8.1. Социальное неравенство и социальная стратификация

Одной из главных черт общества является социальное неравенство. В отличие от естественного неравенства людей, обусловленного их физиологическими и психологическими особенностями, социальное неравенство порождено такими социальными факторами, как разделение труда, уклад жизни (сельский, городской), социальные роли, отношение к собственности, власти и т. д.

В социологии социальное неравенство определяется как положение, при котором люди не имеют равного доступа к социальным благам.

Социальное неравенство дифференцирует общество, разделяет его на социальные группы, классы, общности. Еще древнегреческий философ Платон размышлял над расслоением людей на богатых и бедных, которые строят друг другу всяческие козни. Рассматривал вопрос о социальном неравенстве и Аристотель. В своем труде «Политика» он писал, что во всех государствах есть три элемента: первый класс – очень богат, второй – очень беден, а третий – средний.

Определяя неравенство как положение, при котором люди не имеют равного доступа к социальным благам, современная социология не дает единого универсального объяснения природы этого явления, его истоков. Связано это с тем, что оно анализируется на двух уровнях. Во-первых, как свойство общества, ведь обществ, лишенных социального неравенства, не существует. Борьба партий, групп, классов – это борьба за обладание бо?льшими возможностями, правами, преимуществами, привилегиями. Если неравенство – неотъемлемое свойство общества, следовательно, оно несет позитивную функциональную нагрузку. Такой подход к объяснению природы социального неравенства характерен для теории функционализма, которая анализирует его, исходя из дифференциации социальных функций, выполняемых разными слоями, классами, общностями вследствие разделения труда: первые занимаются производством материальных благ, вторые – созданием духовных ценностей, третьи – управленческим трудом, четвертые – воинским и т. д.

Для нормальной жизнедеятельности общества, считают сторонники этого подхода, необходимо оптимальное сочетание всех видов деятельности, но некоторые виды с позиции господствующей в обществе системы ценностей и стандартов являются более важными, другие менее. И общество воспроизводит неравенство, потому что нуждается в нем как в источнике жизнеобеспечения и развития.

Во-вторых, неравенство всегда воспринимается как неравное отношение между людьми, группами, поэтому естественно стремление некоторых ученых найти истоки этого неодинакового положения в профессиональном статусе, в обладании собственностью, властью, в личных качествах индивидов. Этот подход получил в настоящее время широкое распространение.

С точки зрения марксизма, первопричина социального неравенства заключается в неравном отношении людей к собственности (к средствам производства), неравном распределении общественного богатства. По мнению К. Маркса, именно появление частной собственности привело к социальному расслоению общества, образованию антагонистических классов. При любом типе экономической организации общества правящий класс эксплуатирует трудящийся класс, присваивая часть созданной его трудом прибавочной стоимости. Маркс предсказывал, что по мере развития капитализма социальное неравенство будет усиливаться, а классовая борьба обостряться. Это приведет к социальной революции, свержению капитализма и переходу к коммунизму, полному социальному равенству членов общества.

Окончательную оценку теории марксизма даст будущая история развития человечества. Сегодня же можно утверждать, что никто до К. Маркса не давал столь глубокого обоснования классовой структуры общества, выводя ее из фундаментального анализа всей системы экономических отношений. Никто не раскрыл столь всесторонне классовые отношения, механизм эксплуатации в том капиталистическом обществе, которое существовало в его время.

Наряду с К. Марксом вопросами о сущности, формах и функциях социального неравенства занимался М. Вебер. Кроме экономического аспекта стратификации (термин «стратификация» происходит от лат. stratum – слой, пласт и facio – делаю, т. е. в самом слове заложено представление об обществе как определенной иерархии, последовательности социальных слоев), он учитывал также власть и престиж. Вебер рассматривал собственность, власть и престиж как три отдельных, взаимодействующих фактора, лежащих в основе иерархий в любом обществе. Различия в собственности порождают экономические классы; различия, имеющие отношение к власти, порождают политические партии, а престижные различия дают статусные группировки, или страты. Так, Вебер сформулировал свою точку зрения о «трех автономных измерениях стратификации», подчеркивая, что «классы», «статусные группы» и «партии» – явления, относящиеся к сфере распределения власти внутри сообщества.

В отличие от К. Маркса М. Вебер связывал понятие класса лишь с капиталистическим обществом, где важнейшим регулятором отношений выступает рынок, посредством которого люди удовлетворяют свои потребности в материальных благах и услугах. Однако на рынке люди занимают разные позиции или находятся в разной «классовой ситуации». Одни продают товары, услуги, другие – рабочую силу, но одни владеют собственностью, а у других она отсутствует.

В зависимости от задач исследования число критериев и количество выделенных страт может быть разным. Так, П.А. Сорокин выделил следующие три основных критерия:

1) экономический (богат – беден) – экономическая стратификация;

2) профессиональный – профессиональная стратификация;

3) политический (властвующий – управляемый) – политическая стратификация.

Один из современных исследователей социальной стратификации Б. Барбер использовал шесть критериев: 1) престиж профессии; 2) степень власти и имущества; 3) доход или богатство; 4) образование или знание; 5) религиозная принадлежность; 6) этническая принадлежность и положение родственников.

Немецкий социолог Р. Дарендорф положил в основу социальной стратификации политическое понятие «авторитет», которое наиболее точно характеризует отношения власти и борьбу за нее между социальными группами. Исходя из этого, он делит современное общество на управляющих и управляемых, а управляющих в свою очередь – на две подгруппы: управляющих собственников и управляющих не собственников – бюрократов-менеджеров. Управляемая группа также разнородна. В ней можно выделить по крайней мере две подгруппы: высшую – «рабочую аристократию» и низшую – низкоквалифицированных рабочих. Между этими двумя социальными группами находится промежуточный «новый средний класс» – продукт ассимиляции рабочей аристократии и служащих с господствующим классом – управляющими.

Каждое из подобных объяснений схватывает какую-то, может быть, и важную грань природы социального неравенства, но вряд ли сегодня их можно назвать исчерпывающими. Как бы то ни было, изучение проблем социального неравенства привело социологов к следующим выводам.

Первый вывод: социальное неравенство существовало всегда, и в ближайшей перспективе нет оснований считать, что оно исчезнет. Попытки найти в истории примеры обществ, где все были бы равны, как и попытки построить такое общество, не увенчались успехом. Уменьшение экономического неравенства приводило к увеличению неравенства в отношении власти или доступа к знаниям; ликвидация сословий порождала номенклатуру и т. д. Формы неравенства менялись, но само оно не исчезало, как, впрочем, не прекращалась борьба под лозунгами равенства и братства.

Воспроизводятся разные стратификационные системы, ушедшие, казалось бы, в далекое прошлое. Так, разнообразны примеры рабовладельческих систем. Это и античное рабство, где количество рабов порою превышало количество свободных граждан, и холопство на Руси, и плантационное рабство на юге Североамериканских Соединенных штатов до Гражданской войны 1861–1865 гг., и работа военнопленных и депортированных лиц в период Второй мировой войны.

Способы воспроизведения рабовладельческой системы тоже разнообразны. Античное рабство держалось в основном за счет завоеваний. Для раннефеодальной Руси характерно долговое, кабальное рабство. Практика продажи собственных детей при отсутствии возможности их прокормить существовала в средневековом Китае. Там же обращали в рабов преступников (в том числе политических).

Еще один тип стратификационной системы – кастовая. В ее основе лежат этнические различия, которые, в свою очередь, закрепляются религиозным порядком и религиозными ритуалами. Каждая каста представляет собой замкнутую группу, которой отводится строго определенное место в общественной иерархии в результате обособления особых функций в системе разделения труда. Существует четкий перечень занятий, которыми могут заниматься члены той или иной касты: жреческие, воинские, земледельческие. Поскольку положение в кастовой системе передается по наследству, возможности социальной мобильности крайне ограничены.

Чем сильнее выражена кастовость, тем более закрытым оказывается общество. Классическим примером общества с господством кастовой системы считается Индия (юридически эта система была отменена лишь в 1950 г.). Сегодня, хотя и в более сглаженном виде, кастовая система воспроизводится не только в Индии, но и в клановом строе среднеазиатских государств. Явные черты кастовости утверждались в середине XX в. политикой фашистских государств (арийцам отводилось положение высшей этнической касты, призванной к господству над славянами, евреями и пр.). Роль скрепляющих теологических доктрин берет на себя националистическая идеология.

Существует сословная стратификация, при которой группы различаются юридическими правами, а те, в свою очередь, жестко связаны с обязанностями. Последние подразумевают обязательства перед государством, закрепленные в законодательном порядке. Одни сословия обязаны нести ратную или чиновничью службу, другие – «тягло» в виде податей или трудовых повинностей.

Примерами развитых сословных систем являются феодальные западноевропейские общества или феодальная Россия. Сословие – это прежде всего юридическое, а не этническо-религиозное или экономическое деление. Важно и то, что принадлежность к сословию передается по наследству, способствуя относительной закрытости системы.

В социально-профессиональной стратификационной системе группы делятся по содержанию и условиям своего труда. Особую роль выполняют квалификационные требования, предъявляемые к той или иной профессиональной роли, – обладание соответствующим опытом, умениями и навыками. Утверждение и поддержание иерархических порядков в системе осуществляется при помощи сертификатов (дипломов, разрядов, лицензий, патентов), фиксирующих уровень квалификации и способность выполнять определенные виды деятельности. Действенность квалификационных сертификатов поддерживается силой государства или какой-то другой достаточно мощной корпорации (профессионального цеха).

Социально-профессиональное деление является одной из базовых стратификационных систем, примеры которой можно найти во всяком обществе с незначительно развитым разделением труда. Это строй ремесленных цехов средневекового города и разрядная сетка в современной государственной промышленности, система аттестатов и дипломов о получении образования, система научных степеней и званий, открывающих дорогу к более престижным рабочим местам.

Что касается классовой системы, то классовое членение есть лишь частный случай социальной стратификации. В отличие от других типов принадлежность к классам – буржуа, пролетариев, самостоятельных фермеров и т. п. – не регламентируется высшими властями, не устанавливается законодательно и не передается по наследству. В чистом виде классовая система вообще не содержит внутренних формальных перегородок (экономическое преуспевание автоматически переводит человека в более высокую группу).

Можно выделить также культурно-символическую дифференциацию, которая возникает из различий доступа к социально значимой информации, неравных возможностей фильтровать и интерпретировать эту информацию, способностей быть носителем сакрального знания (мистического или научного). В древности эта роль отводилась жрецам, магам и шаманам, в Средневековье – служителям церкви, составляющим основную массу грамотного населения, толкователям священных текстов, в Новое время – ученым, технократам и партийным идеологам. Претензии на общение с божественными силами, обладание научной истиной, выражение государственного интереса существовали всегда и везде. Более высокое положение в этом отношении занимают те, кто имеет лучшие возможности для манипулирования сознанием и действиями прочих членов общества, кто лучше других может доказать свои права на истинное понимание.

Наконец культурно-нормативный тип стратификационной системы. Здесь дифференциация построена на различиях уважения и престижа, возникающих из сравнения образов жизни и норм поведения, которым следует человек или группа. Отношение к физическому и умственному труду, потребительские вкусы и привычки, манеры общения и этикет, особый язык (профессиональная терминология, местный диалект, уголовный жаргон) – все это ложится в основу социального деления. Причем происходит не только разграничение «своих» и «чужих», но и ранжирование групп («благородные – не благородные», «порядочные – не порядочные», «элита – обычные люди» и т. д.).

Второй вывод, к которому пришли социологи, состоит в том, что с развитием общества растет дифференциация и усиливается социальное неравенство.

И третий вывод: неизбежно дифференцируется (стратифицируется) любая более или менее организованная социальная группа. Возникает определенная дифференциация ролей, статусов, т. е. образуется социальная структура (семья, секта, политическая партия, деловая или военная организация).

На основе этих выводов П.А. Сорокин сформулировал закон социальной стратификации: любая организованная социальная группа всегда социально стратифицирована. Не существовало и не существует ни одной постоянной социальной группы, которая была бы «плоской» и в которой все члены были бы равными.

Современная социология определяет стратификацию как структуру упорядоченного неравенства, в которой людям даются высшие или низшие ранги в соответствии с ценностью, которой обладают выполняемые ими роли.