Слух

Слух

Дж. Брэйд при помощи довольно точных измерений показал, что слух у загипнотизированных бывает в 12 раз острее, чем в нормальном состоянии. Аналогичные наблюдения были им сделаны в области чувств, обоняния и осязания (Braid, 1843). «Не существует сомнений, — говорит Бони, — что посредством гипнотического внушения можно увеличить остроту слуха и ускорить время реакций на слуховые и осязательные ощущения» (Бони, 1888, с. 54).

Эжен Азам сообщает о сомнамбуле, девице X., которая всякий раз резко откидывала голову назад с выражением страдания на лице, когда слышала звук голоса Азама, разговор присутствующих или уличный шум. Она слышала разговоры, происходившие на нижних этажах здания. Слух, по данным Азама, достигал у нее такой остроты, что тиканье часов она слышала на расстоянии 8–9 метров, причем вследствие этого казалась утомленной и страдающей, как от шума экипажей, громких голосов и т. д. (Azam, 1860, р. 24).

М. Критчет (Critchett), известный английский окулист, сообщил в 1845 году в письме к капитану Джемсу, что загипнотизированный им субъект слышал тиканье карманных часов, куда бы их ни прятали, при этом он еще называл место, где спрятаны часы (цит. по: Карпентер, 1878, с. 39).

Известный американский специалист по нервным болезням Г. М. Бирд пишет: «Д-р С. В. Митчел рассказывает об одной сомнамбуле, которая слышала через две большие гостиные звук, извлекаемый при проведении булавкой по двери. Хотя лицо, державшее эту булавку, ровно ничего не слышало. Усиление слуха — состояние, часто наблюдаемое при истерии, — может быть настолько значительно, что даже самый слабый шепот, который остается не замеченным для близко стоящих людей, отчетливо слышится больным на значительном расстоянии» (Beard, 1869, р. 217–221).

Наблюдения Бернгейма также свидетельствуют о гиперестезии слуха. «Один сомнамбул в присутствии моего коллеги, г-на В. Карпентера, подражал моим движениям, не видя их, так как я стоял позади него. Я вращал руками, он также стал вращать; я пошевелил ногой, он также стал шевелить. Как же он узнавал о моих движениях? Вскоре я убедился, что он разгадывал мои движения по звуку. Стоило мне выполнять движения без шума, избегая всякого трения одежды, он оставался неподвижным» (Bemheim, 1887, с. 25).

Вот что передает Ш. Рише о своих опытах по проверке слуховой чувствительности, проводимых в госпитале Божон над больной Франсуазой. Загипнотизировав ее вечером, около 6 часов, он приказал ей спать. Этот опыт он производил на своих ночных дежурствах, что позволяло ему в течение ночи раз пять или шесть пытаться неслышно к ней подкрасться. Но как бы он ни изощрялся в предпринимаемых мерах предосторожности, она всякий раз слышала его приближение (Рише, 1885, с. 54).

Профессор Крафт-Эбинг внушил Ирме, что она оглохла. И действительно, она тут же перестала на что-либо реагировать. Исследования сердечной и дыхательной деятельности показали, что, несмотря ни на какие неожиданно производимые пронзительные звуки, их работа протекала стабильно. Но стоило на тыльной стороне предплечья написать слова: «Вы снова слышите» — слух тут же возвращался, а вместе с ним и реакции. Гипносомнамбулизм обострил кожную чувствительность Ирмы до такой степени, говорит знаменитый психиатр, что она реагировала на слова, которые писали не только в любом месте спины, но и на любой части ног и т. д. (Крафт-Эбинг, 1889, с. 87)

В перечисленных примерах мы получили очередное доказательство, что гипносомнамбулизм предполагает более острую чувствительность вегетативной нервной системы, нежели бодрствование. При этом наблюдаются явления гиперестезии или гипоэстезии, а также анестезии.

Добавим сюда целый ряд опытов, поставленных профессором Э. Ф. Беллиным с находящейся на лечении в харьковской больнице Медицинского общества Мартой Э. 5 января и 29 марта 1898 года в Санкт-Петербургском обществе экспериментальной психологии он сообщил: «Обострение слуха Марты Э. доходило до такой степени, что она слышала все мои разговоры с врачами и служащими, происходившие в пятой или шестой от ее палаты комнате. Это повторялось каждый день и даже тогда, когда Марту перевели на второй этаж». Но если Беллин в разговорах не участвовал, то порог ее чувствительности к звукам повышался. Об этой избирательности сомнамбул мы говорили и еще не раз будем к ней возвращаться как к свидетельству незримой связи между гипнотизером и пациентом.