Пример № 1
Пример № 1
Стороны: Элис и Марк
У Марка выдался ужасный месяц, и Элис знала это. Сначала оба их сына заболели друг за другом, и, так как Элис была в командировке, Марку пришлось в одиночку выхаживать детей, убирать за ними и четыре раза менять им постельное белье, потому что мальчиков рвало ночь напролет. Потом, как только вирус отступил, Марк первым же рейсом в шесть утра помчался в Аризону, где у него были дела по работе. Там на все про все у него было только три дня, при этом двухчасовая разница во времени окончательно сбила его и без того нарушенные жизненные ритмы. К тому же вскоре после приезда обнаружилось, что он подцепил-таки от детей эту желудочную инфекцию. Затем его 87-летняя мать снова где-то упала и оказалась в больнице, так что, когда Марк вернулся из Аризоны, его ждали горы документов из страховой компании, рентгены шейки бедра и нескончаемые разговоры с сотней лечащих врачей матери, которые почему-то никак не могли общаться друг с другом без посредника. В конце концов он задумался о том, не отправить ли мать в дом престарелых, но одна эта мысль внушала ему невыносимое чувство вины.
«Да, это был не лучший месяц в моей жизни», — сказал он нам.
То, что Марк тащит на своих плечах неподъемную ношу, давно стало нормой их с Элис отношений. Когда они познакомились восемь лет назад, он, простой парень из Чикаго, был разведенным, не особо амбициозным руководителем маркетингового отдела в одной компании средней руки, а она — блистательным директором отдела контент-маркетинга в крупном рекламном агентстве, но, по какому-то непонятному для Марка стечению обстоятельств, в свои 40 все еще оставалась одинокой. Марк сразу разглядел в ней все то, чего не хватало его бывшей жене: успешность, уверенность в себе и сексуальность.
У его бывшей жены никогда не было близких друзей, она все время находилась в депрессивном состоянии и страдала от целого набора хронических недугов, в реальности которых Марк всегда немного сомневался. Он хотел детей, но она не была готова к такому стрессу. Ему хотелось путешествовать, но она считала поездки лишней нервотрепкой. Он чувствовал себя связанным по рукам и ногам и не мог решиться на развод с такой несчастной и беспомощной женщиной… пока та не объявила о своем намерении поселить у них свою маму.
«Она заявила, что никто, кроме ее матери, так хорошо ее не понимает, — рассказал нам Марк. — Я сказал: “Ради бога, но я с вами жить не буду”».
Когда друг свел его с Элис, он не лелеял каких-то особых надежд. Сорокалетняя нью-йоркская одиночка? Он уже достаточно походил по свиданиям, чтобы понять, о чем это говорит: до ужаса тощая, помешанная на фитнесе невротичка, живущая с тремя кошками. Элис явилась на первое свидание в пурпурных замшевых сапогах по колено и идеально сидящем черном платье. Первое впечатление: яркая, элегантная, вовсе не анорексичка, слегка холодновата. Марк еще не был уверен, что ему нравится Элис, но уже был бы не прочь с ней переспать.
После второй бутылки вина Элис оттаяла. Ее оборона слегка ослабла. Она стала чаще улыбаться и показала ему фотографии своих племянников и племянниц, рассказав о том, как одна из них — ее любимица — читает перед сном «Красотку Нэнси»[68], пытается ходить на пластиковых каблуках и не снимает цветные стеклянные бусы Mardi Gras. Элис даже пообещала отвезти ее во Французский квартал Нового Орлеана в качестве подарка на 16-летие.
Элис хотела собственных детей. Но ее личная жизнь была чередой катастроф. Сначала у нее был парень, который с радостью занимался с ней сексом, но стеснялся прилюдно взять за руку. Потом — агент по недвижимости, который звонил ей только в минуты острой необходимости (и всегда после десяти вечера). Затем — француз, который был за французские поцелуи, но против английского языка. А да, и еще тот банкир, которому якобы внушали ужас «серьезные отношения», — теперь он каждый день писал о прелестях своей невесты на Facebook.
Марк казался не таким, как все они. Он хотел чего-то серьезного. Ему нужны были моногамные отношения, которые в один прекрасный день, вероятно, могли бы перерасти в благополучный, счастливый брак. Он был именно таким милым и приятным парнем, каким она и представляла себе парней со Среднего Запада, но при этом обладал очень колким чувством юмора, что делало его вполне понятным и досягаемым.
«Он вел себя искренне. Среди нью-йоркских мужчин это большая редкость», — сказала Элис.
Спустя десять месяцев интенсивного романа они поженились, сходили в клинику репродуктивного здоровья и через год обзавелись близнецами. Элис была категорически против нянь («Зачем платить кому-то за то, с чем мы и сами прекрасно справимся?»), но ей нравилась ее работа, и она понимала, что для нормальной жизни в Нью-Йорке им нужна ее зарплата. Поэтому они решили, что Марк устроится на полставки, а в остальное время будет заботиться о детях. А Элис останется на прежней работе и продолжит заколачивать бешеные бабки.
Элис знала, что Марку досталась непростая роль.
«Продажа рекламных мест в Интернете — просто игра по сравнению с воспитанием двух мальчишек, — сказала нам Элис. — Я всегда это понимала».
И когда Марк пережил 48-часовую беготню с тазиком, поездку в Аризону и мамино падение, в глубине души Элис сказала себе, что надо бы слегка его разгрузить и дать ему передохнуть.
Она дала себе обязательство несколько раз в неделю вставать пораньше, готовить детям завтрак и отвозить их в школу — все это обычно делал Марк, потому что привык просыпаться ни свет ни заря. Она также решила, что постарается возвращаться с работы до наступления темноты, готовить ужин на всю семью и тем самым давать Марку время поваляться на диване. И выкроит какой-нибудь день, чтобы отпустить его на «выходной» — пусть выспится или посидит в кафе и почитает в тишине и покое спортивную газету.
Все это были примеры межвременного выбора — то есть решений, которые бы отразились на их совместном будущем. Они бы повлияли на душевное состояние Марка, на атмосферу в их доме и на ее карьеру (если бы кто-то из коллег заметил, что она стала часто линять с работы раньше времени, не обошлось бы без претензий).
Но выполнить свои обещания оказалось сложнее, чем Элис могла предположить. Каждое утро случалось что-то поважнее завтрака с детьми: встреча, которую она не могла пропустить, презентация, на подготовку которой ей нужен был еще часик, переговоры, которые уже и так два раза откладывали. И домой она все равно возвращалась тогда, когда Марк уже мыл за сыновьями посуду. «Ну уж завтра у меня будет время», — говорила она себе, уминая остатки приготовленной Марком лапши. И искренне верила в это. Но наступало завтра, и невесть откуда возникало очередное важное собрание.
«Ничего, — убеждала себя Элис, — скоро я устрою ему выходной и так отплачу за все труды».
Но ей никак не удавалось выбрать подходящий день. В какой-то момент она вспомнила, что в следующие выходные у сыновей хоккейный матч в каком-то захолустье штата Коннектикут. Она обвела эту дату в своем календаре и пообещала себе встать в этот день с утра пораньше — тренер начинал разминку в какое-то негуманное время — и самостоятельно отвезти детей на игру, оставив Марка дома смотреть, как «Чикаго Беарз» в очередной раз продуют. Придется, конечно, отменить поездку с подружками, которую они запланировали на эти выходные, но муж того стоит. Она написала себе напоминание: предупредить Марка, что она сама поедет с детьми. И сказала себе: «Надо позвонить девчонкам и отказаться от путешествия». И даже подумала, что было бы хорошо по возвращении нанять на один день няню и устроить себе и Марку что-нибудь особенное, вроде похода в тот турецкий ресторан, который когда-то им понравился. Да после этого они бы могли еще и сексом заняться!
Но каждый день она в очередной раз забывала вернуть свой билет на самолет и написать подругам, что она пас. И Марку она тоже так и не сказала, что хочет взять мальчишек на себя. Ей ни на что не хватало времени.
«Я займусь этим завтра, — обещала она себе, — как только разберусь с другими делами».
И когда наступили следующие выходные и Марк смотрел с трибуны хоккейный матч сыновей, Элис листала глянцевый журнал на борту самолета, летящего во Флориду, в компании своих подруг. Работа выжала из нее все соки, а билеты все равно оказались невозвратными. К тому же ей хотелось вырваться из дома. «После небольшого перерыва я смогу лучше справляться с ролью жены», — убедила себя она.
Проблема: гиперболическое дисконтирование
Помните пример, который мы приводили в начале этой главы, — насчет стоимости похода в тренажерный зал, потраченных шести плюсиков и приобретенных восьми? И то, как мы говорили, что убеждаем себя не идти на занятие, приуменьшая ценность будущих выгод вполовину?
Примерно такие же расчеты — только неосознанно — проводила у себя в голове Элис, когда в очередной раз откладывала на потом помощь Марку (таблица 11). Ей пришлось бы пожертвовать выходными с подругами, чтобы сгонять с мальчиками на хоккейный матч, но хорошее настроение и благодарность мужа стоили бы того. Выгода явно перевешивала затраты.
Однако эта выгода лишь маячила где-то в будущем. Она казалась слишком абстрактной — кто знает, может, измотанный муж вообще не оценит ее подвиг? И в сравнении с сегодняшними преимуществами — «Пина Коладой» и педикюром на пляже — будущие хорошее настроение и благодарность Марка не казались такой уж желанной наградой. Это классический фокус гиперболического дисконтирования.
Прежде чем мы расскажем вам о реакции Марка на отъезд Элис (хочется слегка оттянуть кульминационный момент), мы приведем еще один пример гиперболического диконтирования, который, скорее всего, будет вам очень близок. Речь пойдет о кино. Основываясь на собственном опыте походов в пункты видеопроката, группа исследователей решила проверить, насколько люди способны придерживаться такого элементарного плана, как пойти и взять уже выбранный фильм.
Набрав волонтеров из Университета Иллинойса, исследователи выдали им списки фильмов и попросили выбрать три, которые те хотели бы посмотреть. При этом одной группе надо было сразу на месте выбрать три фильма, которые они посмотрят в будущем, а другой — выбирать по одному фильму непосредственно перед просмотром. Ни та ни другая группы не знали, что список состоит из двух видов фильмов: тех, которые требуют от зрителя каких-то интеллектуальных усилий, — оскаровских лауреатов (таких как «Список Шиндлера») или переводных лент с субтитрами — и простеньких картин вроде «Неспящих в Сиэтле».
И что же? Группа, которая отбирала фильмы на будущее, руководствовалась высокими побуждениями: 71 % захотели взять что-нибудь заумное. А вот группа, выбиравшая фильмы на ближайший вечер, склонялась к легким комедиям — из них что-то посолиднее предпочли лишь 44 %{73}. Вывод? Мы понимаем, что для нашего духовного обогащения полезнее обласканный критикой фильм «Пианино», но обогатиться мы успеем и завтра — а сегодня давайте-ка пересмотрим «Миссис Даутфайр»[69]{74}.
Что же касается Марка, то он и без исследователей прекрасно видел, какой путь выбирает для себя Элис — «лишь бы не напрягаться». И под конец этого злополучного месяца он уже кипел от обиды. Почему его жена так себя ведет? Где ее носит, когда она нужна ему?
После того как Элис вернулась из Флориды, Марк наконец дал волю чувствам. «Ты умотала во Флориду, а тут у меня мама в больнице, дети, за которыми только поспевай, да еще и гора работы. У тебя совесть есть?» — сказал он. Ах да, еще кое-что: он уже не знает, куда глаза прятать от родственников, которые поочередно навещают мать в больнице, приносят ей еду, развлекают разговорами, — а Элис только разок забежала так, ради приличия. «Сил нет за тебя оправдываться», — заявил он.
Первой реакцией Элис было ответное нападение: «Да твоя мать меня терпеть не может!» Но стоило этим словам слететь с губ, как она сама услышала их фальшь. Марк покачал головой и вышел из комнаты. Это был очень дурной знак.
На самом деле Элис действительно нечего было ответить. Естественно, она не могла поведать ему о том, как планировала приходить домой раньше (честное слово!), отменить поездку (ты хоть представляешь, какая это жертва!) и стать лучше (серьезно!). Она не могла признать, что видела, как тяжко приходится Марку, и ничем ему не помогла. Она было подумала сказать ему, что на работе сейчас распределяются премии, поэтому она совсем закрутилась, но представила, как это прозвучит, и приняла мудрое решение промолчать. В минуту жгучей жалости к себе она начала мысленно составлять список всего того, чего она теперь лишена, от чего ей пришлось отказаться в пользу семьи: больше никакого пилатеса, никаких вечеринок, ночевок у подруг…
Помоги себе сам
В ходе нашего тура по стране семейные пары рассказали нам о некоторых замысловатых инструментах самоограничения, которые они сами изобрели, — хотя, конечно, никто из них понятия не имел, что придуманные ими средства имеют какое-то отношение к экономической науке.
• В целях поддержания физической формы записаться на благотворительный марафон и несколько месяцев тренироваться перед забегом. Сложно отступить, когда вы уже собрали по друзьям и знакомым $3000 на борьбу с лейкемией[70].
• Уехать на три дня из города, предоставив мужу право укладывать ребенка спать по собственной методе «пусть наорется». Вы вряд ли сможете влететь в комнату и броситься убаюкивать плачущего малыша, если вас разделяют десятки километров.
• Подписаться на хитрую банковскую услугу: каждый раз, когда с кредитной карты одного из супругов списывается больше $50, второй получает об этом уведомление. Теперь не получится спустить кучу денег на новые туфли или дорогое вино, не поставив в известность свою вторую половину.
Об этом она тоже решила промолчать.
Нам немного совестно, что мы выставили Элис в таком невыгодном свете, — ведь, по правде говоря, очень многие из нас ведут себя именно так. Мы не можем противостоять привычному течению нашей жизни. Обещаем себе, что будем поддерживать свою вторую половину, а потом с облегчением забываем о своем плане. Но давайте вспомним непреходящую мудрость, которую из поколения в поколение цитируют все родители и учителя: «А если все в окно выпрыгнут, ты тоже?»
«Я честно хотела помочь Марку, — сказала нам Элис, — но меня все время что-то отвлекало».
Выход: инструменты самоограничения
После ссоры с Марком у Элис случился «кризис совести». Она понимала, что в их паре она стала тем вечно занятым мужем, которого сама бы себе не пожелала, и ей хотелось что-то изменить. Но как и с чего начать? Первым делом она решила составить список тех проблемных вопросов, «горячих тем», которые осложняли их отношения. А потом придумать каждому инструмент самоограничения (конечно, она не знала этого термина, но это не помешало ей интуитивно выбрать верный путь).
Проблема: Поздние ужины с клиентами три раза в неделю, из-за которых Марк остается по вечерам один с детьми, сам их кормит и укладывает спать.
Решение: Устраивать с клиентами совместные завтраки. Больше не будет повода задерживаться в офисе допоздна.
Проблема: Полное безучастие к спортивным занятиям сыновей.
Решение: Записаться ассистентом в их хоккейную команду. Если после этого Элис не будет появляться на матчах, другие мамашки ее заживо съедят.
Проблема: Свекровь.
Решение: Пообещать привозить ей обед каждый понедельник. Для этого Элис, совершенно не способная на готовку, договорилась с рестораном и оплатила готовые обеды на месяц вперед.
Проблема: Мало времени, проведенного вдвоем с Марком.
Решение: Нанять няню, чтобы та приходила на один субботний вечер в месяц, и платить ей заранее. Как и в случае с рестораном, оплата вперед заставит еще раз подумать, прежде чем отменить субботнее свидание.
Это был прекрасный план, но, как и любой другой план, он не мог реализоваться на 100 %. Неизбежно возникали какие-то препятствия, которые мешали исполнению задуманного. У Элис по-прежнему случались непредвиденные командировки, и ей по-прежнему приходилось порой сидеть в офисе до ночи. Но Марк не жаловался.
«Я вижу, что она старается, — сказал он, — и одного этого мне достаточно».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.