4.1. Политическая элита: понятие, характерные черты, роль в общественной жизни

В последние десятилетия термин «элита» прочно вошел в политологические словари, несмотря на энергичные возражения ряда специалистов, как марксистов, так и немарксистов. При этом следует иметь в виду бесплодность терминологического спора о том, какое понятие предпочтительнее, «правящая элита», «правящая верхушка» или «правящие круги». Важен сам вопрос о месте и роли элиты в социально-политической структуре общества, о том, является ли элита «внеклассовой» социальной группой, выражающей интересы общества, как это доказывают многие политологи, или же эта верхушка господствующего класса, осуществляющая государственное руководство во имя поддержки социальной системы, которая ставит этот класс в привилегированное положение.

Постановка проблемы, касающейся особой роли верхушки господствующего класса, не является заслугой современной политологии. Она имеет давнюю традицию, восходящую к Платону и Н. Макиавелли. Заслуга В. Парето, Г. Моска, Р. Михельса – основателей современной элитарной теории – состоит в том, что они пытались вычленить и систематизировать вопросы, связанные с ролью элиты в политическом процессе, сделали их объектом специального исследования.

Для выяснения сущности проблемы важно выявить генезис самого понятия «элита» (фр. ?lite – лучший, отборный, избранный). Начиная с XVII в., оно употребляется для обозначения товаров наивысшего качества, а затем для выделения в социальной структуре «избранных людей», прежде всего высшей знати. В Англии, как свидетельствует Оксфордский словарь 1823 г., этот термин стал применяться к высшим социальным группам в системе иерархизированного общества. Понятие стало использоваться в генетике, семеноводстве для обозначения лучших сортов. Однако термин «элита» не применялся широко в общественных науках до конца XIX – начала XX в. (до появления работ В. Парето), а в США – даже до 1930-х гг.

Что мы понимаем под термином «современная элита»? Пытаясь найти ответ на этот вопрос, в западной политологии мы не только не обнаружим единодушия, но и, напротив, натолкнемся на противоречивые суждения. Похоже, что элитаристы сходятся в одном – в постулировании необходимости элиты для общества. Во всех других аспектах проблемы между ними больше разногласий, чем единства.

Если суммировать основные значения, в которых этот термин употребляется западными политологами, то получается следующая картина. Элитой именуются:

• лица, получившие наивысший индекс в области их деятельности (В. Парето);

• наиболее активные в политическом отношении люди, ориентированные на власть, организованное меньшинство общества (Г. Моска);

• люди, обладающие высоким положением в обществе и благодаря этому влияющие на социальный прогресс (Л. Дюпре);

• лица, получившие в обществе наибольший престиж, статус (Г. Лассуэл);

• лица, обладающие интеллектуальным и моральным превосходством над массой безотносительно к своему статусу (Л. Боден);

• харизматические личности (М. Вебер).

Дихотомия элита – массы является ведущим принципом в методологии анализа западной политологии.

Политическая элита – это относительно небольшая группа, которая концентрирует в своих руках значительный объем власти в государстве, ее отличает высокий интеллектуальный и нравственный уровень. Разумеется, эти черты общие, они подвижны и регулятивны.

В настоящее время широко используются термины «субэлита», сторонники которого отстаивают пирамидальную модель общества; «контрэлита» для обозначения лидера социальных низов (руководителей левых партий, оппозиционных режиму общественно-политических организаций); а также «антиэлита» и «псевдоэлита».

В политической структуре господствующего класса можно выделить определенные элементы (двигаясь от целого к частному с учетом активности и степени его воздействия на целое): господствующий класс – политически активная часть класса, его авангард – организация класса – политические лидеры. К политической элите можно отнести наиболее влиятельных и политически активных членов господствующего класса, включая слой функционеров политических организаций этого класса, интеллектуалов, вырабатывающих идеологию этого класса, лидеров этих организаций, т. е. людей, непосредственно принимающих политические решения, которые выражают совокупную волю класса.

Элита не совпадает по объему с правящим классом: она в функциональном плане оказывается как бы управленческим исполнительным комитетом последнего. Оба эти понятия и явления не совпадают полностью и по содержанию. К управленческой деятельности правящий класс обычно привлекает наиболее способных представителей других классов и слоев населения, но прежде всего близких к правящему классу. Подобное положение вдвойне выгодно элите: во-первых, это обеспечивает ей приток «свежих умов»; во-вторых, создает иллюзию социальной представительности элиты. В действительности вошедшие в элиту выходцы из социальных низов, по существу, интегрируются господствующим классом.

Отношения между элитой и господствующим классом сложны и неоднозначны. Осуществляя свои функции, элита не только играет особую роль в политической жизни общества, но и обретает определенную самостоятельность по отношению к своему классу. Для обеспечения политической стабильности и удержания власти господствующий класс должен представлять свой интерес как интерес всего общества. Выдвигаемая им элита, обретая определенную автономию по отношению к этому классу, воспринимается не как проводник узкоклассового интереса, а как представляющая «всеобщий» интерес. Это, разумеется, не отменяет классовой природы элиты, но маскирует ее, что используется западными политологами для утверждений о бесклассовости элиты. В функцию элиты входит и субординация интересов, например между монополистическими группировками военно-промышленного комплекса и монополиями, производящими гражданскую продукцию.

Элита общества интегрирует многообразные интересы господствующего класса (экономические, политические, культурные), обеспечивает связи между бизнесом, политиками, военной верхушкой, владельцами средств массовой информации. В иерархии этих интересов примат принадлежит отношениям собственности на средства производства, которые и делают данный класс господствующим и заинтересованным в сохранении социальной стабильности. Относительная самостоятельность элиты связана со сложностью, а порой и противоречивостью интересов структурных элементов господствующего класса. У элиты есть возможность не только лавировать между интересами разных слоев правящего класса, но и принимать решения, против которых высказывается большинство правящего класса. Так, «новый курс» Ф. Рузвельта встретил сопротивление большинства капиталистов, не сразу осознавших в нем свой глубинный интерес, защите которого и служило государственное регулирование экономики. История показывает, что администрация США в тот период лучше поняла интерес господствующего класса.

Функции политической элиты:

• изучение, анализ и отражение в политических установках интересов разных социальных групп – классов, слоев, наций и т. п.;

• выработка политической идеологии – программ, доктрин, конституции, законов и пр.;

• субординация интересов разных групп господствующего класса, учет потребностей других социальных образований;

• создание механизма воплощения политических замыслов;

• назначение аппарата органов управления;

• выдвижение политических лидеров;

• обеспечение политической стабильности и прогресса общества.

Своеобразен и пока мало изучен механизм формирования и функционирования политической элиты. Интересную попытку его анализа предпринял профессор А. Ефимов. Он представил этот механизм в виде социальной интерпретации биологического закона элитарного ряда.

Определенные виды растений и животных существуют и успешно развиваются лишь при наличии у них элитарных групп. В случае гибели или вырождения элиты растения или особи деградируют, а порой и исчезают. С определенной спецификой этот закон можно применить и к социальному миру[6].

Социально-этнические общности, определенные типы общественно-экономических формаций существуют и успешно развиваются до тех пор, пока в их основе успешно функционирует элита. При ее деградации вырождаются целые народы и нации, сходят с политической арены классы, гибнут государства, например Римская империя. Разумеется, этот закон вовсе не отменяет и не отвергает другие общесоциологические законы развития цивилизации. Наоборот, он проясняет и конкретизирует механизм реализации этих законов через деятельность важной социальной группы – политической элиты.

Социальный опыт предоставляет нам несколько способов предотвращения деградации политической элиты. Это в основном предельные сроки пребывания у власти выборных и назначаемых лиц, обязательное обновление выборных органов, соблюдение принципа альтернативности при замене и др.

Для нас представляет интерес деятельность политической элиты в условиях кризисных ситуаций, определяемая ею стратегия и тактика стабилизации положения и продолжение обновления общества. Конкретные наработки в этом направлении имеются у западных политологов, и было бы неразумно их игнорировать. Разумеется, рекомендации необходимо применять с учетом специфики нашей страны.

Современные западные школы политологии выступают, как правило, против резкого, радикального переустройства общества. Наилучшим методом они признают путь постепенных реформ, направленных на эволюционное изменение (модернизацию отсталых обществ) и предотвращение политических потрясений и конфликтов.

Один из ведущих представителей западной политологической школы, С. Хантингтон, формулирует следующие шесть основных условий эффективности эволюционно-реформистской перестройки общества:

1) компетентное политическое лидерство, не зависящее от его коллективной или единоличной формы. Главное в том, чтобы политические лидеры, сохраняя поддержку сторонников, могли привлечь бывших противников, сдерживая тех, кто противостоит реформам, и тех, кто выступает за революционный путь;

2) поэтапная структуризация системы реформ. Она предполагает выдвижение на каждом этапе преобразований лишь одной из намеченных реформ. Подобная стратегия должна привлечь на сторону правительства многих потенциальных политиков. Недовольство консервативных групп может быть ослаблено незначительностью каждой отдельной реформы и обещаниями того, что она является последней. Успеху стратегии должна служить тактика «блицкрига», при которой сохраняются секретность подготовки и быстрота исполнения. Силы, противостоящие реформам, оказываются неподготовленными и не могут предпринять энергичные контрмеры, способные блокировать их осуществление;

3) правильный учет временного фактора. Нововведения, предложенные в один период, могут пройти сравнительно гладко, в другой – вызвать значительное противодействие. Сопротивление реформам со стороны контрэлиты наиболее значительно, когда переживается подъем или упадок. Основная ошибка многих политических реформаторов состоит в том, что они уступают давлению обстоятельств или радикалистски настроенной оппозиции. Реформы ослабляют правительство и усиливают оппозицию;

4) концентрация реальной власти в руках правительства. Сильная власть признается необходимой и для того, чтобы насилие, сопровождающее любые социальные и политические изменения, не вышло из под контроля;

5) последовательность и постепенность в осуществлении реформ. С этим связаны длительность самого процесса их осуществления и отсутствие заметных достижений, ибо прогресс в одном вопросе обычно требует от реформатора уступок в другом. Так, для внедрения новых политических институтов необходимо обеспечить их легитимацию с помощью традиционных и привычных символов;

6) создание достаточно прочной и влиятельной коалиции разных социальных и политических сил.

Элитаристская модель эволюционного развития и тактика частичных реформ представлены в классическом, универсальном виде. Ее, разумеется, необходимо использовать с учетом исторической и национальной специфики.

Анализ политической элиты как социально-политического образования позволяет, во-первых, углубить и конкретизировать наши представления о властных отношениях в обществе и, во-вторых, отметить, что прогресс общества, его выход из кризисного состояния во многом зависит от механизма отбора и эффективной деятельности политической элиты.