Крах стереотипов: идущие против течения

Крах стереотипов: идущие против течения

Однажды ко мне в офис явилась студентка магистратуры по имени Эми Эрли — явилась и сообщила, что хочет писать диссертацию о женщинах-охотниках. Момент был удачный. Я как раз прочел в городской газете статью о девушке, которая отметила свой шестнадцатый день рождения, вогнав в сердце восьмисоткилограммового оленя пулю калибра тридцать-тридцать, причем девица оказалась не только заядлым охотником, но и школьной королевой красоты. И я задумался: как женщины-охотники ухитряются примирить в своей душе склонность к опеке и желание убивать животных.

И тут явилась Эми со своей диссертацией. Естественно, я обрадовался и ответил: «Отличный проект! Займемся!»

Одну из первых Эми опросила Эвелин, домохозяйку средних лет. Эвелин любила животных и любила охоту. Ее страстью была охота на крупную дичь. Они с мужем несколько раз ездили на сафари в Африку, однако Эвелин долгое время не удавалось добыть зебру. Однажды Эвелин и ее гид Энтони вышли на большое стадо зебр. Эвелин шепотом спросила, в кого ей целиться. Энтони указал на крупного жеребца. Эвелин дослала патрон из магазина в патронник, поймала зебру в перекрестие прицела, сделала вдох, задержала дыхание и плавно нажала на спуск. Зебра упала навзничь.

Энтони повернулся и сказала: «Не та». Они подошли к зебре. Это оказалась самка. Эвелин разрыдалась.

«Я убила самку, — говорила она Эми. — После этого я проплакала всю ночь, и утром у меня глаза были на мокром месте. Я никогда не ошибалась на охоте — ни до, ни после. Мне было так плохо! Что, если эта зебра была матерью? Вдруг с ней был детеныш? А если она была беременна? Вот почему я переживала, когда убила не ту зебру».

История Эвелин — яркий пример того, насколько принадлежность к тому или иному полу осложняет наши отношения с другими видами. Завалив свою первую зебру, Эвелин испытала радость, которая превратилась в отчаяние, едва выяснилось, что на самом деле она убила животное, с которым идентифицировала себя. Много ли охотников-мужчин проплакали всю ночь из-за того, что убили не то животное? И много ли среди них тех, кто признался бы в этом?

Билл Гибсон — тоже нарушитель стереотипов, однако нарушает он их по-своему. Билл — психолог-исследователь и занимает офис по соседству с моим; он человек недоверчивый и практичный. Однажды я спросил его, почему он держит на столе старую поблекшую фотографию собаки. У Билла математический склад ума, он абсолютно левополушарный тип, занимается разработкой компьютерных систем, которые определяют, какой участок коры вашего мозга работает сверхурочно. Но когда Билл заговорил о Блу — собаке, помеси овчарки и хаски, — он стал необычайно мягок.

Билл рассказал, что назвал пса Блу потому, что у того один глаз был голубой — blue, — а другой карий. Билл купил Блу в 1984 году у парня, владевшего «щенячьей фабрикой», и одиннадцать лет Блу был его лучшим другом. «Блу всегда смотрел прямо в глаза. Он абсолютно все понимал», — сказал Билл.

Потом Блу заболел раком кишечника, и прогноз был самый неутешительный.

«Я был с ним до самого конца, — сказал Билл. — Я укрыл его одеялом, поцеловал и стал с ним говорить. Потом его кремировали. Я сначала держал пепел у себя, а потом развеял с горы. Мне было очень больно. Иногда я даже плакал. Это было очень, очень тяжело».

У Билла перехватило горло, и он сделал паузу, а затем продолжал: «Я вспоминаю Блу каждый день. Я никого так не любил, ни одного человека. Наверное, я буду помнить о нем даже на смертном одре».

Как видно из рассказов Эвелин и Билла, делать обобщения о мужчинах, женщинах и животных крайне сложно. Наблюдая подобные случаи, я уверился в том, что моя первоначальная гипотеза о влиянии гендерных ролей на взаимоотношения с животными неверна — некоторые мужчины явно сочувствуют животным больше, чем некоторые женщины. Но ведь есть и масса случаев, когда половые различия вполне соответствуют гендерным стереотипам. К примеру, все известные мне любители петушиных боев — мужчины, а подавляющее большинство активных защитников прав животных — женщины. В конце концов я решил более системно подойти к изучению влияния пола на наши взаимоотношения с другими видами. Я начал собирать данные всех исследований по теме и изучил ее от «а» (активисты движения защиты животных) до «я» (ящерицы). Я обнаружил, что некоторые аспекты наших взаимоотношений с животными всецело подвержены влиянию пола. Обнаружилось, впрочем, и то, что характер и масштаб различий, связанных с полом, зависит от того, какие именно взаимоотношения мы обсуждаем.