Домашние животные как паразиты

Домашние животные как паразиты

И все же, если привязанность к домашним питомцам не связана с эволюцией, почему мы становимся так близки с ними и не жалеем для своих питомцев ни денег, ни эмоций? Возможно, привязанность к животным — явление того же порядка, что и цвет костей, то есть бесполезный побочный эффект эволюции. Возьмем для примера теорию музыки гарвардского эволюционного психолога Стивена Пинкера. Когда речь заходит о языке и о страхе перед змеями, Пинкер является убежденным адаптивистом, однако любовь к музыке, по его мнению, является совершенно бесполезным с биологической точки зрения последствием замысловатого строения нашего мозга. Так нельзя ли распространить эту точку зрения и на наш вопрос и сказать, что любовь к питомцам, подобно любви к музыке, не имеет никакой адаптивной ценности для человека?

Что чаще всего говорят о своих животных американцы? «Они мне как дети». Людей подсознательно влечет к животным, напоминающим младенцев, — пухленьким, большеглазым, большеголовым. Эти черты пробуждают в нас родительский инстинкт и помогают нам в деле успешной передачи генов, заставляя заботиться о существах, которым мы эти гены, собственно, и передаем, — речь о человеческих младенцах. Однако инстинкты слепы, их можно обмануть. Примером может послужить гнездовой паразитизм — стратегия воспроизводства, используемая не одним десятком видов птиц. Вот кукушка откладывает яйцо в гнездо трясогузки. Несчастная трясогузка высиживает кукушечье яйцо и кормит подкидыша до тех пор, пока тот не оперится и не вылетит из гнезда. Забавно, что трясогузка, вероятно, получает массу эмоционального удовлетворения, пока выращивает подкидыша, и не понимает, что на самом деле стала жертвой наглого дарвинистического подлога.

В 2005 году мы с Мэри Джин тоже попались на эту удочку. В роли паразита выступила наша кошка, а злодейку сыграла ее сообразительная мамаша, которая оставила котенка у нас на пороге и скрылась в неизвестном направлении. За год до того умер наш лабрадор Цали, но больше мы животных заводить не собирались. И вот однажды возвращаюсь я с работы, а Мэри Джин встречает меня широкой улыбкой. Из комнаты доносится жалобное «мяу». Оказывается, Мэри Джин обнаружила котенка под крыльцом. Трехцветный пушистый комочек обладал полным набором положенных младенческих признаков — большие глаза, мягкая шерстка, — и устоять было просто невозможно. Все было ясно с первой секунды.

Мне нравится теория о том, что связь человека с животным является побочным следствием эволюции и основывается на обмане наших родительских инстинктов. Проблема только в том, что эта теория не объясняет огромные культурные различия и то, почему одни народы держат животных чаще, а другие — реже, одни обращаются с питомцами так, а другие — эдак. Возможно, рассматривать любовь к домашним животным следует с позиции иной эволюции — не дарвинистской, а социальной.