1.4. Еще о Конраде Лоренце и других этологах

1.4. Еще о Конраде Лоренце и других этологах

Конрад Цахариус Лоренц родился в 1903 году в Австрии. Он изучал медицину в Вене, занимался также сравнительной анатомией, психологией и философией. В юности он работал демонстратором, а затем читал курсы по сравнительной анатомии и зоопсихологии. Поведение животных он изучал преимущественно, в своем фамильном доме в Альтенберге. С 1940 года он стал профессором философии Кенигсбергского университета, но в 1943 году, как мы только что рассказали, был призван в армию и, провоевав всего несколько месяцев, попал в советский плен. После освобождения из плена (конец 1947 года) он какое-то время преподавал в Мюнстерском университете и, наконец, его пригласили в Зеевизен (Шлезвиг Гольштейн), институт физиологии поведения им. Макса Планка, который он возглавлял до 1973 года, после чего вышел на пенсию. Скончался он в 1986 году, дожив до нашей перестройки, но на все предложения посетить Советский Союз в годы, когда официальные гонения на этологию уже прекратились, отвечал вежливым отказом:

— Спасибо. Я у вас уже побывал.

У нас еще при Брежневе опубликовали три его популярные книги: «Кольцо царя Соломона», М., «Знание», 1970; «Человек находит друга», М., «Мир», 1971; «Год серого гуся», М., «Мир», 1973. Однако, до самой перестройки оставалась под запретом самая знаменитая и вызвавшая очень много споров за рубежом книга «Агрессия (так называемая злоба)» [К. Lorenz. (1963). Agressie (Das Sogenannte Bose). Borotha-Sohoeler, Wien (нем); K. Lorenz. (1966). On agression. Methuen & Co. Ltd., London (англ)]. Ее и по сей день нет в подавляющем большинстве наших даже научных библиотек. Не повезло и «Сравнительному методу изучения врожденных форм поведения». (Lorenz K. The comparative method in studying innate behaviour patterns. 1950. In: «Phsiological mechanisms in animal behaviour», Cambridge). Эту классическую работу сразу же перевели на многие языки, но на русский она не переведена по сей день. Да и в оригинале ее не сыщешь в большинстве наших библиотек: год издания — 1950 — совпал с Павловской сессией!

Только в 1992 году в «Вопросах философии» за № 3, наконец-то появились переводы хотя бы предисловия книги «Агрессия» и обширные выдержки из более поздней работы «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества» — «Die acht Todsunden der zivilisierten Menscheit», Munchen, 1978. Шансы на издание у нас в ближайшем будущем русского перевода «Агрессии», учитывая плачевное состояние государственных научных издательств, не слишком велики. Однако хотелось бы надеяться.

Как уже было сказано, создателями науки-этологии считают двух человек: Конрада Лоренца и Нико Тинбергена. Оба они вместе с открывателем языка пчел Карлом фон Фришем удостоились Нобелевской премии по медицине в 1973 году. Лоренцу ее присудили за «исследования социального поведения животных».

В общем-то, Лоренц был очень сложной и противоречивой личностью. Многие не могли простить ему того, что в 1938 году он, в отличие от большинства других австрийских интеллигентов, приветствовал аншлюс Австрии с гитлеровской Германией, а в 1940 году даже вступил в национал-социалистическую партию. В том же году он опубликовал явно конъюнктурную статью, в которой доказывал: цивилизация ослабила действие естественного отбора не только на домашних животных, но и на самих людей. Поэтому человеческий генофонд необходимо очищать от вредных мутаций путем селекции. Надо установить типовую модель наших людей, а тех, кто от нее сильно отличается, элиминировать во имя блага остальных.

Позже пришло прозрение. Только в лагере военнопленных Лоренц, наконец-то узнал, что понимают гитлеровцы под словом «селекция» и, по его словам, сразу стал убежденным антифашистом. Хотя первые сомнения появились гораздо раньше. Пришло и раскаяние. Однако, прошлого не вернешь. После возвращения Лоренца из плена многие американские и даже немецкие коллеги сторонились его. Особенно большим ударом было охлаждение отношений с Тинбергеном. Тот участвовал в голландском движении Сопротивления и встретил конец войны в гитлеровском концлагере.

Уже стариком Лоренц с болью и стыдом вспоминал о предвоенных годах. Конечно, я надеялся, что-то хорошее может прийти от наци. Люди, лучшие, чем я, более интеллигентные, и в том числе — мой отец, верили этому. Никто и не думал, что они подразумевали убийство, когда говорили «селекция». Я никогда не верил в нацистскую идеологию, но подобно глупцу, я думал, что мог бы усовершенствовать их, привести к чему-то лучшему. Это была моя наивная ошибка. О пребывании К. Лоренца в советском плену только что опубликована интереснейшая статья В. Е. Соколова и Л. М. Баскина «Конрад Лоренц в советском плену», «Природа», 1992, N7.

Ох, до чего же нам сейчас знакомы такие рассуждения! Какой контраст с И. П. Павловым!

В своих наблюдениях и экспериментах Лоренц стремился выявлять врожденные компоненты поведения. Выявлял и сравнивал у животных, более и менее родственных друг другу в эволюционном отношении. В частности, человеческие действия, продиктованные потребностями или эмоциональными аффектами, Лоренц постоянно сравнивал с аналогичными действиями других существ, причем не только обезьян, но и, например, птиц, которыми занимался особенно много еще с ранней юности.

Сходство часто, действительно, разительно. Тем не менее, неосмотрительно принимать все, что пишет Лоренц об агрессивном поведении человека, за истину в последней инстанции. Он часто отказывался от прежних взглядов и публикаций, сомневался, искал и, конечно, как все слишком увлеченные своими идеями ученые, иной раз пытался «укладывать» факты в прокрустово ложе схем. От этого греха мало кто свободен, особенно, когда речь идет о поведении человека. Слишком уж плохо по сей день знаем мы самих себя. Что вся современная наука по сравнению с бесконечной сложностью устройства нашего собственного мозга? (См. Ewans R. I., Lorenz K. The man and his ideas. N. Y.-L., 1975).

Как совершенно справедливо пишет отечественный исследователь поведения животных Е. Н. Панов, …претензии некоторых этологов объяснить сущность человеческого поведения вне контакта с традиционными науками о человеке совершенно несостоятельны. Имеются в виду, прежде всего, науки, смежные с этологией: социобиология и психология.

Теория К. Лоренца скорее описывает, чем объясняет механизмы возникновения конфликтных ситуаций в животном мире и предлагает некоторые гипотезы о поведении человеческого сообщества. Между тем, упрощения и пристрастные объяснения хороши в пылу полемики, но, чаще всего, «однобоки», и не совсем верны. Даже там, где схематизированное объяснение выглядит гладким и логичным, оно обычно пасует перед житейской практикой. Человек слишком нестереотипен даже в тех поступках, которые диктуются подсознательными инстинктивными побуждениями. И в них чисто человеческое то и дело берет верх над животным началом и это может сделать бесперспективным чисто этологический как и любой другой концептуальный подход к индивидууму рода человеческого.

В свое время у нас было принято объяснить все на свете с классовых позиций. Как сказано у Б. Л. Пастернака:

В зияющей токийской бреши

Сумела разглядеть депеша,

Такой ученый водолаз,

Класс спрутов и рабочий класс…

В связи со знаменитым Токийским землетрясением (сентябрь 1923 года) Москва не придумала ничего лучше, как официально заявить о своей полной классовой солидарности с японским пролетариатом!

Нет смысла возрождать ту же традицию идеологического подхода к фактам на новой, этологической основе, просто заменяя, где следует, слова, класс и классовая борьба этологическими терминами: инстинкт, мотивация, территориальное поведение, коллективная агрессия и так далее.

Наша задача — не агитировать за или против этологии, не утверждать свои и чужие предположения, а, рассказав немного о специфических различиях между психикой человека и прочих живых существ, обсудить вместе с читателем те особенности нашего социального поведения, из-за которых еще у древних римлян появилась дошедшая до наших дней поговорка: «Homo homini lupus est» — «человек человеку волк».

Речь далее, как мы уже обещали, пойдет о подсознательных инстинктивных побуждениях, которые плохо контролируются разумом и постоянно проявляются в нашем социальном поведении, делая его не только иррациональным, глупым, бессмысленным и смешным, но порой и очень страшным для окружающих. Как много в повседневной жизни ситуаций при которых в человеке словно бы просыпается зверь: срабатывают врожденные формы поведения — инстинкты, унаследованные от хвостатых и волосатых предков.

На рубеже нашего века большой популярностью пользовались взгляды немецкого философа Артура Шопенгауэра (1788–1860). За сто лет до появления этологии он писал в «Афоризмах»: Простой трезвый взгляд на натуру человека показывает, что ему так же свойственно драться, как хищным зверям кусаться, рогатым животным — бодаться; человек — «дерущееся животное»… Но поистине жестоко внушать нации или какому-либо классу, что полученный удар — ужаснейшее несчастье, за которое следует отплачивать убийством. На свете слишком много настоящего зла, чтобы стоило создавать еще воображаемые бедствия, приводящие уже к реальным. — Вполне, с этологической точки зрения, грамотно сформулированный совет, нашим сегодняшним политикам.