Рассудительные существа

В предыдущих главах мы говорили о том, как некоторые особенности нашего мышления могут породить у нас интуитивное чувство, что готовится заговор. Так появляются первые ростки конспирологического мышления. Предвзятость подтверждения помогает им укорениться. Наш мозг анализирует кучу всевозможной информации, отбирая те фрагменты, которые кажутся подходящими к заговору, и игнорируя или отбрасывая все остальные. Предвзятость подтверждения окружает смутные подозрения коконом доказательств, где они развиваются в уверенную теорию заговора.

Следует напомнить, что предвзятость подтверждения характерна не только для конспирологов. Все мы так делаем. Вспомните исследование конспирологических взглядов на убийство Кеннеди, которое провел Джон МакХоскей. Ознакомившись с неоднозначным набором фактов, конспирологи убеждались в наличии заговора, но и сторонники версии с одним стрелком упорнее верили, что Освальд действовал в одиночку. Или вспомните историю Стива Ригана. Для полицейского, который в начале расследования подозревал, что факты скрывают, протесты Стива, отсутствие доказательств и подозрительно похожие на НЛО сигнальные ракеты – все свидетельствовало о том, что он прав. Для сотрудницы полиции, которая с самого начала сомневалась в версии НЛО, те же самые признаки указывали на более простое объяснение. Если вы правы, это еще не означает, что вы не предвзяты.

Справедливости ради надо отметить, что стратегия положительных тестов – не обязательно плохой способ проверить догадку. В конце концов, если вы ищете то, что ожидаете найти, совсем не обязательно вы это найдете. Кроме того, часто бывает полезно иметь некоторую защиту от нежелательной информации. Мы постоянно сталкиваемся с противоречивыми утверждениями, и бывает сложно определить, на что надо обращать внимание. Если бы мы справедливо оценивали или, хуже того, некритично воспринимали каждый факт, то вполне могли бы застыть в нерешительности, парализованные творящейся неразберихой, ставящей под сомнение всю нашу картину мира.

Проблема в том, что предвзятость подтверждения может оказать дурную услугу, сохраняя в нашем уме убеждения, давно потерявшие свою актуальность. В своей статье 1998 г. психолог Раймонд Никерсон довольно резко высказался по поводу этой предвзятости{542}. Он полагает, что среди всех странностей, слабостей и искажений нашего мышления предвзятость подтверждения, возможно, одна из самых пагубных. Другие наши склонности, например связывать факты воедино, находить намерения, подбирать причины под масштаб последствий, не создают больших проблем, если мы привыкли сомневаться в своей интуиции. Предвзятость подтверждения может надолго зафиксировать наши убеждения. Никерсон заключает, что «остается только догадываться о роли предвзятости в значительной доле всех споров, ссор и недопониманий, какие случаются между людьми, группами и целыми народами». Вспомните, когда последний раз у вас были с кем-то разногласия. Вам удалось переубедить оппонента? Поменяли ли вы свое мнение? Задумывались ли вы над тем, что предвзятость подтверждения подействовала на обе стороны?

Почему нам так тяжело бывает менять свои взгляды? Не потому, что мы недалекие. Исследования не обнаружили связь между интеллектом и склонностью подтверждать свою точку зрения{543}. И вовсе не потому, что мы мало знаем. Можно было бы ожидать, что наибольший разброс мнений обнаружится среди тех людей, кто хуже разбирается в обсуждаемом вопросе. Однако в реальности наибольшая полярность мнений по таким вопросам, как изменение климата и «комиссии смерти», наблюдается у тех, кто наиболее компетентен в науке и политике{544}. Сначала возникают наши убеждения, затем мы придумываем для них обоснование. Высокий интеллект или возможность получить дополнительную информацию не снижают восприимчивость к ошибочным мнениям. Зато иногда помогают объяснить неудобные факты.

Бенджамин Франклин иронично подметил: «Удобно быть рассудительным существом: это дает нам возможность посредством рассуждения найти или изобрести повод сделать все то, к чему мы стремимся»{545}.