2 Как важно быть милашкой Почему мы думаем то, что думаем, о существах, которые думают совсем не так, как мы

2

Как важно быть милашкой

Почему мы думаем то, что думаем, о существах, которые думают совсем не так, как мы

Проще сопереживать собаке, чем блохе.

Эрик Грин

Перед Джуди Баррет из Гринсборо (Северная Каролина) встала проблема. Джуди и ее муж обожали синешеек, маленьких певчих птичек, и потратили массу денег на то, чтобы привлечь пару этих птиц гнездиться на заднем дворе. Купили даже ящичек-дуплянку с защитой от змей и специальные птичьи ванночки. Джуди держала у себя в холодильнике запас мучных червей, потому что слышала, что это любимое лакомство синешеек. И усилия Барретов принесли плоды. Птицы к ним явились — правда, не совсем те, которых они ожидали. Стоило хозяевам отвернуться, как предназначенный для синешеек домик был оккупирован воробьями, отложившими там пять яиц.

Джуди была в совершенной растерянности. Она написала письмо Рэнди Коэну из New York Time Magazine — Коэн ведет в журнале колонку «Этика», в которой очень деликатно разбирает разнообразные моральные проблемы повседневного плана.

Джуди спросила его: этично ли будет выбросить яйца заурядного воробья, чтобы освободить место для пары очаровательных синешеек?

Коэн ответил — нет. «В этике очарование роли не играет».

Чисто логически он был прав. И все же, пусть даже вымирающая порода моральных философов и не признает за очарованием никаких преимуществ, симпатичная внешность играет большую роль в формировании отношения людей к другим видам. К примеру, когда люди решают, сколько они готовы пожертвовать на спасение вымирающих видов, наибольшее влияние на их решение оказывает размер глаз животного. Увы, гигантской китайской саламандре в этом плане не повезло. Это самая крупная и, пожалуй, самая отталкивающая амфибия на Земле — два метра коричневой слизи и глаза-бусинки в придачу. Ее портрета на брошюрах собирающих пожертвования природоохранных организаций вы точно не увидите. Но сравните гигантскую саламандру с другим китайским животным, тоже редким, но куда более симпатичным — с гигантской пандой, глаза у которой за счет черных кругов выглядят просто огромными. Такая это милая зверушка, что ее даже сделали символом Всемирного фонда охраны дикой природы.

На нашей планете живет 65 тысяч видов млекопитающих, птиц, рыб, рептилий и амфибий, однако лишь немногие из них пользуются большой популярностью среди людей. Почему нам нравится гигантская панда и не нравится гигантская саламандра, почему мы любим орлов, а не грифов, синешеек, а не воробьев, ягуаров, а не бурых крыланов (между прочим, принадлежащих к одному из двух видов млекопитающих, самцы которых способны к вскармливанию потомства молоком)? Наше отношение к животному очень часто зависит от его внешних данных — привлекательности, размеров, формы головы, наличия шерсти (приятно) или слизи (неприятно), а также от степени его сходства с человеком. Слишком много или слишком мало ног — незачет. Неприятные привычки (питается фекалиями или пьет кровь) — то же самое. Учитывается и вкус мяса, но он не так важен, как могло бы показаться.

Непоследовательность взглядов, также омрачающая наши отношения с животными, тоже берет свое начало из странностей человеческого мышления. Нам нравится считать себя существами рациональными. Однако исследования в области когнитивной психологии и бихевиористской экономики показали, что очень часто мы мыслим и ведем себя абсолютно нелогично. Так, в одном эксперименте людей спросили, сколько они согласны пожертвовать на то, чтобы спасти водоплавающих птиц от гибели в загрязненных нефтью водоемах. В среднем участники отвечали, что готовы заплатить 80 долларов за спасение 2 тысячи птиц, 78 долларов за спасение 20 тысяч птиц и 88 долларов за то, чтобы спасти 200 тысяч. Даже животные порой ведут себя куда логичнее — в ходе недавних исследований было доказано, что муравьи, выбирающие место для нового муравейника, демонстрируют более рациональное поведение, чем люди в поисках нового жилья.

Почему же нам так трудно мыслить последовательно, когда речь заходит о животных? А между тем причина всех парадоксов, имеющих отношение к нашему взаимодействию с другими видами живых существ, заключается в том, что наше мышление нередко представляет собой кашу из инстинктивных, усвоенных, языковых, культурных, интуитивных и умственных упрощений.