Сказка о видах памяти и карасе, который был невиновен

В большом пруду, окруженном ивами и камышами, жили разные рыбы – большие и маленькие. Но была у этих рыб одна особенность: они помнили о событиях по-разному, каждая по-своему. Из-за этого с ними случались всякие недоразумения.

Как-то старого Сома разбудил страшный шум. Оказалось, что несколько обитателей пруда не могли разрешить возникшего спора и приплыли к мудрому Сому за советом.

– Что случилось? – спросил он, шевеля длинными усами.

Все снова закричали.

– Карась – преступник!

– Казнить его!

– Злодей!

– Наказать, чтоб другим неповадно было!

– Говорите по очереди, – предложил Сом. – Только без всяких выдумок. Как было, так и рассказывайте. Пусть начинает Окунь.

– Да тут и обсуждать нечего! – воскликнул Окунь. – Я все своими глазами видел. Проплывал я мимо, смотрю – недалеко от поверхности воды червяк извивается, а рядом Карась с Голавлем толкаются, ну прямо дерутся. И кричат что-то. Что кричали я, правда, не запомнил, но то, что из-за червяка дрались, – это точно. Тут Голавль к червяку кинулся, вода замутилась, а когда прояснилась – ни червяка, ни Голавля. Я думаю, их обоих Карась слопал. Так и вижу, как он их глотает. У, злодей! Наказать его надо, наказать!

– Говори теперь ты, Щуренок, – велел Сом.

– Я, честно говоря, то, что видел, не очень помню. Но то, что слышал, до сих пор в голове звучит. Голавль кричал: «Мой червяк! Дай я его схвачу!», а Карась ему: «Не трогай этого червяка!» Голавль опять: «Пусти меня! Я голодный!», а Карась: «Не хватай его – пожалеешь!» Потом шум, плеск – и все. Я так понимаю, Карась Голавлю угрожал, а когда тот не послушался, Карась его и съел.

– Так, – медленно произнес Сом. – Кто еще там был?

– Я, – ответил дрожащий голосок Подлещика. – Я не так все помню. Я тихо себе плескался. На душе спокойно было, прекрасно. Вдруг рыбы вокруг засуетились. Мне сразу тревожно стало, я разволновался. Я вообще рыбка мелкая, чувствительная. Всегда переживаю за всех. А меня любой обидеть норовит…

– Ты не отвлекайся, Подлещик, – сказал Сом. – Рассказывай, как помнишь.

– Вот я и помню, тревогу почувствовал. А потом – плеск, крики. Ой! – И Подлещик залился слезами. – Я так перепугался!

– Так что же произошло? Помнишь ты или нет? – настойчиво спросил Сом.

– Я помню только, что мне было очень страшно. И обидно, что вот опять меня во всем обвинят, а на самом деле Карась во всем виноват.

– Ладно. А что скажет сам Карась в свое оправдание?

– А вот что я скажу, – ответил Карась. – Запомнили рыбы все правильно. Но по-своему. Поэтому и неверно поняли, что случилось. Дрались мы с Голавлем – правда, и то, что кричали друг другу, – тоже правда. Да только мы не червяка делили. Не пускал я Голавля к червяку, потому что тот на крючке сидел, а на берегу – человек с удочкой. Не послушал меня Голавль, схватил червяка, и поймал его рыбак. Я его спасти хотел, а не съесть.

Мудрый Сом осуждающе посмотрел на Окуня, Щуренка и Подлещика и сказал:

– Эх, вы! Требовали наказать невиновного. А все потому, что вы память свою не развиваете. Если бы сумели запомнить и то, что видите, и то, что слышите, и то, что чувствуете, тогда, может быть, сумели бы и понять все правильно.

– А у людей тоже разные памяти бывают? – спросила Юля.

– Да. Бывает, что у одного человека лучше развита зрительная память, у другого – слуховая, у третьего – эмоциональная.

– А других разновидностей памяти у них нет, что ли?

– Есть, конечно! У каждого человека есть все виды памяти. Я говорю о том, что одна какая-то память может быть развита лучше, чем остальные. Поэтому один лучше запоминает зрительные образы, другой – звуки, третий – свои эмоциональные состояния или свои ощущения.

– А что лучше?

– Лучше развивать все виды памяти, тогда и напій воспоминания станут ярче, красочнее. Они будут насыщены звуками, чувствами. В этом случае при воспоминании ты как будто снова оказываешься в пережитой ситуации и можешь вспомнить все подробности.