Страсти по «пилату» Авторские комментарии к роману «Понтий Пилат»

Страсти по «пилату»

Авторские комментарии к роману «Понтий Пилат»

Теперь наступает черёд логических «Комментариев» к образному «Понтию Пилату» — читатели, насладившиеся первыми двумя томами «КАТАРСИСа», этого стиля, верно, уже заждались.

Будет всё, праздник мысли продолжится теперь на логическом уровне, — но прежде несколько предваряющих слов для тех, кто не знаком с предыдущими томами.

Мы живём в мире, который состоит из исполнителей и властителей, которые, в свою очередь, тоже исполнители. Властитель-исполнитель отличается от низового исполнителя не только силой излучаемого некроп`оля, которое подавляет интуитивную и отчасти логическую часть нашего ума. Властитель обречён подстёгивать идеологов перевирать окружающую нас действительность на уровне рацио. Иерархия (стая) во все эпохи, а особенно — в последние дни, функционирует и будет функционировать «успешно» только тогда, когда её элементы «обучены». «На дурака не нужен нож, ему с три короба наврёшь — и делай с ним, что хошь…»

Действительность, увы, такова, что «обучены» мы уже по всем вопросам… Как следствие — дурацкие браки, толпарное поведение, пустота существования и даже невозможность эту пустоту осмыслить.

Некоторых (в первом томе они названы биоф`илами, во втором — неугодниками) это состояние одурения не устраивает. Им подавай достоверность.

В наше время всепланетная иерархия доформировывает под себя исполнителей внушением, что каждый индивид-толпарь — неповторимая личность. Попробуйте-ка доказать в какой-нибудь тусовке, что шапочка какого-нибудь особенного цвета, сдвинутая на какой-нибудь бок особым образом, даже если всё это существует в единственном числе, — вовсе не свидетельство личностности. Попробуйте-ка доказать в какой-нибудь тусовке, что нераспознание своего таланта и, как следствие, соединённость не с половинкой, а с партнёршей, гораздо более верные признаки принадлежности индивида к стае. Вас не поймут — это уже законченные исполнители.

Иными словами, незамутнённая вера носителей во внедрённое им внушение о собственной неповторимости — лишь свидетельство полного отсутствия у них критического мышления. Парадоксально: человек с выраженным личностным началом распознаёт в себе проявления разных слоёв стадности (и вообще живо интересуется этой темой), стадный же упивается, как учат идеологи, самолюбованием.

Механизмы «тиражирования» исполнителей следующие:

— стадность непосредственная (психоэнергетическая);

— послушание внушениям, полученным индивидуально;

— невротичность, уходящая корнями в психические феномены уже умерших предков, не только близких, но и далёких.

В процессе психокатарсиса реальный, неидеализированный человек, в первую очередь очищаясь от поздних наслоений и, как следствие, снижая тем самым прямую стадность, неминуемо оказывается под влиянием проявившегося последующего более глубинного невротизирующего слоя — иначе говоря, он «проваливается» в своё родовое прошлое. Настолько, что даже смотрит на мир глазами предка.

«Проваливание» в прошлое незаметно только у совсем низовых исполнителей, они поступают, «как все» (по воле их вождя, порой неформального).

Страсть к ещё большей власти понуждает исполнителя рыскать по «полкам» «библиотеки» родовой памяти в поисках перевоплощения в какого-нибудь императора — и при соответствующих инициирующих условиях он действительно проваливается в предка (как это случилось с Гитлером в Хофсбургском музее, см. главу «Тайна копья Фридриха Барбароссы»).

Но не только в случае деградации до лидера, но также и в случае духовного возрастания неугодник не может привычно не искать вариантов уподобления — апостолу, хресмологу, провозвестнику ли или мантису (см. главу «„Пророческая «бригада»”…»), — проникнув же в «кладовую» их опыта, ищущий поначалу впадает и в их несовершенства тоже. Да, к сожалению, даже те же апостолы не были безгрешны — вспомните законнические экскурсы в Посланиях «богословски образованного» апостола Павла, трусость разбежавшихся при Аресте учеников, известный поцелуй Иуды (на самом деле он был своеобразным «штандартом»: об этом в главе «Зверь…»), о малоизвестных же «достижениях» Петра, который был подвержен не только припадкам чванства (уже после дня Пятидесятницы — см. Гал. 2:11–14), на основании Евангелия будет рассказано ниже. Как следствие, даже быстро идущие вдруг начинают проявлять доселе не присущие им черты — скажем, кипящий еврейский национализм (скажем, от Малха) или, напротив, пламенеющий антисемитизм (скажем, от Пилата).

Пик парадоксальности заключается в том, что если обычные стадные еврейский националист и антисемит не захотят даже плюнуть в одну урну, то психокатарсически «проваленные», равно выделяя Россию из числа других стран, будут активно дружить — понятно, не в мирском смысле слова, а в созидательном для Вечности.

Положение об обременённости людей неврозами некоторые категории населения воспринимают с трудом, в особенности те, которые каждый свой поступок, даже отъявленно безнравственный, согласно полученным внушениям и собственной спеси, объясняют результатом водительства Святым Духом. Ну да ни нам с ними, импотентами критического мышления, не интересно, ни им с нами.

Статистического исследования закономерностей путешествий по «помойкам» и «кладовым» родовой памяти я не проводил: думаю, если в этом есть потребность, найдутся другие исследователи, которые, прочувствовав всё это на себе, подставят плечо. Поэтому и ограничиваюсь высказанным сейчас общим соображением, которое, наряду с фактическим материалом третьего (последнего) тома «КАТАРСИСа», может помочь будущим исследователям.

Что ж, вперёд, читатель! На свете не только возможна настоящая любовь, но осязаемо и передвижение во времени, оно доступно каждому, вставшему на путь Катарсиса, правда, путь к половинке лежит только через принятие таланта, ступени, повторюсь, не первой. Встреча же с половинкой ведёт к большему расцвету таланта — тут и начинается самое интересное.

«Комментарии» — повод для комментариев, которые у «внешников», «внутренников», «когорты», «сынов» и неугодников, понятно, будут разные. Подобное к подобному. Большинство расплачивается общением с себе подобными.

Не говорю, друг, «прощай!», но—«до встречи!»

И помни: «змей» «Водолея» — две!