Глава 5. ПЕРВООБРАЗЫ

Глава 5.ПЕРВООБРАЗЫ

Не случайно у нас бытует поговорка: «Устами мла­денца глаголет истина». Ребенок от рождения действи­тельно воспринимает только истину мира. Он восприни­мает мир телом и сознанием, которые еще слиты в одно. Это самый прямой способ естественного накопления ин­формации.

Грудной ребенок познает мир всем телом, расширяя давление во все стороны, словно сферическая волна, воз­никающая из одной точки. Он плотно и упруго заполняет собой все пространство. Он ползает по дому, бьется об острые углы, упирается в плотности, колется, режется. Ин­формация о МИРЕ записывается болью на разных участ­ках его тела. И пока оно (тело) ему служит, эта информа­ция будет в его сознании. Образы простейших взаимодей­ствий с миром запечатлеваются сознанием, создавая его основу.

От камня, упавшего в воду, разбегаются круги во все стороны. А теперь представьте ту же картину в объеме. Это и есть способ освоения мира младенцем — сферическая волна. Нам кажется, что дитя размахивает руками, тянет их к погремушке. Постарайтесь увидеть, что это не ручки тянутся, а лучи направленного познавательного интереса. И этот интерес направлен сразу во все стороны. Навер­ное, этот случайный поиск нового и есть гарантия равно­мерного расширения сферы познанного мира.

Возможно, ток и создается основа разума и памяти. Именно эти первообразы будут отвечать за весь последу­ющий отбор информации, притягивая по принципу комплементарности новые образы из внешнего мира и достраи­вая из этого материала ЦЕЛОСТНУЮ КАРТИНУ — вирту­альную модель реальности.

Грудной младенец не может осознавать. Но он может ощущать. И, скорее всего, его первое обобщенное ощу­щение, лишенное словесной формы: «Я могу воздейство­вать на окружающий меня плотный мир, вызывая из небы­тия маму, пищу, погремушки».

Мир управляем, причем легко управляем. Стоит по­кряхтеть или поорать, и подается еда, меняются пеленки.

С этой иллюзией потом придется проститься, обязатель­но придется… Лишь бы это не случилось до того, как расту­щая личность наберет достаточно сил, чтобы пережить не­избежные разочарования, принять взрослую жизнь. А по­ка не готова принять всю реальность, лучше оставаться под защитой иллюзии.

Но в этом уже скрыта и главная опасность. Не попро­бовав на собственном опыте, что огонь жжется, ребенок не будет достаточно аккуратен в обращении с огнем. То есть столкнувшись с реальным миром, выросший ребенок не сможет распознать, откуда пришла боль, так как будет глядеть на свою наивную модель мира, словно защищаясь от мрачной реальности красивыми картинками.

Сознание заполняется в течение жизни слоями смыслов и образов, которые в сложной связи составляют систему. Образ — отпечаток частицы внешнего мира в сознании. Но укладывается он слоями, которые подобны бетону — застыл слой, ничем не вскроешь. И застывают его первые слои самопроизвольно в те годы, когда мы меньше всего готовы к работе разумом.

В первые дни после появления новорожденного на свет его сознание свободно. Само сознание есть, а со­держание он набирает: тянется за погремушкой, требует соску. Окружающий мир — погремушка, мама, свет, го­лод — понемногу отпечатывается в сознании в виде прос­тейших образов. К каждому полученному образу при­крепляется интерпретация, то есть знание: больно или не больно, вкусно или не вкусно. В сознании вместе с обра­зом вещи появляется и объяснение, что с этой вещью де­лать. Потом эти образы связываются в некую единую кар­тину мира. Так закладывается основание сознания — са­мый нижний его слой, простой, но и не поддающийся изменениям. Мы о нем и не думаем, но этими знаниями всегда пользуемся. Например, биться об угол стола — больно, огонь жжется. Мама вообще олицетворяет все человечество. Если общение с ней тепло, мягко, уютно, то и от других взрослых, соприкасающихся с его миром, ре­бенок будет ждать того же.

Ребенку необходимо чувствовать, что мир безопасен и управляем его желаниями (иначе его развитие остановит­ся). Но в этом-то и коренится главная проблема. МОДЕЛЬ МИРА, на которой отрабатываются наилучшие образы поведения, содержит много ошибок.

Или все-таки нет?

Ребенок, столкнувшийся с предательством родных ро­дителей (насилием, равнодушием, пьянством), делает не­избежный вывод об ОПАСНОСТИ ОКРУЖАЮЩЕГО МИРА.

Из воспоминания молодого человека:

— Мое первое воспоминание из прошлого. В ком­нате темно. Мама отошла. Нет никого. Страх. Плачу. Через дверь начала успокаивать соседка. Ког­да вернулась мама — спокойствие и защищенность. Но потом с родителями связаны другие ощущения. Я слышу через стенку, как сын соседки кричит на нее и ощущаю впервые, что мир опасен. Мне три года, я живу у бабушки. Где родители? Не понимаю и тревожусь. У тети свадьба, и там я встречаю сво­их родителей. Я подхожу к ним, и не помню, что они сказали или что случилось, но ощущение не то. Возвращаюсь с бабушкой домой и удивляюсь, поче­му я не с родителями? Опять ощущение, что-то не так, то ли во мне, то ли в мире. Я до сих пор не могу отделаться от ощущения тревоги, когда общаюсь с людьми. Может быть, я опять делаю что-то не так и меня опять все бросят?

Казалось бы, что может быть проще, чем объяснить ре­бенку его заблуждения, указать на очевидные ошибки. Но тот, кто столкнулся в детстве с побоями или равнодушием взрослых, не станет слушать ваших объяснений. Он будет жить рядом с вами с ожиданием новой боли. Все его силы будут брошены на то, чтобы избегать столкновений с пре­пятствиями.

Нормальный взрослый тоже все знает про боль, но он привык тому, что эта боль переносима, а главное, что за ней обязательно следует приз, некое достижение, которое и заставляет терпеть. Этот опыт заключен в достаточно простые для нас формулы: «Без борьбы нет победы», «Ра­дость преодоления», «Если долго мучиться, что-нибудь по­лучится».

В течение жизни человек, хочет он того или нет, наби­рает полную котомку негативного опыта. В ком из нас по­сле сорока не пробудилось представление о трагичности жизни, неизбежности потерь? Из года в год каждый из нас несет на своих плечах багаж памяти о промахах и ошиб­ках, нереализованных планах, предавших друзьях, обма­нувших президентах. Именно этот багаж и лишает нас спо­собности летать во сне, верить в счастье, черпать в этой вере дополнительные силы. Мы обучаемся принимать уда­ры, стиснув зубы, но этого действительно мало для прорывов в неведомое, новых дерзаний и надежд. Иными слова­ми, накопление негативного, приземляющего опыта у большинства людей идет в жизни по возрастающей, па­раллельно с осознанием собственных сил и развитием ин­стинкта самосохранения и житейской мудрости, которые многим заменяют счастье.

А теперь представьте, что негативный опыт получает ребенок. Он вообще не понимает, что произошло: почему его бросают родители, что означает: нет денег, почему орут учителя и сторонятся сверстники?

Груз неудач ребенок несет на слабых плечах в детском саду, переносит из класса в класс средней школы, рас­сматривая все происходящее через призму остро пережи­того личного опыта: «Суть мира в потерях, одиночестве, страхе». Причем эта информация записывается на уровне безусловного инстинкта, где-то в глубинах подсознания, и стереть ее простым проявлением доброты, увещеваниями или назидательными беседами невозможно.

Опыт предыдущих поражений лишает веры в успех. От­сутствие веры не позволяет мобилизовать внутренние ре­сурсы организма, так необходимые для победы. В резуль­тате, поражение почти обеспечено.

Из круга неудач можно выбраться. Мы знаем немало примеров, когда дети, испытавшие много горя в ранние годы, потом становились выдающимися людьми. Я уве­рен, что, если бы мы могли проанализировать первые го­ды из жизни этих людей, то есть время, когда закладыва­ется программа, там нашлись бы незамеченные биогра­фами моменты обретения опыта победы.

Чисто схематически это могло бы выглядеть вот так: проголодавшийся малыш (возможно, брошенный роди­телями) лезет за яблоками. Он затрачивает огромные усилия на свою первую попытку. Он пыхтит и срывается с ветки, за которую пытался ухватиться. Но его подгоня­ет реальный голод, незнакомый детям из благополучных семей. Если в результате усилий малыш получит яблоко, например, совершенно случайно упавшее с ветки, то в памяти победителя навсегда останется связка образов действия и сладкого вкуса его результата. Если по счаст­ливой случайности ребенок еще несколько раз получит подтверждение этой цепочки взаимозависимостей, то, скорее всего, став взрослым, будет подсознательно ждать успеха от своих упорных действий.

Что интересно, такой подход к жизни будет обеспечи­вать ему частые победы и достижения, постоянно под­тверждая полученную ранее программу.

У наших первых детей, прошедших через Китеж, даже на стадии окончания школы были ярко выраженные реф­лексы воинов разбитой армии. Не все, но многие из них, даже получив неплохое образование в китежской шко­ле, не верили в возможность поступления в институт. По­этому, готовясь к экзаменам, много времени просиживая над учебниками, они все равно подсознательно ждали провала. Это ожидание мешало полностью выложиться, напрячь все силы. Они не могли сами себя убедить, что это действительно необходимо для их счастливого буду­щего.

Родители в этой ситуации выступают в двоякой роли: не­заменимых помощников и неизбежного препятствия.

«Наш мальчик все время ищет, где мы дадим слабину… То норовит лечь позже, то на час дольше мультфильмы посмотреть… Короче, все время раз­двигает границы разрешенного, иногда просто дожимает нас».

Интересно, что давление это осуществляется во все стороны, и, как нам кажется, хаотично. Ребенок словно бросается на препятствия (материальные или психологические) всем телом, всей своей душой, иногда желая чего-то уж совсем нелепого или закатывая истерику по совсем не­значимому поводу. Ребенок поистине заполняет весь объ­ем окружающего мира. Но только так, задействуя все ор­ганы чувств, маленькая личность может убедиться в своих силах и познать мир ДОСТОВЕРНО.

А что делаем мы? Подставляем вызовы и позволяем удариться о препятствия.

Дети-сироты не верят воспитательным беседам и лекци­ям. Наш опыт всегда остается для растущей личности чем-то внешним. Беседы и лекции сами по себе приносят не­много пользы. Команды и наказания не столько изменяют личность, сколько забивают любые ростки творческого восприятия мира. Детей можно выдрессировать, но сде­лать из них свободные и талантливые личности таким способом не удастся.