее. И это дает нам шанс прожить свою собственную жизнь, а не жизнь наших предков, расплачиваясь по их долгам. Связи поколений можно проанализировать и прочувствовать, но чаще они проживаются как неуловимые, неосознаваемые, невысказанные или даже тайные. Анализ позволяет использовать шанс и осознать свое предназначение, «обратить в нужное русло неблагосклонную судьбу» и избежать ловушек бессознательных трансгенерационных повторений.

Для анализа родовых и семейных сценариев мы строим генограммы. Проделайте эту интересную и увлекательную работу. Для этого надо собрать следующие данные:

– возраст на настоящий момент;

– даты рождения и смерти, возраст и диагноз умерших родственников;

– мифы и легенды семьи;

– разница в возрасте между супругами;

– смена фамилии;

– количество детей в семьях;

– профессии;

– болезни, зависимости;

– тюремное заключение, судимость;

– суициды, насильственная смерть;

– насильственные действия (изнасилования, департация…);

– инцесты (Первого типа – запрещенные связи между кровными родственниками, второго типа – между людьми, которые стали родственниками в результате брака. Например, мужчина не должен иметь связи с сестрами или матерью жены или со второй женой своего отца).

Насколько передается информация от предков? Этим вопросом занимались многие исследователи разного направления. Например, Р. Шельдрак рассматривал вопрос о передаче информации в поколениях птиц. В Англии синицы научились открывать крышки на молочных бутылках, которые молочники оставляют у дверей коттеджей. Несколько поколений синиц были изолированы от прародителей и выращены в инкубаторе. Но, «встав на крыло», молодые синицы-правнуки также ловко, как и их предки, открывали молочные бутылки.

Уникальны опыты с обезьянами, которые были помещены в клетку с бананами. Каждый раз, когда одна из обезьян тянулась за бананами, то экспериментаторы поливали холодной водой всех обезьян за компанию. После нескольких обливаний обезьяны стали сами «пресекать» попытки любителей полакомиться, набрасываясь на них и избивая. В клетке меняли обезьян, подсаживали новых, и любая попытка новичка полакомиться бананами кончалась избиением. Убрали шланги с холодной водой, сменились четыре поколения обезьян, но за попытку взять банан обезьяны били друг друга по-прежнему.

Передача информации от поколения к поколению может идти вербально, передача легенд, семейных преданий, историй жизни, также и невербально. Как нам сообщили психотерапевты и консультанты на тренинги в Якутске, по якутским традициям, девушка, выходящая замуж, вышивает для коня жениха теплую попону. На черном фоне красными и белыми нитками она вышивает узор – генеологическое древо своего рода. Девушка демонстрирует будущему мужу и его родне достижения рода: плодовитость женщин и соотношение рожденных сыновей и дочерей, сколько детей выжило и сколько новых семей возникло. Из узора можно получить информацию о расцвете рода или его гибели. Она оставляет место на ткани и для своей будущей семьи. Молодая женщина, выйдя замуж, начинает украшать одежду новой вышивкой, где центральной фигурой являются она и муж, они символически изображены в виде зернышка. Из маленького зернышка растет новый род – на вышивке он занимает верхнее поле. Нижнее поле вышивки занимают родительские корни обоих родов.

Не многие из нас могут рассказать историю своего рода. Невысказанное, запрещенное, тайное – это так понятно в России, где наши дедушки и бабушки ради физического сохранения себя и рода не озвучивали истории своего происхождения. Мы знаем истории трех, максимум пяти поколений российских семей. Порой это не подлинные истории, фамилии, а вымышленные. Это тайное, невыраженное оказывается похороненным в бессознательном, как во внутренней структуре. В последующем поколении тайное и невыраженное словами становится непомышляемым, т. е. даже подумать об этом нельзя, поскольку это невозможно представить. Иногда этот «призрак» преследует того, кто часто страдает от непонятных симптомов, как будто дальний родственник спроецировал на него тайну, а он и не помышляет об этом. Например, в нашей семье известны истории трех поколений. Кто были мои прадеды, откуда родом – тайна. Известно, что они были переселенцами. Моя мать, проанализировав историю семьи и государства, сделала смелые выводы. Ее предположения вызывают дружный смех у всей родни – потому что об этом даже подумать нельзя и представить трудно. Однако повторение имен, судеб, смерть первенцев и даже семейные болезни совпадают.

Ранее уже цитированная нами Фанита Инглиш считает, что в замкнутой системе, которой является семья, тайны и жесткие родительские предписания – проклятья, передаются из поколения в поколение, чтобы от них избавиться. Родственники перебрасывают родовые проклятия, как «обжигающе горячую картофелину», ведь никто не может удержать ее в руках. По ее мнению, в случае серьезных трудностей, когда «горячая картофелина» уже в руках, Маленький Профессор – (Взрослый в Ребенке) верит в то, что ему удастся избежать печальной судьбы, если он сумеет передать ее другой жертве или «козлу отпущения». Ф. Инглиш называет это эпискриптом (сверхсценарием). Передавая проблему другому, Маленький Профессор считает, что ему не обязательно выполнять условия «разрушительного сценария» самому. «Перебрасываются» сценарии, которые имеют трагическую, смертельную развязку. Это сценарии неудачников третьей степени, еще их называют хамартическими сценариями.

Эписценарий, в надежде самому освободиться от его влияния

Сверхсценарий может проявляться как семейная цель или семейное проклятие, причем каждое поколение должно пройти к одному и тому же исходу. Исследователь описывает случай с человеком, который принимал наркотики. Позже после психотерапии он занялся психологией и в дальнейшем стал социальным работником. Вскоре на супервизии стало очевидно, что он посылает своим клиентам послание «Попади в сумасшедший дом!». При анализе выяснилось, что его семейным посланием, было – «Попади в сумасшедший дом, как…» с перечислением родственников, которые там оказались. «Не будь психически здоровым», это послание он реализовывал, когда принимал наркотики. Так как он был человеком неженатым, не имеющим детей, то «козлами отпущения», которым он перекидывал «горячую картофелину», стали его пациенты. Сценарное послание «Будь сумасшедшим» передавалось в его семье в двух поколениях до него. Хотя никто из семьи не попал в сумасшедший дом, но каждое поколение полагало, что избежало этого исхода благодаря передачи эстафетной палочки кому-нибудь другому в последующем поколении или в ближайшем окружении.

В родовых сценариях часто встречается феномен замещения. Например, замещающий ребенок, тот, который замещает кого-либо из предыдущих поколений, например, умершего ребенка или родственника, значимого или любимого человека, который ушел вследствии развода, размолвки и прочее. Часто ребенку семья дает имя покойного, или он рождается в годовщину смерти. Такое поведение родителей или родственников подтверждает, что горе не было прожито до конца. «Работа горя» это длительный путь прохождения определенных этапов проживания горя. Например, фигура умершего человека или покинувшего (развод, несчастная любовь) из актуальной памяти переходит в отдаленную память, в виде светлого образа воспоминаний из прошлого. Когда человек находится в состоянии острого горя и переживания свежи и актуальны, то он может выбрать замещающую фигуру, на которую проецируются те незавершенные чувства, ожидания, связанные с ушедшим человеком или ребенком. И если ушедшего не оплакивают, не вспоминают, т. е. процесс проживания горя остановлен, то жизнь замещающего человека проходит не самым счастливым образом.

«Один из самых потрясающих примеров – жизнь выдающегося художника Винсента Ван Гога, родившегося 30 марта 1852 г., ровно через год после смерти старшего брата, тоже Винсента. В семье не хотели о нем говорить, но родившемуся через год ребенку передали без изменений его двойное имя – Винсент-Вильгельм. Жизнь у Винсента Ван Гога была трагичной, как будто кто-то запрещал ему существовать. Его сводный брат по отцу Тео, с которым он был очень дружен и который очень любил его, женился. У Тео родился сын, которого он назвал Винсентом-Вильгельмом, именно из любви к брату. Через несколько месяцев он пишет письмо брату художнику: «Я надеюсь, что этот Винсент будет жить, сможет реализовать себя». Получив письмо, Винсент Ван Гог покончил с собой. Как будто его место занял следующий Винсент Вильгельм Ван Гог, и присутствие двоих было невозможным.

Это пример замещающего ребенка, который занял место умершего, не оплаканного во время траура. В семье был запрет даже говорить об умершем ребенке. Ван Гог чувствовал себя «узурпатором», занявшим место и имя, принадлежавшие другому.

Другой, не менее известный художник Сальвадор Дали – также пример замещающего ребенка, но в семье горе было прожито и ритуалы прощания соблюдены.

«С детства он хорошо знал, что другой Сальвадор Дали, «настоящий», был его старшим братом, «умершим малышом», на могилу которого мама ходила плакать два раза в неделю. Тогда он решил с помощью одной проделки отделиться от первого, умершего и похороненного Сальвадора Дали – такого послушного ангелочка. Сальвадор Дали – «замещающий ребенок», решивший не сдаваться, 64 раза переписал знаменитую картину Милле «Вечерний звон», где крестьянин с женой, взявшись за руки, молятся на пшеничном поле над корзиной с картофелем. Дали переделал ее на свой лад. Он тонко чувствовал иной, скрытый смысл картины. Когда картину Милле просветили рентгеном, то обнаружили под корзиной с картофелем… гробик маленького ребенка. Милле в своих мемуарах писал, что он хотел выставить эту картину с ребенком, но первоначальный сюжет был столь трагичен, что он изменил картину с целью ее продажи. Он закрыл гробик корзиной. Услышав эту историю, Дали сказал: «Я всегда чувствовал смерть в этой картине». Сам Дали чувствовал и прекрасно описал механизм выживания в качестве «замещающего ребенка».

«Я прожил смерть прежде, чем прожил жизнь… Мой брат умер за три месяца до моего рождения. Моя мать была потрясена этим до глубины души… И в чреве матери я уже ощущал тоску моих родителей. Мой плод омывала адская плацента. Я глубоко переживал это навязанное присутствие, как будто меня обделили любовью. Этот умерший брат, чей призрак встретил меня, носил имя Сальвадор – как мой отец и я, и это не случайно… Я научился жить, заполняя вакуум любви, которая мне в действительности не предназначалась. (С. Дали, 1973. С. 12–13).

Итак, С. Дали будучи ребенком принял сценарное решение освободиться от образа умершего брата, он совершил детские, магические действия, которые «расколдовали» его и освободили. Трагизм В. Ван Гога заключался в том, что его Ребенок принял роль замещающего ребенка и тем самым отказался от собственной жизни. Возможно, именно живопись позволяла обоим художникам жить и выражать себя, тогда как в реальной жизни существовал мощный запрет «Не будь самим собой».

Ребенок, рождающийся после смерти близких родственников, не обязательно становится замещающим ребенком. Иногда наоборот, это знак, что жизнь возвращается, и семья переживает радость с рождением ребенка-восстановителя. И здесь уместно привести пример с маленьким Зигмундом Фрейдом, который воспитывался как единственный обожаемый сын. Он родился через 3 месяца после смерти своего деда Шломо Фрейда (1856 г.). Но даже печаль, вызванная смертью его маленького брата Юлия, родившегося позже (1857–1858 гг.) и двадцатилетнего дяди – тоже Юлия, брата матери (в том же 1858 г.), не изменила его места любимца.

З. Фрейд был старшим мальчиком в семье, в третьем браке своего отца. В год рождения Зигмунда его старшие братья покидают Австрию и уезжают в Англию. Фрейд оказывается единственным биологическим сыном своей матери и единственным, близким сыном своего отца. Затем рождаются 5 дочерей и последний, младший сын, который был на 10 лет младше. Таким образом, он старший и единственный мальчик в семье. Сам Фрейд подтверждает, что он был замещающим ребенком. Он замещал матери умершего брата и рос за себя и за него, он замещал отцу сыновей, которые, уехав, нечасто общались с отцом. И он был носителем амбициозных, семейных ожиданий, которые он реализовал, став знаменитым. Такое замещение – ключ к судьбе (А. Я. Варга, 2001)!

Основные Родительские послания, предписания и атрибуции дают родители. Уместно вспомнить эффект «горячей картофелины», когда родители перебрасывают новорожденным детям свои родовые предписания и страхи, принимают волшебное детское решение: «перебросив проклятье тебе, я освобождаюсь сам». Мемуары японского романиста Кенжи Нагаками хорошо иллюстрируют это явление. «Когда умер брат, я испытал сильное чувство облегчения… Но его смерть меня преследовала, она без конца возвращалась в моих романах, одновременно с моим чувством вины за ту радость, которую я испытал тогда. Я долго думал, что умру в 24 года – в этом возрасте покончил с собой мой брат. Эта дата приближалась, но у меня родился сын. И он занял место моего покойного брата. Тогда я понял, что не умру». Отец перебросил «картофелину» сыну. Испуганное, фрустрированное эго-состояние Ребенка отца посылает сценарное предписание сыну, освобождая себя от страха и вины. Хочется верить, что сын в дальнейшем принял решение не следовать родительскому «подарку».

Яркой иллюстрацией передачи родительских посланий является сказка «Спящая красавица» Шарля Перро, где двенадцать фей дарят маленькой принцессе позитивные послания о красоте, изяществе, хорошем голосе и слухе, о навыках игры на музыкальных инструментах. И только тринадцатая из них, обиженная невниманием ведьма (фрустрированный Ребенок родителя), дает негативное, смертельное предписание – проклятье: «В день своего совершеннолетия ты умрешь». Однако окончательное сценарное решение – верить или не верить этому – принимает сам ребенок.