Репродуктивная память

Репродуктивная память

Профессор В. Б. Карпентер рассказывает, что гипнотизер из России Осип Ильич Фельдман, гастролируя в 1882 году по Англии, внушал загипнотизированным забывать какие-либо периоды своей жизни и превращаться то в ребенка, то в юношу и т. д. «Пациент жил опытом и привычками, — говорит Карпентер, — тех периодов, в которые его переводил Фельдман» (Карпентер, 1887, с. 32).

Воспроизведение в гипносомнамбулизме ранее пережитых психических состояний, а именно истерических симптомов, впервые было осуществлено Шарко. В 1887 году Крафт-Эбинг произвел известные эксперименты с внушением различных возрастов. Он говорит, что при этом происходит «действительное оживление прежних (индивидуальных) личностей», то есть перевоплощение личности. В то время такая точка зрения вызвала большую дискуссию. Доктор Л. Лёвенфельд, отнесясь к этому сообщению скептически, заявил, что имела место игра, спровоцированная внушением (Loewenfeld, 1922, 1929). Профессор Берлинского университета Жолли считал это «притворством, симуляцией» (Jolly, 1894, р. 3).

Приступив к исследованию внушенных возрастных состояний, Крафт-Эбинг поставил вопрос: действительно ли имеет место репродукция прежней личности, вызвана ли она вновь из подсознания или здесь мы имеем дело с разыгрыванием роли? При положительном разрешении вопроса эти эксперименты, по мнению автора, «имели бы выдающееся научное значение, подтверждая аксиому эмпирической психологии о том, что все переживания оставляют следы в памяти и при известных обстоятельствах могут быть репродуцированы. Они указывали бы на ценность гипноза для экспериментальной психологии» (Крафт-Эбинг, 1889). К сказанному выдающимся психиатром остается добавить, что, по существу, любой эксперимент, направленный на выявление способностей, освещает скрытые возможности неосознаваемой психической деятельности.

Д-р Крафт-Эбинг поставил перед собой задачу доказать, что в возрастной регрессии репродуцируется не фантастическое, а реальное «Я». Такая задача, по его мнению, могла быть разрешена следующими приемами: 1) частыми повторениями опыта и сравнением результатов, то есть сравнением «пробужденных» таким образом прежних «Я»; 2) с помощью оценки этих состояний лицами, знавшими субъекта в его детские годы, пользуясь процессом идентификации; 3) сравнением почерка лица, перенесенного в свое детство, с образцами почерка, сохранившимися с соответствующего времени.

Обращают на себя внимание опыты, проведенные Крафт-Эбингом над 33-летней г-жой Пьежель. Он добился у нее регрессии вплоть до возраста новорожденного, что подтверждалось неврологическими симптомами: плаванием глазных яблок, хаотическими движениями рук, ног и головы, а также сосательным, хватательным и стопным рефлексами Бабинского.

В 1893 году с Пьежель были произведены три опыта. По словам Крафт-Эбинга, превращение этой женщины в 15-ти 19-летнюю девицу и, наконец, 7-летнего ребенка было настолько естественно, пластично и глубоко реально, что никакая гениальная актриса не могла бы так сыграть. Мать девушки признала изумляющую тождественность дочери с ранними возрастами и подтвердила, что у дочери действительно в соответствующих периодах жизни наблюдались аналогичные реакции. Соответствующий внушенному возрасту почерк, полученный в эксперименте, также совпал с образцами почерков, которые сохранились в семье на рождественских открытках и в тетрадках.

Последний опыт проходил в присутствии многочисленной группы венских психиатров и невропатологов. Превратившись в 7-летнего ребенка, женщина стала играть, ее мимика, позы и речь соответствовали этому возрасту. Ни у кого не вызывало сомнений, что она живет той жизнью, какой жила в семь лет. Она с детской живостью схватила бумагу и принялась вырезать кораблики. Присутствующие задавали вопросы: «Сколько тебе лет?» — «Мне семь лет. Теперь 1867 год».

Когда ей дали денежную купюру, она заявила, что это не австрийская денежка. (В 1867 году на банкнотах было другое изображение.) Ее попросили написать свое имя, она написала его с большим трудом. «Через сколько лет вам будет 14?» — спросили ее. Женщина принялась, как ребенок, загибать пальцы. В следующий момент, когда один из докторов попросил ее подойти к нему, она без стеснения уселась на его колени. Как ребенок, она с ним играла и болтала о разных разностях. Вдруг Крафт-Эбинг сказал: «Девочка, посмотри направо!» Она взглянула и закрыла лицо руками. Потом в ужасе посмотрела на профессора. «Кто это?» — спросил Крафт-Эбинг. «Это мама, но, она совсем другая, в морщинах. Я не люблю ее так, как прежде», — со слезами на глазах сказала испытуемая, потрясенная неожиданной встречей с матерью, вдруг состарившейся на 26 лет. «Вам пятнадцать лет», — сказал экспериментатор. Она сконфузилась, вскочила с колен и убежала. С этого момента она преобразилась. «Когда мне было восемь лет, я ездила с мамой в Вену, а два года тому назад я была на всемирной выставке. Сейчас помогаю маме по хозяйству», — рассказала девушка.

После внушения, что ей 19 лет, произошло новое превращение. Наконец ее вернули в настоящий период времени, в 33-летний возраст. Она словно очнулась, глаза устало поблескивали, стала зевать, заявила, что хорошо выспалась. На основании экспериментов с возрастной регрессией Крафт-Эбинг сделал вывод: «Г-жа Пьежель еще раз доказала мне, что все жизненные явления, даже после забвения, оставляют глубокие следы, которые могут оживать снова и даже в малейших подробностях. В этой связи гипноз становится весьма драгоценным средством для экспериментальной психологии. Он может послужить исходной точкой для массы разоблачений нашей духовной жизни и пролить свет на потемки души» (Крафт-Эбинг, 1893, с. 34).

«У хороших сомнамбул при внушении детского возраста речь и письмо преображаются в соответствии с внушенным возрастом», — говорит Форель (1904). Это подтверждалось графологической экспертизой, которую провел эксперт-калиограф Хоте. Ш. Рише и сотрудник Пьера Жане д-р Жюль Герикур, а также секретарь Общества физиологической психологии Генрих Феррари обнаружили, что почерк находится в тесной зависимости от личности и изменяется под влиянием различных превращений. Изменение почерка зависит от того, в кого превращен загипнотизированный — в Гарпагона или Наполеона, во взрослого или ребенка и т. п.

Многие психиатры прошлого экспериментировали с почерком сомнамбул. Среди них были и такие известные, как Ч. Ломброзо, Ише (Hichet). Когда они внушали взрослому, что он ребенок (регрессия возраста), он делал грамматические и семантические ошибки, свойственные внушенному возрасту. Кроме того, он обнаруживал много личностных черт, присущих воспроизводимому периоду жизни: детский интеллект, соответствующую артикуляцию, словарный состав и другие объективные показатели регрессируемого возраста. При внушении и прогрессии возраста, то есть внушении молодому человеку пожилого возраста, почерк становился дрожащим, движения вялыми. Также искусственно возникала дезориентация во времени с галлюцинаторными представлениями о том, что все происходит в будущем времени.

Для более детального анализа опытов Крафта-Эбинга с внушенными возрастами К. И. Платонов и Е. А. Приходивный повторили его эксперименты на трех испытуемых, применив для их обследования ряд психологических тестов, позволяющих оценивать степень интеллектуального развития и показатели других психических функций. Авторы пришли к выводу, что при внушении в коре мозга происходит действительное оживление прежних динамических структур, относящихся к соответствующему более раннему периоду жизни испытуемых. Были подтверждены объективность и достоверность воспроизводимых в гипносомнамбулизме имевшихся ранее психических и физиологических реакций. «При внушенных состояниях предыдущих возрастов происходит действительная органическая репродукция энграмм, образовавшихся в одну из предыдущих эпох жизни индивидуума» (Платонов, Приходивный, 1930, с. 200–202).

Доктор О. А. Долин в своих ранних исследованиях, проведенных при участии И. П. Павлова, внушал одной испытуемой различные возрасты — от двух до тридцати лет. Воспроизводимый возраст подтверждался образцами рисунков, лепки, письма и т. п. Содержание написанного отражало события, действительно имевшие место в том возрастном периоде, который воспроизводился в эксперименте. Характерно, что если во внушенном возрастном периоде было пережито какое-либо патологическое состояние, то оно также воспроизводилось (Долин, 1962).

Ф. П. Майоров и М. М. Суслова внушали 47-летней испытуемой, что ей 1 год, 2, 3 года, 5, 14, 16, 35 лет, а также еще не пережитый ею возраст 70 и 75 лет. Результаты этих экспериментов показали, что испытуемая легко воспроизводила пережитые возрасты, за исключением очень ранних, которые воспроизводились труднее. Внушение же еще не пережитых возрастов реализовывалось лишь в общих чертах. Авторы указывают, что внушение является адекватным методом для экспериментального исследования высшей нервной деятельности человека (Майоров, Суслова, 1947).

Анализируя данные этой группы исследований, А. Г. Иванов-Смоленский отмечает, что внушение в гипносомнамбулизме уже пережитых возрастных периодов выявляет запечатленный в мозговой коре реальный индивидуальный опыт личности (Иванов-Смоленский, 1952).

Память: с какого возраста она, собственно, «начинается»? Интересный вопрос. Гипнолог ответит на него так: человек помнит все вплоть до момента собственного появления на свет. Венгерский психоаналитик Нандор Фодор идет еще дальше: в своей книге «Поиск возлюбленной» он доказывает, пользуясь методами интерпретации и анализа сновидений, существование и более ранней, пренатальной памяти. Кстати, Эрика Фромм описала появление спонтанной возрастной регрессии в ночных сновидениях (Fromm, 1965, pp. 119–131).

У некоторых гипергипнабельных удается под гипнозом восстановить в памяти момент собственного рождения. Дэвид Чик описал соответствующие движения головы и появление детского плача, которые имели место у взрослых испытуемых при внушении им процесса их собственных родов (Cheek, 1974, pp. 261–266). И хотя с научной точки зрения истинность такого рода воспоминаний практически недоказуема — при желании все это можно объявить просто фантазиями на тему услышанных когда-то разговоров, — у многих ученых она сомнений не вызывает. Гипнологи Келер, Молль, Гидро-Франк и Боверсбаг (Gidro-Frank, Bowersbuch, 1948, pp. 443–458), Труе и Стефенсон (True, Stephenson, 1951, pp. 252–263) полагают, что изменения психической деятельности в гипносомнамбулизме реальны и адекватны внушенному возрасту. Эта точка зрения нашла подтверждение в работах других известных ученых, которые сообщают об успешных эффектах воспроизведения экспериментальной возрастной регрессии в возрасте до одного года и меньше, при этом имели место рефлекс Бабинского[134] и «плавание» глаз, как у новорожденных, и т. п.

Болгарский гипнолог Г. К. Лозанов (1959) исследовал в гипносомнамбулизме регрессию возраста. Он нашел, что при внушении взрослому человеку двухдневного возраста глазные щели суживаются, движения глазных яблок становятся несогласованными — каждый глаз двигается независимо от другого, правый глаз смотрит вверх, левый — вниз, иногда глазные яблоки ненадолго застывают в положении косоглазия («плавучие» и косые глаза новорожденных). Появляются характерные для новорожденного плач, сюсюканье, сосательный, хватательный и стопный рефлексы. Он сучит ногами и руками. По поводу репродукции этих психоневрологических синдромов К. И. Платонов говорит, что здесь исключается всякая сознательная искусственность как со стороны «малолетних», так и бывших больных; в основе этих явлений лежит действительная, реальная репродукция процессов, происходивших в прошлом в высших отделах головного мозга (Платонов, 1939). К слову сказать, автору этих строк не раз удавался опыт, когда испытуемый припоминал даже момент своего рождения. Зрелище это, надо прямо сказать, малоэстетическое: испытуемый производит беспорядочные движения лицом, руками, всем телом. Храпит, пищит, издает нечленораздельные звуки.

Гипносомнамбулизм подобен «машине времени», он позволяет преодолевать временные ограничения, связанные с возрастом. Когда сомнамбулу превращают в старика, она горбится, шаркает ногами, ее походка становится тяжелой и неровной, а голос — хриплым. Небезынтересно, что молодой человек при внушении прогрессии возраста (образ старика) ведет себя вяло, при внушении регрессии — ярко, внутренне верно. Это объясняется тем, что прожитый период хранится в памяти и его можно репродуцировать, но если его нет в опыте, приходится играть. Существует протокол опыта, проведенного 16 ноября 1934 года Лурия с Шерешевским, когда последний вспоминал состояние раннего детства до года. «Мать я воспринимал до того, как я начал ее узнавать, — „это хорошо“. Нет формы, нет лица, есть что-то, что нагибается и от чего будет хорошо… Это приятно… Сначала вы ничего не различаете, только круглое облачко, пятно, потом появляется лицо, черты лица начинают приобретать резкость… Вот мама — это светлый туман… Мама и все женщины — это что-то светлое… и молоко в стакане, и белый молочник, белая чашка… это все, как белое облако» (Лурия, 1970). Журналист В. С. Шерешевский, конечно же, был сомнамбулой, так как помимо своей уникальной памяти обладал удивительной внушаемостью и самовнушаемостью, в частности способностью к регуляции сердечной деятельности, температуры тела, способностью ослаблять или полностью снимать болевые ощущения и т. д.

М. Т. Орн.

Американский исследователь М. Т. Орн полагает, что при возрастной регрессии поведение и реакции испытуемых не основываются на реальном воспроизведении внушенного возраста, здесь возникает феномен внушенных галлюцинаций. Он говорит, что реальное воспроизведение новорожденного невозможно, так как у взрослого человека отсутствует миэлин (Orne, 1951, р. 46). Его соотечественник Дж. Сарбин придерживается точки зрения, что испытуемый опирается на свое представление об особенностях поведения во внушенном состоянии (Sarbin, 1950, р. 19). Профессор Хилгард говорит, что в некоторых случаях состояние возрастной регрессии является как бы комбинированным, когда элементы игры интегрируются с элементами действительно переживаемого возраста (Hilgard, 1965). Известный американский гипнолог Эрика Фромм рассматривает гипнотическую возрастную регрессию как состояние, при котором должна произойти временная функциональная блокада части позднейшего опыта. Этим положением подчеркивается необходимое условие реализации возрастной регрессии в гипнозе и указывается на невозможность сосуществования взрослого бодрствующего сознания и самосознания с сознанием внушаемого раннего возраста (Fromm, 1965, р. 13). В Международном журнале клинического и экспериментального гипноза за 1970 год была опубликована интересная статья Эрики Фромм. В ней приведен эксперимент с одним двадцатилетним испытуемым, аспирантом Чикагского университета, японцем по национальности, который всегда считал, что не знает японского языка. Он родился в США в японской семье. Его родители, японцы, были американскими подданными и разговаривали с ним только по-английски. Фромм во время занятий со студентами решила продемонстрировать эффекты гипнотической возрастной регрессии. Она последовательно внушала в гипнозе испытуемому 15, 10 и 5 лет. И все время беседовала с испытуемым на английском языке. Когда же она внушила ему двухлетний возраст, у него вдруг прорвался поток слов по-японски. Вскоре выяснилось, что в раннем детстве он находился в обществе людей, говорящих на японском языке. Следовательно, он когда-то говорил по-японски, затем его забыл, забыл, что когда-либо его знал. Когда же на следующем занятии Фромм внушила этому студенту вспомнить свои ощущения, которые он испытал при разговоре на японском языке, он был потрясен тем, как вертится и щелкает его язык, воспроизводя сложнейшую фонетику японских слов (там же).

В состоянии гипносомнамбулизма возможно воспроизведение рефлекторных слоев памяти (слой памяти, на который записывалась информация, когда человек еще не был в состоянии осознать и осознанно запомнить), говорит профессор МГУ О. К. Тихомиров. Он разработал метод исследования внушенной регрессии возраста, основанный на расширении возможностей сознательного описания пережитых испытуемым бессознательных состояний. В качестве модели бессознательного состояния он использовал внушенную в гипносомнамбулизме «новорожденность». Имея в виду, что возможности актерского разыгрывания этого состояния ограничены. Причем он создал такие условия, при которых оценка состояния раннего детства должна была осуществляться испытуемым при переходе из одного варианта гипнотического состояния в другой. Таким образом, в опыте происходило вмешательство взрослого сознания, сформированного в гипносомнамбулизме, в переживание также внушенного в гипносомнамбулизме детства. Этим достигалось запланированное «подыгрывание», но не представлений о детстве у взрослого, а гипнотически вызванного взрослого сознания и самооценки, направленных на внушенное детское состояние в регрессии.

На вопрос об оценке гипнотической регрессии, об оценке ее подлинности и близости к реальному возвращению во внушенный возраст Тихомиров отвечает: «Происходит действительно какое-то частичное воспроизведение некоторых бессознательных реакций и рефлексов новорожденного на фоне временного функционального блокирования самооценки испытуемым себя как взрослого человека. Однако эта реальность обусловлена реальностью гипнотического состояния и сохраняет все отличительные его особенности. Необходимо прежде всего считаться с возможностью влияния бодрствующего самоконтроля при неглубоком гипнозе и отграничивать изучаемый феномен от обильных галлюцинаций, являющихся иногда продуктом глубокого гипноза. Полученные результаты не согласуются с концепцией, по которой гипнотическая регрессия возраста — это всегда только игра в той или иной форме» (Тихомиров, Райков, 1978).

Последующие опыты убедительно показали, что репродукция прежней личности, оставаясь латентной в сознательной душевной жизни, может быть вызвана из мира подсознательной психики путем создания исключительного бессознательного психического состояния. Приведем пример Бернгейма, связанный с возвращением испытуемого в прошлые события его жизни.

Испытуемый С, 39 лет, — в прошлом сержант, теперь рабочий чугуноплавильного завода. Бернгейм его загипнотизировал и внушил: «Теперь 1870 год. Вы сержант и находитесь во главе отряда в сражении при Гравелотте». После некоторой паузы воспоминания С. стали постепенно воскресать, превращаясь в образы, всплывающие с поразительной яркостью. Под их воздействием он поднимается, зовет по имени солдат своего отряда, отдает приказания, марширует, подготавливает их к наступлению. Враг уже здесь. Он ложится, вскидывает ружье и стреляет несколько раз подряд; несколько солдат убиты; он поднимает духу оставшихся солдат: «Вперед! Смелее! Прикрывайтесь этим кустарником! Вперед! Нужно его взять обратно. Да ведь это отступление». Он вновь бурно переживает перипетии сражения того времени.

Ипполит Бернгейм заставляет его мысленно участвовать в сражении при Патее, где осколок гранаты попал ему в голову, свидетельствующий об этом шрам сохранился. С. падает, лежит, не произнося ни слова. Затем подносит руку к голове и не шевелится. Полежав немного, он приходит в себя, зовет доктора, стонет, чувствует, что его переносят в лазарет, просит санитара сделать ему перевязку и т. д. Переживая этот период своей жизни, С. раздваивается: он в одно и то же время задает вопросы и отвечает на них и говорит сам с собою и с другими как человек, передающий рассказ. Беренгейм «переносит» его в Дижон, где он служил в гарнизоне. «А, капрал Дюран, как поживаете?» — «Недурно, а ты? Откуда Бог несет?» — «Возвращаюсь из отпуска, я был в Севернее». — «А ты, В., все тот же!» — «Я не меняюсь…» После пробуждения воспоминание обо всем происходившем у сержанта было утрачено.

Тема репродуктивной памяти логически ведет к углубленному разговору о вытесненных и травмирующих личность событиях. И мы переходим к рассмотрению этой темы.